– Я присоединяюсь к словам Марианны, – вставила Оливия. – И полностью поддерживаю и разделяю ее обещание.

– В разумных пределах, конечно, – не удержался мэтр Гаренцворт.

– Ты просто душка, милый, – согласилась целительница. – Спорить не стану. Но не сомневаюсь, вы достаточно умны, чтобы понимать пределы разумного. Да, даже ты, Майриэль. Посему я поднимаю тост за наш общий успех и наше будущее, которое благодаря друг другу у нас есть. За вас, друзья!

– За вас! – подняли свои кружки Оливия и Рамил.

– За всех нас, – добавил Кай.

– За удачную магию! – провозгласил Паки.

– За будущее, – тихо произнес Джошуа.

Майриэль выпила молча, хотя и без презрительного выражения, которое появилось у нее в начале тоста целительницы.

Когда кубки и кружки опустели, а Рамил, Марианна и Глэдис уселись с целью отдать должное еде, к столу подошел Ральф. Джошуа заметил, что, несмотря на искреннюю благодарность, скотовладелец все же испытывал перед своими благодетелями неподдельный страх и лишний раз приближаться к ним не стремился.

Все-таки свойственная простым людям боязнь и недоверие к чарам впитывались с молоком матери – как и такие вневременные привычки, как почитание богов и стремление избежать выплаты податей. И пусть нужда на время притупляла этот страх, стоило беде пройти стороной, как он возвращался. На широком простом лице Ральфа из Горжа это можно было прочесть невооруженным глазом.

Наемников, поначалу воспринимаемых им без внутреннего трепета, относившегося только к чародеям, принимавшим участие в таинственном ритуале, он, похоже, тоже отнес к категории колдующих субъектов.

Еще раз выразив всем свою пылкую благодарность, Ральф пообещал вскоре попотчевать их поросятиной и снабдить дополнительными алкогольными напитками, если в том появится необходимость. Вежливое приглашение присоединиться к пиршеству на правах хозяина он отклонил, сославшись на то, что уже сыт.

Никто, впрочем, особенно не настаивал. Разве что Майриэль насела на него с требованиями обеспечить ее ванной, мылом и горячей водой. Верный своему слову Ральф отрядил исполнять капризы лучницы Перси и Джерси.

Когда первый голод был утолен, Марианна поинтересовалась, как прошло путешествие отряда из Римайна до фермы Ральфа. Кай вкратце изложил события. Он старался не вдаваться в детали, но Рамил его не поддержал и подробно поведал мэтрессе Ланорвиль о методах, примененных им для выхода на след крылатого похитителя. Эпизод с гоблинами и огром также очень заинтересовал целительницу.

– Сдается мне, что все эти события складываются в довольно-таки неприятную картину, – сказала она, откладывая вилку и нож. Кроме деревянных ложек гостеприимный хозяин ничем их не снабдил, и Глэдис принесла мэтрессам столовые приборы из их же собственных запасов. – Одно из них могло быть просто феноменом, два – чередой невероятных совпадений, но три – это уже чрезвычайно опасная закономерность.

– В чем же вы видите опасность? – поинтересовался Кай.

– Судите сами. Что мы имеем, исходя из фактов? Первое проклятие в сердце самых обжитых человеческих земель. По идее, его просто-напросто не может тут быть, потому что Капитул в свое время приложил титанические усилия к искоренению древнего зла на этих землях.

– Что, впрочем, может показать и его некомпетентность, – не удержалась от шпильки Майриэль.

– О другом государстве еще подумала бы, но в Римайне этим занималась лично я, девочка. Еще когда ты не знала, с какой стороны держать лук. Так что в том, что я говорю, я уверена. Что касается гоблинов с огром, то пример такой… кхм… дружбы уже был зафиксирован, но давно. В древних хрониках упоминаются союзы автохтонов против людских армий. Можно сказать, что ребята возвращаются к истокам. А история с драконом показывает, что мы имеем дело с древним реликтом. Ты понимаешь, куда я клоню, Рамил?

– Да, и мне это совсем не нравится.

– Хотелось бы и мне понять, куда вы клоните, мэтресса, – вмешался Кай.

– Что-то возвращается, господин Кай. Реликты минувших эпох, уж простите за высокопарный тон, вновь поднимают голову. И это, по-моему, весьма тревожный знак.

– Достаточно тревожный, чтобы вы присоединились к нам, оставив на время интересы Капитула? – поинтересовался старший чародей.

– Как бы мне ни хотелось – нет, дорогой. Тревожные знамения – это все же больше по твоей части. Я предпочитаю решать проблемы, когда они встают на пути.

– Но игнорировать такую опасность, по крайней мере, неразумно. Если эти признаки что-то объединяет, то не лучше ли выяснить это до того, как оно встанет на пути?

– И ты всерьез считаешь, что таинственный дракон даст ответ на твои вопросы?

– У меня есть все основания считать, что дракона подпитывала чужая чародейская воля. Не исключено, что реликт был порабощен неким талантливым магом или группой магов, и это уже не просто похищение, а ниточка, ведущая к тем, кто может знать правду. Или является инициатором происходящих событий.

– А может и не дать. Поскольку вполне вероятно, что дракон, древний, опасный и ужасно недовольный, очутился рядом с каретой принцессы совершенно случайно. В конце концов, раз это реликт, то и замашки у него как у реликта, а в старину, как мне помнится, драконы только тем и забавлялись, что похищали знатных девиц под различными предлогами и для различных целей.

– Эта отговорка просто смешна!

– Но и она имеет право на существование. Ты вольная птица, милый, ты летишь туда, куда зовет тебя твой огонь исследователя и экспериментатора, а мы пока еще служим. И игнорировать задание Капитула попросту не можем.

– Но разве спасение дочери короля не укрепит дружбу Капитула и рода Накрамис? – спросил Джошуа. – Эти отношения, насколько я знаю, довольно прохладны. Мэтр Ассантэ давно в немилости у его величества, и вряд ли к Капитулу, его назначившему, король испытывает нечто иное. Такой благородный поступок со стороны чародеев, я уверен, помог бы возобновить дружбу и доверие.

– Неплохая попытка, младший мэтр. Уверена, вы пустились в это путешествие исключительно для того, чтобы восстановить доброе имя вашего мэтра в глазах его величества, – съязвила целительница.

– Не только. Я давний друг ее высочества и счел своим долгом помочь в ее поисках, – чувствуя, что краснеет, ответил Джошуа.

– Обычная история, – согласилась Марианна. – Любить свою принцессу не зазорно, мой милый друг. Многие люди, облеченные властью, даже достойны этого. Но нам, посвященным, это никогда не приносило особого счастья. Потому что власть – такая вещь, которая очень меняет характер, а влюбленный в тебя чародей – неплохой козырь в любой игре.

– Он не любит принцессу, – пришел на помощь Паки. – Он сам так сказал.

– Ну да, конечно, – усмехнулась чародейка, весело взглянув на младшего мэтра.

Джошуа показалось, что целительница видит его насквозь. А еще ему почудилась искренняя доброжелательность. Возможно, эти слова о любви и власти были сказаны не для того, чтобы унизить и оскорбить, но чтобы предостеречь.