– Я знаю Констан… знаю Колла, – ответил Джозеф. – Разве ты не хочешь вернуть свою мать, Колл? Не хочешь ее воскресить?

– Не смей говорить о Саре!

Либо Аластер сумел сам разорвать металлические путы, либо ему помогли в этом Тамара и Джаспер, но, как бы то ни было, он стоял, более ничем и никем не сдерживаемый, и на его руке все еще был надет алкахест.

Он бросился к Коллу.

У Колла оборвалось сердце. Он знал: его ждет смерть. Вспомнил кандалы, которые отец приготовил для него в подвале их дома, слова во льду, которые ему мастер Джозеф показал. Последние слова его родной матери, высеченные ею тем самым клинком, который Аластер бросил в него: «УБЕЙ РЕБЕНКА».

И наконец, по прошествии тринадцати лет, Аластер собирался это сделать.

Колл не пошевелился. Если его родной отец так сильно его ненавидел, если Аластер был готов оборвать его жизнь, может, он на самом деле ее не заслуживал? Может, он должен был умереть?

Происходящее вокруг словно замедлилось. Аарон, Тамара и Джаспер бежали к нему, но явно не успевали; мастер Джозеф дергался и кричал, не в состоянии вырваться из хватки Охваченного хаосом.

– Отпусти меня, я приказываю тебе, – услышал Колл, и, к его глубочайшему изумлению, Стэнли выпустил мастера Джозефа. Старик бросился к Коллу и закрыл его собственным телом от Аластера. У Колла подломились колени, и он упал, а мастер Джозеф рухнул на него сверху.

Но Аластер не затормозил. Он пробежал мимо Колла и мастера Джозефа, прямо к безжизненному телу Врага Смерти. И лишь около него он остановился.

– Джозеф, ты правда думал, что сможешь уговорить меня предать моего родного сына? Как только я получил твои письма, где ты уговаривал меня перенести его душу в труп этого мерзавца, я понял, что должен делать. – С этими словами он поднял руку с алкахестом, сверкающим и прекрасным в тусклом свете, и с силой опустил ее на грудь Константина Мэддена, прямо над сердцем.

Мастер Джозеф завопил и пихнул Колла, тот, закашлявшись, перекатился на колени и пораженно уставился на своего отца.

Из-под кожи Врага Смерти вырвался луч света, а тело вокруг начало темнеть точно от огня. Аластер взвыл от боли – алкахест раскалился на его руке, и когда он вырвал ее из перчатки, ее всю покрывали красные ожоги.

– Пап! – Колл вскочил. Комнату заволокло вонючим едким дымом, от которого защипало глаза.

– Нет! НЕТ! – закричал мастер Джозеф и, подхватив трость, бросился к телу Константина. Он схватился за алкахест и не смог сдержать вопль боли. Все же он его не выпустил. Вместо этого он взмахнул тростью, и из нее вырвался поток магии и окружил тело Константина в попытке побороть разрушающую его силу. По всей комнате загремели разряды высвобождаемой энергии: маг раз за разом насылал на тело сохранное заклинание.

Колл неуклюже шагнул вперед и замер от сильного головокружения. Поле зрения начало сужаться. «Что со мной?» — подумал он, падая на колени. Боли не было, но все его тело дрожало, словно сила, уничтожавшая Константина, действовала и на него.

– Бежим, Колл! – закричал Аластер, подхватывая его обгоревшей рукой. – Нужно скорее покинуть гробницу!

– Я… не могу… – с трудом выдохнул Колл. Помутившимся зрением он видел вокруг себя чьи-то силуэты. Аарон, Тамара, Джаспер и еще кто-то пытались помочь ему подняться, но ноги не слушались. – Бегите, – прошептал он. – Уходите без меня.

– Никогда! – чьи-то сильные пальцы сомкнулись у него на руке, и он узнал хватку Аарона.

– Что с ним? – испуганный шепот Джаспера заглушили крики мастера Джозефа. Грудь Константина Мэддена впала внутрь, точно шар, из которого выпустили воздух.

– Схвати творца и его друзей! – заорал мастер Джозеф Стэнли. – Убей всех, кроме Коллама!

Охваченный хаосом направился к ним. Колл услышал испуганный вскрик Тамары и почувствовал, как сразу несколько рук подхватили его и потащили в сторону лестницы, но он был тяжелым и неподвижным, словно мертвец. Он выскользнул из их пальцев и упал на пол перед первой ступенькой.

И в следующий миг все исчезло; голоса друзей Колла растворились в тишине. Он мог лишь дышать и бороться с бурлящей перед глазами тьмой, той самой абсолютной чернотой, которая порой исходила из рук Аарона, беспросветной тьмой пустоты. Хаос заполнил его, мысли разлетелись вдребезги, а органы чувств оказались перегружены разрастающейся внутри его силой.

Воздух медленно заполнил легкие Колла. Он приподнял голову. По лицу тек пот.

В комнате царила полная неразбериха. Стэнли послушался приказа мастера Джозефа и угрожающе завис над Тамарой, которая, пятясь, призвала на помощь огонь. Она бросила в Охваченного хаосом пылающий шар, но тот лишь скользнул по нему, оставив на груди обгоревшую полоску, хотя сам мертвец едва ли это заметил.

Аарон прыгнул Стэнли на спину и, схватив его шею обеими руками, напряг мускулы, точно пытался оторвать ему голову. Джаспер с помощью магий воздуха и земли бросил в глаза Стэнли песок. Стэнли дергался и кружил на месте, но выглядел скорее раздраженным, чем испытывающим настоящий дискомфорт.

Аластер и мастер Джозеф бились за алкахест. Мастер Джозеф врезал Аластеру тростью по лицу. Брызнула кровь. Аластер неловко отшатнулся.

– Оставь его! – закричал Колл и пополз к отцу.

Мастер Джозеф что-то сказал, и колени Аластера подкосились, и он рухнул на пол.

Тело Константина частично сгорело, на месте груди чернел обгоревший кратер. Сквозь обуглившуюся кожу были видны потемневшие от жара ребра. Очередная волна магии вдруг ударила по Коллу, вернув его в полубессознательное состояние. Происходящее вокруг стало похоже на сон, что-то очень далекое и нереальное.

– Колл, – сквозь туман в голове донесся до него голос Тамары. – Колл, ты должен что-нибудь сделать. Прикажи Охваченному хаосом остановиться.

– Со мной что-то не так, – прошептал Колл. Перед глазами плясали разноцветные точки. Напряжение внутри нарастало, и он уже почти не мог его сдерживать. Он не знал, что это было, но казалось, его вот-вот разорвется на кусочки.

Пальцы Тамары впились ему в кожу.

– С тобой все так! – сказала она. – И всегда было! Ты Коллам Хант. А теперь скажи этой штуке перестать на нас нападать! Она скорее послушается тебя, чем мастера Джозефа. Ты можешь ее остановить.

И Колл выпростал вперед руку, думая тем самым указать Стэнли, чтобы тот не причинял его друзьям вреда. Но стоило ему поднять руку – и напряжение внутри прорвало тонкую оболочку контроля и Колл ощутил, как в груди словно при замедленной съемке прогремел взрыв. Он в ужасе уставился на собственные пальцы, которые сжались и разжались, и в ту секунду Коллам Хант впервые призвал в мир хаос.

Из его ладони вырвалась тьма. Тени вспучились и окружили его лентами черноты. Охваченный хаосом повернулся к Коллу, и тот прочел в его глазах-воронках горечь предательства. Стэнли завизжал, и Колл один различил в этих криках слова, каждое из которых кинжалом вонзилось в мозг через уши: