Я попыталась улыбнуться, но из-за ужасной боли у меня, скорее, получилась жуткая гримаса.

– Вероника. Ника. Птичка, – шептал Нейтан, сжимая мою руку, – держись, пожалуйста, держись, я вытащу нас отсюда. Обещаю!

– Конечно, вытащишь, – снова прохрипела в ответ, – ты… должен… жить.

Интересно, кто-нибудь видел, как на самом деле плачет душа? Я увидела. Дэмиан плакал молча, не переставая с нежностью гладить меня по голове. Но в его глазах была такая тоска и боль, что у меня сердце разрывалось от жалости. Его слезы это не то, что я хотела бы увидеть еще хоть раз в жизни. Если она у меня останется, та жизнь.

Закрывая глаза, я цеплялась за образы весело смеющегося Дэма и Нейтана, который признавался мне в своих чувствах.

– Птичка. Нет! Нет!!! – Нейтан закричал, закричал страшно, как смертельно раненый зверь. Опасный зверь. – А-а-а-а!

Перед закрытыми глазами полыхнула яркая вспышка. Приоткрыв веки, над собой я увидела стоящего Нейтана, с рук которого струился черный туман.

"Где-то я такой уже видела", – мелькнула мысль, перед тем как я потеряла сознание.

– Это не геройство, Дэм, я не заключала договор с Ашем. И кулон связи с ним не ношу. Уже очень давно! Я пробовала связаться с Ашрусом несколько раз. И каждый раз он не отвечал. Каждый долбаный раз я как дура орала в пустоту. Примерно пару недель назад кулон я сняла.

Голос Вероники, а главное, ее слова, смогли отвлечь меня от увлекательного занятия: не убить жителей деревни и не дать им убиться самим об острые сколы древних костей. Хорошо, что никто не видит эту землю так, как я, иначе возникло бы много вопросов про старые могильники рядом, а то и вовсе под деревнями.

Бросив бесполезное занятие устрашения взволнованной толпы, обернулся к девушке:

– Птичка?!

То, что она говорила, вселяло ужас: маленькая, совершенно беззащитная, она находилась в эпицентре безумия, которое породил я, а усугубили четверо бездельников, поверивших духу. Развеять его надо было, как только вылез из вазы, жаль, что это не в моих силах! На мой окрик Ника только пожала плечами. Действительно, сделанного не исправить. 

– Вероника, что же ты… Глупая. Гордая и глупая.

На одно лишь мгновение я позволил себе маленькую слабость: сжал в объятиях ее хрупкую фигурку. Сумасшедшая девчонка, попавшая в чуждый ей мир из-за Аша. Неунывающий луч света в моем темном замке. Если с ней что-нибудь случится, никогда не смогу себе этого простить. Коснулся ее виска мимолетным поцелуем и решительно толкнул ее в руки Дэму: пусть он не может вместе со мной сдерживать толпу, но удержать одну маленькую птичку, ставшую дорогой нам обоим, он сможет точно. Отвернувшись, чтобы не отвлекаться на Веронику, замер, подняв ладони. Хватит. Пора заканчивать это безумие, пока все не вышло из-под контроля окончательно.

– Посмотрите на него, чудовище! Он пришел, чтобы вмешаться в нашу жизнь и судьбу. Отнять то, что мы имеем и присвоить все себе! – надрывался Гэйр и злость захлестнула меня. Если бы не этот кусок дохлого слаха, ничего бы не было.

Магия горячей волной прокатилась по венам. От пальцев и до самых плеч заплясали молнии, а по одежде рассыпались магические искры. Сила струилась бурным потоком. Такого я еще не чувствовал. Как будто бесконечный источник магии был в моем личном распоряжении, бери и черпай горстями.  Мне стоило только представить себе, что в руках у меня рукояти плетей, как в ладони ощутимо легли хвосты молний – пользуйся.  Легкое движение кистями рук и через костяную преграду в сторону орущего Гэйра полетела магическая плеть. Ему хватило одного касания искрящегося кончика, чтобы навсегда замолчать, подпитав своей энергией мое оружие. Жаль, я не знаю всего, на что способна магия смерти, но и моих экспериментов было достаточно, чтобы научиться управлять своей силой. Хорошо, что владение сырой магией не требует заклинаний. Возможно, такой способ и был более энергозатратным, но сейчас это практически не ощущалось. В мире накопилось слишком много нужной мне магии и я вытягивал ее не думая о последствиях. 

Люди бесновались. Люди пытались добраться до нас. Вася помогал мне  отбиваться, сдерживая толпу. Сейчас главным приоритетом было уберечь Веронику. Чего бы это ни стоило. И будто почувствовав, что мы не нападаем так, как могли бы, люди сорвались. Смерть Гэйра они даже не заметили. Слишком шумно и без него стало на площади. Зато поверили в свои силы и кинулись на заслон в попытке проломить наш щит. Первые, кто подошел ближе, завидев хищно ощеренные острые "колья", может, и хотели остановиться, но им не дали. Толпа мужиков просто не видела причину, почему их соседи, а может, и друзья, вдруг замедлились. Толкаясь и напирая, они стали теми, кто  убил своих же товарищей.

Предсмертные хрипы… Глаза, полные ужаса…  Стоны… Смерть это не конец, это начало чему-то новому. Моя магия чутко отреагировала на такой щедрый "дар". Впитав выброшенную энергию, она только довольно уркнула внутри меня и молнии-плети засверкали ярче. На площадь пришли поднятые мертвецы, над ними кружились несколько духов – значит, один из четверки был магом душ, и на ходячих тут же бросился народ с одной целью – разорвать. Я чувствовал, как творят свои заклинания молодой Клаус и его доверчивые друзья. Видел, как послушные воле своих создателей, ходячие нападали на жителей деревни, а духи мельтешили, отпугивая народ от магов.

Снова раздались вопли боли и ужаса. Рыдания и проклятия.

И среди этого шума я каким-то образом смог различить тихий вскрик Птички.  Резко повернувшись, чуть не упал от ужаса и ярости, охвативших меня. Это так глупо. Этого не может быть! Кинжал с тяжелой черной рукояткой мелко дрожал, вонзенный в живот Вероники, в то самое место, на котором у нее была рана, когда Ашрус принес ее в мой дом. Когда с губ Вероники сорвался мучительный хрип, мы с Дэмом смогли стряхнуть с себя оцепенение и бросились к ней. Подхватив хрупкую фигуру, осторожно помогли опуститься Веронике на землю, устроив ее голову на коленях Дэмиана.

– Птичка, нет. Не-ет! – как заведенный кричал, вглядываясь в родные глаза. – Вероника, ты не можешь умереть, слышишь меня? Не можешь!

Только не она. Только не так! Я смог отпустить Саманту, с трудом, но смог. Смерть Вероники я не переживу.

– Дыши, девочка, дыши. Только не бросай нас, – упрашивал Дэм, гладя пальцами ее лицо, – мы без тебя уже не сможем.

Он будто читал мои мысли. Не сможем. Не получится. Не захотим!

– Я дышу. Буду дышать для вас, – не голос, шепот ветра сорвался с губ Вероники, тихий, как дыхание природы. – Люблю вас.

Она попыталась улыбнуться, но черты лица исказились от боли. Мне хотелось кричать от отчаяния, но вместо этого я лишь шептал, с каждым словом все крепче сжимая ее ладонь:

– Вероника. Ника. Птичка, держись, пожалуйста, держись, я вытащу нас отсюда. Обещаю!

– Конечно, вытащишь, – снова тихий ответ, и тяжелые хрипы, мешавшие ей говорить, – ты… должен… жить.