Сара насупилась.

– Это не снимает с вас вины. Я давно уже работаю в борделе и вижу девушек насквозь. По лицу мисс Лоуренс я сразу прочитала, что вы с ней любовники.

Камерон уважал Сару и не стал отрицать очевидное. Однако он попытался перевести разговор на более безопасную тему.

– Будьте столь добры, пошлите наверх чемодан мисс Лоуренс и распорядитесь, чтобы ей приготовили горячую ванну, – попросил он. – Чем скорее она приведет себя в порядок, тем раньше я уведу ее отсюда.

– Я уже дала Люси необходимые распоряжения, – сказала Сара, скрестив руки на груди. Судя по всему, она не желала переводить разговор в другое русло. – Я хочу спросить, Даггет, каковы ваши намерения. Джентльмен…

– Вы забыли, что я не джентльмен, – перебил ее Камерон и тут же подумал: «Черт возьми, теперь я аристократ, а значит, и джентльмен…» – Одним словом, я сделаю все, чтобы репутация мисс Лоуренс не пострадала после проведенной здесь ночи.

– Вы собираетесь жениться на ней?

Камерон не сразу ответил.

– А с чего вы взяли, что она согласится стать моей женой, если я сделаю ей предложение? – наконец проговорил он.

– Вот негодник! Да потому что она любит вас, хотя одному Богу известно за что. У нее это написано на лбу крупными буквами и не надо очков, чтобы прочитать эту надпись.

Камерон отвел глаза в сторону.

– Вы вовсе не такой жестокий человек, каким хотите казаться, – продолжала Сара. – Может быть, хватит изображать из себя негодяя и циника? Пора проявить лучшие качества своей натуры, Даггет!

– Зря вы думаете, что я обладаю такими качествами.

Сара хмыкнула:

– Говорите что хотите, но вы будете последним глупцом, если позволите гордости помешать своему счастью.

«А смогу ли я сделать Софи счастливой?» – подумал Камерон. Он не хотел предпринимать решительных действий до тех пор, пока не сможет утвердительно ответить на этот трудный вопрос. К тому же сначала ему надо было войти в права наследования и устранить угрозу, нависшую над семьей Лоуренс.

– Дело не в гордости, Сара. Все намного сложнее и запутаннее. Большего я пока не могу вам сказать.

– Хм… – Укоризненный взгляд Сары немного смягчился. – Хорошо, я не буду больше приставать к вам с расспросами, но знайте, если вы не последуете моему совету, то двери в «Волчье логово» для вас закроются навсегда.

– О боже, это для меня хуже смерти! Где еще я выпью на дармовщинку?

– Вон! – Взяв с письменного стола нож для разрезания бумаги, Сара указала им на дверь. – Ступайте в уборную и приведите себя в порядок. И предупреждаю вас, я попрошу Волкодава и Хэддена спустить с вас шкуру, если вы не поступите с мисс Лоуренс так, как она того заслуживает.

Камерон быстро вышел из кабинета, радуясь, что легко отделался. Поступить с мисс Лоуренс так, как она того заслуживает? О, если бы Камерон знал, что это означает! До недавнего времени он был уверен, что им с Софи не по пути. Но теперь обстоятельства его жизни изменились…

Камерон дотронулся до своей серьги и ощупал прохладную гладкую жемчужину. У него было такое чувство, как будто он парит между адом и раем. Между прошлым и будущим.

Может ли человек в корне измениться? Войдя в просторную уборную для джентльменов, Камерон вгляделся в себя в зеркало.

– По мнению Григгза, люди не видят того, что таится в моей душе, – пробормотал он и подумал: «Возможно, я смогу ответить на все вызовы жизни».

Ванна и чашка горячего шоколада сделали свое дело. Софи пришла в чувство. Туман от выпитого накануне шампанского рассеялся в ее голове. Впрочем, трезвость и ясность мысли не принесли ей удовольствия. Надев плащ и надвинув капюшон на лицо, чтобы ее не узнали, Софи спустилась вниз по лестнице, думая о том, что перешла все границы дозволенного.

– Я на полпути к аду, – пробормотала она. – А возможно, еще ближе. Возможно, позади остались уже три четверти пути.

Тем не менее Софи не жалела о том, что вступила на путь порока.

– Как сказал Кэм, девственность сильно переоценивают. – Софи не могла сдержать улыбку, вспомнив его слова. – Возможно, до конца своих дней я прожила бы добродетельной старой девой. Как же мне не радоваться, что теперь у меня, по крайней мере, будет о чем вспомнить!

Камерон ждал ее у подножия лестницы. В дверном проеме своего кабинета стояла Сара. Суровое выражение лица хозяйки заведения смутило Софи. Она не знала, что сказать, как себя вести.

– Благодарю вас за… за гостеприимство, – запинаясь, пролепетала Софи и, осознав, как смешно звучат ее слова, совсем растерялась.

Сара натянуто улыбнулась.

– Вы очень милая храбрая девушка, мисс Лоуренс, и думаю, вы не обидитесь, если я вам скажу следующее: надеюсь, мне больше никогда не придется обслуживать вас здесь, в моем заведении. – Она пронзила Камерона колючим взглядом. – Некоторым людям следовало бы иметь побольше мозгов.

Камерон сдержанно кашлянул.

– Кстати, о мозгах. Я тут пораскинул ими и решил, что тебе, Софи, нужно немедленно вернуться в Норфолк. Твои дядя и тетя не должны знать о твоем визите в Лондон.

– Но… – Софи осеклась и закусила нижнюю губу.

Возвращение домой в почтовом дилижансе, а не в карете дяди вызвало бы у ее родных множество неудобных вопросов. Софи не знала, как будет объясняться с ними.

– Мы с Сарой придумали план, который избавит тебя от подозрений и оправдает в глазах общества, – продолжал Камерон. – Мы наняли приличный экипаж с кучером. Люси будет сопровождать тебя в поездке домой. Ты скажешь, что в дядиной карете сломалась ось. Зная, что ремонт займет несколько дней, он якобы нанял для тебя экипаж с местным кучером и горничной из гостиницы в качестве сопровождающего лица.

– Ну, такой план, думаю, подойдет, – согласилась Софи, радуясь тому, что ей не придется сочинять историю для тетушки Гермионы. – Но мы так и не поговорили о…

Но похоже, Камерон предусмотрел и это:

– Я провожу тебя верхом, и по пути мы обсудим ситуацию.

Сара хмыкнула. Было ли это предостережение? Как бы то ни было, но Камерон предпочел проигнорировать его.

– Экипаж ждет у крыльца. Пойдем!

Сев в экипаж, Софи откинулась на мягкую спинку сиденья и расправила юбку. Люси заняла место на облучке рядом с кучером. Таким образом, Софи находилась одна в салоне. Однако это продолжалось недолго. Камерон предпочел тоже сесть в карету, привязав к ней сзади верховую лошадь. Софи понимала, что так было удобнее разговаривать, и не возражала.

Она с некоторым беспокойством поглядывала на спутника.

– Прошлой ночью нам… нам нужно было прежде всего обсудить дела, а потом уже заниматься всем остальным, – проговорила она. – Но вчера я совсем потеряла голову.