Димочка покрутил пальцем у виска:

– Ты, Машка, совсем дурочка. Я прикалывался.

– Зачем? – тупо спросила я. – Зачем ты прикалывался?

– Затем, что эта твоя Алиса – лесби.

– Да? – удивилась я. Я все еще ничего не чувствовала, кроме огромного счастья. – Ну и что?

– Ну прикалывался, поверит она или нет. Говорят, они чувствуют, я и хотел проверить – ни фига они не чувствуют. Она поверила.

Я повернулась и пошла домой.

– А насчет завтра – я приду! – крикнул мне вслед Димочка. – Не бойся, не с мальчиком…

Придет. С девочкой. Ура.

– Ма-аш! Мымрик, ты где? – крикнула из кухни Алиса. – У меня принцип – о сексуальной ориентации говорить прямо. Я, например… ты догадалась, правда?

– Нет, – торопливо ответила я, – не догадалась.

– Ну, Мымр, – недовольно протянула Алиса, – какая ты непонятливая, нисколько не изменилась…

Алиса тоже ничуть не изменилась – она всегда заскакивала на минутку и буквально прилипала к угловому диванчику на кухне, сидела и сидела до вечера…

А вечером раздался звонок в дверь. Алиса спросила: «Кто там?»

– Это кто-то от мышей! – крикнула она мне и открыла дверь. – Ой… здравствуйте…

Я выбежала в прихожую. Вадим улыбался, чуть напряженно, сказал: «Я забыл записную книжку».

Сказать «я его простила, как только увидела» – это значит ничего не сказать, это просто слова. Я смотрела на него, а во мне как будто таял кусочек сахара – и при чем же тут «простила»?

А кстати, за что мне его прощать? А-а… насчет персонажа?.. Да это просто глупости. Подумаешь, персонаж, нечего об этом думать.

Я протянула Вадиму записную книжку, Вадим сожалеюще сказал: «Дела, девочки, дела…» – взял книжку и ушел, на прощание улыбнувшись нам с Алисой своей самой лучшей улыбкой. Вадим ушел, а улыбка осталась висеть в прихожей.

* * *

Зато я теперь знаю его фамилию. Знаю, что он не бедный сценарист с последним шансом, а настоящий «телемагнит». Алиса, она где только не работала: и в туризме, и в секс-шопе, и на радио, и на телевидении. В туризме и секс-шопе она Вадима не встречала, а вот на радио и телевидении… встречала.

Папа говорит, случайность – это вид закономерности. Если какая-нибудь случайность может случиться, она обязательно случается, а если нет, то результат все равно будет одинаковый. К примеру, Ньютон сидел под яблоней, и, когда ему на голову упало яблоко, он открыл закон всемирного тяготения. Яблоко – это случайность, да. А закон всемирного тяготения – нет. Ньютон бы все равно его открыл, не яблоком, так грушей или еще как-нибудь. Точно так же с Вадимом – если бы у Алисы не забрали машину эвакуатором, я бы как-нибудь иначе узнала, что он мне лгал. Ко мне же все время кто-нибудь заходит…

Алиса сказала, у Вадима прозвище Сынок. Его мама была в советские времена большим начальником на телевидении. И поэтому у Вадима такой ровный путь – университет, работа на «Ленфильме», первый сериал, второй, третий, одна сплошная удача, как будто ему соломку подстелили при рождении.

Человек никогда не меняется, и Алиса тоже не меняется – Алиса всегда любила сплетни и все про всех знала. Алиса сказала, мама Вадима была очень умная, но с жутким характером типа Кабанихи. Поэтому с ней рядом никогда не было мужчины.

– Она и родила-то Вадима неизвестно от кого, и никакого отца и в помине не было. А сыночка от себя ни на шаг не отпускала и так и вела его по жизни за ручку, – сказала Алиса. – Ты же понимаешь, Мымр, такие любимчики удачи не берутся ниоткуда, старые связи и все такое… – Алиса зевнула. – Хочешь, чтобы я еще что-нибудь про него рассказала? Я могу вспомнить про его баб, если надо.

– Не надо, – сказала я.

Я же говорю, человек не меняется. Алиса осталась у меня ночевать.

Почти уверена, что институтская дружба отдельно, а сексуальная ориентация отдельно. И что Алиса ничего не имеет в виду насчет меня, но… а вдруг имеет?

Если я скажу, что мне пора на работу в ночное кафе, Алиса обидится.

Алиса осмотрела диванчик в прихожей, сказала неудобный. Улеглась, поворчала, затихла.

И я уже начала засыпать, как вдруг кто-то погладил меня по голове.

Алиса. Села на мой диван, взяла меня за руку.

– А знаешь, Машка, я всегда тебя любила.

– Я тоже всегда тебя любила, – вежливо сказала я. Это неправда, хотя… когда проходит столько лет, кажется, что всех любил.

– А как ты вообще относишься к любви? А ты кого-нибудь сейчас любишь? – нежно спросила Алиса.

– Вообще хорошо отношусь, сейчас никого не люблю, – отчиталась я. Я знаю, многие женщины прощают все, любые оскорбления, и я тоже простила, что я персонаж. Но вранье?.. Оказалось, что я жила виртуальными интересами виртуального человека. Переживала, боялась его спросить, взяли ли его в следующий проект… Как дурочка.

Алиса все еще держала меня за руку, и я осторожно попробовала подвигать рукой в разные стороны – нет, держит крепко.

– Но ты понимаешь, что есть еще другая любовь?.. Знаешь, я долго жила со своей подругой… с разными подругами… это полное слияние душ, полное взаимопонимание, не то что с мужчиной…

Так, что делать? Я быстро прокрутила в голове варианты действий.

Сказать, что я не имею к этому отношения?

Алиса обидится. Нельзя показывать человеку, что он не такой, как ты… И обманывать, и врать, что ты бедный несчастный сценарист-Золушка, тоже нельзя…

Сказать, что вообще-то я отношусь к этому нормально, но?..

Алиса обидится, что мне не нравится именно она… Нельзя отвергать человека, которому ты нравишься… Как Вадиму тоже нельзя так неосторожно оставлять зеленую записную книжку на подоконнике. Лучше бы мне ничего не знать, а то мне как-то слишком больно…

Алиса уже держала меня за обе руки, как будто собиралась водить со мной хоровод. Что же мне делать, что?!

– Алиса, – сказала я и еще подвигала руками – не отпускает. – Алиса. Мы вместе учились, и… знаешь что? Если бы я когда-нибудь… то только с тобой. Ты такая хорошая, симпатичная, добрая. Да, тогда только с тобой. Я всегда тебя любила.

Алиса крепко сжала мои руки и попыталась положить мне голову на плечо.

– Да, только с тобой. Но. Но. Но.

– Что ты бормочешь? – сказала Алиса.

– Вот ты говоришь, я беспринципная, – печально сказала я, – а у меня есть принцип, один. Знаешь, какой? А… ни за что никогда не заводить романы с однокурсниками, вот какой. Помнишь, как Игорь хотел на мне жениться, чтобы защитить диссертацию? Так вот, после этого – все. Никогда ни с кем. Принципиально. Такой принцип, вот.