Если бы австрийцы опять подошли к морю и заняли Вадо, то Джервис, без сомнения, поддержал бы их и причинил бы французам весьма значительные затруднения. Нельсон высказал несомненную уверенность в этом отношении. Бонапарт, однако, не дал ему такого случая. Оставив Париж 14 марта 1796 года, молодой генерал достиг Ниццы 27-го числа того же месяца. 5 апреля он перенес свою главную квартиру в Албенгу, а 9-го – в Савону. 10-го числа генерал Болье, новый начальник австрийцев, начал двигать левое крыло своей армии Ла-Рошетским проходом, а правое – Монтенотским. Соединение их должно было состояться в Савоне. Быстрый, как молния, ударил Бонапарт на противника там, где левое крыло австрийцев соприкасалось с правым – сардинцев. Удары на центр союзников следовали один за другим, и после шестидневного боя их армии были окончательно разделены. Гоня перед собой сардинцев в неослабном преследовании, Бонапарт 28-го числа согласился на перемирие, по которому три из главных крепостей Пьемонта перешли в его владение, и в Париж были посланы уполномоченные для переговоров о мире. Последний был заключен и подписан 15 мая. Сардиния вышла из коалиции, сдала графство Савойское и Ниццу и подчинилась другим условиям, благоприятным для Франции, – главным образом по отношению к пограничным линиям, проведенным через хребты гор, где господствовавшие над местностью позиции были переданы республике. Таким образом ворота Италии были взяты и Австрия, лишившаяся союзников на суше и отрезанная от моря, оказалась одна лицом к лицу с Бонапартом.

Французы стояли теперь в Пьемонте перед Ломбардией. Болье, ожидая наступления на Милан по северному берегу По, отступил, перейдя через эту реку с целью загородить противнику переправу через нее. На случай, если бы последняя все-таки удалась французам, он предполагал защищать Милан отступлением сначала на Сезию, а потом на Тичино – притоки По. Но не таков был Бонапарт, чтобы атаковать противника с фронта и заставить его отступать по естественному пути отступления, ведущему к его базе. Тщательно взвесив военные и политические условия полуострова, он остановился на долине реки Адидже, которой, по его мнению, можно было овладеть при всяких обстоятельствах. Адидже вытекает из Тирольских гор к югу, вдоль восточного берега озера Гарда, затем поворачивает к востоку и впадает в Адриатическое море между По и Венецией. Овладев ею, французская армия прикрывала бы всю долину По, держала бы в своих руках ресурсы как ее, так и мелких государств, расположенных к югу от этой реки, стала бы между Австрией и южной Италией и изолировала бы Мантую – сильную крепость противника. Обманув, поэтому, Болье ложными систематическими фронтальными атаками, каких тот и ожидал от него, Бонапарт тайно двинул свои главные силы вдоль южного берега По. 7 мая авангард достиг Пьяченцы и немедленно переправился через реку на лодках. 9-го был уже построен мост, хотя река достигает здесь 1500 футов ширины при очень быстром течении. Таким образом намеченные генералом Болье позиции на Сезии и Тичино были обойдены, и австрийцы по необходимости отступили на Адду. 10 мая, как раз через месяц после того, как Болье начал свои наступательные движения, Лодийский мост через Адду был взят, и австрийцы опять отступили к Минчио, истоку озера Гарда, оставив Милан без прикрытия. 15-го числа Бонапарт вошел в Милан с триумфом. Здесь он дал войскам отдых в течение десяти дней и, выйдя оттуда, должен был опять возвратиться, для того чтобы наказать возмутившееся население. 30 мая французы перешли Минчо, так как австрийцы отступили на север к Тиролю, вдоль восточного берега Гардского озера.

Это отступление предоставило Мантую самой себе. 3 июня главная квартира Бонапарта была в Вероне – сильно укрепленном пункте, который, защищая Адидже, обеспечивал для Бонапарта обладание обоими берегами реки и который имел еще другое стратегическое значение, вследствие топографического своего положения. Многочисленные горные отроги, идущие от Тирольских гор к югу вдоль Гардского озера, спускаются и переходят в равнину у Вероны, которая расположена у подножия образуемых ими долин. По сторонам этого пука отрогов лежат долины Адиджская и Брентская, со стороны которых можно было ожидать атаки австрийцев. Верона, таким образом, была центральным пунктом по отношению к каким бы то ни было наступательным движениям противника и сделалась поэтому также опорной точкой стратегии Бонапарта. 4 июня войска его обложили Мантую. Достигнув теперь первой цели своих операций, Бонапарт временно перешел от наступательных операций к оборонительным, остановил движение вперед своих сил и занялся обеспечением за собой течения Адиджи и скорейшего успеха осады Манту и.

Теперь оставалось только реализовать политические выгоды, приобретенные его удивительными успехами. Герцог Пармский присоединился к конвенции 9 мая, а 17-го последовал его примеру герцог Моденскии. 5 июня неаполитанское правительство, пробужденное от своей мечты о безопасности королевства, подписало перемирие, отозвав свои войска из коалиционной армии, а корабли – из британского флота – опрометчивая измена общему делу, столь же плохо обдуманная, сколько и трусливая. Как раз в это время французский военачальник писал: «Я вижу только одно средство не быть разбитым осенью – это устроить дела так, чтобы нам не пришлось двигаться в южную Италию. Так как папа еще держался, то Бонапарт, воспользовавшись временем, которое необходимо было австрийцам для приготовления к новому походу, двинул в папские государства корпус Ожеро, сопровождая его лично. 19-го он достиг Болоньи, а 24-го папа подписал перемирие. Вместе с этим было признано безопасным и своевременным послать в Тоскану дивизию из корпуса, занимавшего Пьемонт. Эта дивизия вошла в Ливорно 28 июня, и вопреки нейтралитету Тосканы заняла порт. Этим она уничтожила сосредоточенные здесь громадные торговые и морские британские интересы и приобрела для французов надежную базу для предположенных Бонапартом операций против Корсики.

Неудача попытки австрийцев подвинуться к берегу Средиземного моря и последовавшее затем их отступление очевидно положили конец прямым кооперациям между ними и британским флотом. Джервис был вынужден поэтому ограничиться наблюдением за тулонскими кораблями. Эта его операция отличалась таким же характером и такой же системой, какие впоследствии он сообщил блокаде Бреста и вообще всех неприятельских портов. В течение более шести месяцев (от начала апреля до середины октября) крейсировал он с пятнадцатью линейными кораблями близ порта. Самые большие корабли держались при этом дальше от берега, но все-таки достаточно близко для того, чтобы поддерживать летучий отряд из трех 74-пушечных кораблей, который держался как раз на границе дальности огня батарей, около двух миль от входа. Благодаря неустанной бдительности и предусмотрительности, корабли его, неся эту трудную службу, снабжались провизией, водой и даже ремонтировались на месте, не входя в порт. Нельсон, как и в предшествовавшем году, был деятельно занят в Генуэзском заливе, затрудняя противнику прибрежные сообщения; однажды ему даже посчастливилось захватить неприятельский караван с пушками и саперными инструментами для осады Мантуи. В Адриатическом море несколько фрегатов и флотилия мелких судов были заняты защитой австрийских сообщений через Триест. Адмирал Манн с семью линейными кораблями оставался все еще у Кадиса, на станции, назначенной ему Годамом для наблюдения за эскадрой Ришери. Независимо от этих чисто военных операций корабли несли еще конвойную службу, сопровождая торговые суда во всех их рейсах, прикрывая транспортные суда и вообще поддерживая безопасность плаваний невооруженных британских судов, торговых ли, или правительственных транспортов, которые должны были доставлять продовольствие флоту, а также и Гибралтару из Берберии. Такой службой были заняты от тридцати до сорока фрегатов и мелких судов, и это число их оказалось еще недостаточным для удовлетворения различных требований, возникших вследствие широкого распространения британской торговли и деятельности французских крейсеров. Быстрые успехи Бонапарта и широкая волна его завоеваний существенно повредили британскому флоту; и вопрос о снабжении его сделался весьма серьезным при условии, что для него закрылись порты Тосканы, неаполитанских и папских владений. Усиливавшиеся симптомы недовольства сделали удержание Корсики во власти Англии сомнительным, раз французы заняли Ливорно, а генуэзцы мирились с их интригами из страха перед армиями Бонапарта. Уже 20 мая, сейчас же по вступлении в Милан, Бонапарт послал в Геную агентов для агитирования в пользу восстания на острове, а в июле он начал собирать в Ливорно отряд корсиканских беглецов, во главе которого поставил генерала Джентили, также туземца. Угрожающее положение дел и подчинение Тосканы нарушению французами ее нейтралитета заставили вице-короля Корсики решиться на захват Эльбы, хотя островок этот и принадлежал Тоскане. Нельсон 10 июля появился с незначительной эскадрой перед Портоферрайо, который и сдался немедленно на его категорическое требование. Вследствие весьма малых размеров Эльба более поддавалась морскому контролю, чем Корсика, и для обеспечения покорности со стороны населения ее требовался меньший гарнизон. В случае утраты Англией Корсики Эльба, таким образом, все-таки оставалась бы за ней и обеспечивала бы для британцев базу на Средиземном море до тех пор, пока флоты ее сохраняли преобладание над флотами неприятеля.