— Началось! — мрачно констатировал Бесстай, следя за светлыми.

Разглядев среди темных нашу троицу, скользнув взглядом по уже деактивированной пентаграмме на полу, недвижимым телам четырех олухов у стены, ректор злобно проревел:

— Будь проклят тот день, когда Синий клан решил учиться в моей Академии. Доколе будет твориться беспредел с вашей стороны? Дан Хашер еще не успел расплатиться за разрушенный туалет в правом крыле, а вы снова…

— …дан Лейтар, там была мужская душевая и Синий клан ни причем. Тайрен и Лиир не виноваты, что настолько… притягательны, а стена не выдержала количества проделанных озабоченными дур… студентками дыр, чтобы подсматривать за ними… — дипломатично вмешался Рык, тем не менее, бросив на нас такой многозначительный взгляд, что мне вместе с братьями захотелось спрятаться.

Ректор, пропустил это замечание мимо ушей и продолжил разоряться:

— Чует моя печень, скоро они окончательно развалят мою Академию…

— Лейтар, ты случайно не принимаешь настойку от нервов от Даяны Рыжей? — по-дружески участливо поинтересовался эльф Эйко, самый занудный препод в мире. — Лучше брось, такая отрава, я тебе откровенно скажу…

Ректор, взбеленившись, посмотрел на беднягу эльфа таким взглядом, что тот, стушевавшись, ретировался чистить здание от эманаций тьмы.

— Они не виноваты. Более того, аго Алера Вайлет-Ашарвис спасла академию от неминуемого разрушения, — спокойно, но чуть повысив голос, заступился за нас Келео.

В довершение расследования всеми уважаемый маго Бесстай коротко, но красочно описал чрезвычайное темное происшествие, главное, четко пояснил, кто «преступники», а кто «спасатели». Ректор хмурился, внимательно слушая, потом смерил нас загадочным взглядом, особенно меня, обессиленно висевшую на руках Тайрена, задержал внимание на Келео, который замер в свой привычной позе, чуть расставив ноги и заложив руки за спиной, а потом, махнув нам рукой, распорядился:

— Вы свободны, аго, потом поговорим. — Проверив, что мы незамедлительно только что не взлетели по лестнице, маго Лейтар обратился к черному дракону, я с трудом расслышала его вкрадчивый голос: — Дан Келео, я хотел бы прояснить один очень щекотливый вопрос…

Весь Темный корпус опоясывали защитные заклинания. Охрана, преподаватели, старшие курсы среагировали на мощный выброс Тьмы и сбегались к входу в злополучный подвал, провожая нас любопытными взглядами, но не останавливали глупыми вопросами. Вскоре мы удалились настолько, что нас окружила ночная тишина. Идя по садовой дорожке, братцы не выдержали долгого молчания и высказали мне свое «фи» за то, что не позвала их, когда ощутила всплеск тьмы.

Про странный, выворачивающий душу зов, я им не рассказала, а то точно душу вынут вопросами. Мне и так плохо. Положив голову на широкое плечо Тая, несущего меня на руках, я пыталась прийти в себя, вернуть ясность мыслям на свежем воздухе, а то сплошная вата в голове. Ну никак не выходит собрать все части «темного ЧП» в кучу, внятно вспомнить лица, детали и события. Задвинув страшную историю в «темный угол» до лучших времен, я сказала то, что больше всего меня мучит именно сейчас:

— Как же хочется…

— Спать? — зевнул Лиир.

— Жрать! — проныла я в отчаянии. — Именно жрать и не по-детски, иначе желудок сожрет меня… и вас.

А о ночных приключениях я подумаю наутро.

Мы с парнями привычно обменялась все понимающими взглядами и уже через мгновение в кусты с дорожки юркнули три хитрые, беспринципные, голодные ящерицы, готовые к набегу на академическую столовую. Две — на своих лапах, а третья, ослабевшая, но о-очень голодная, — верхом на синем старшем брате и верном подельнике, в данном случае — ящере ездовом.

Спать хотелось неимоверно! Вызванный побратимами Рейтан щедро поделился со мной энергией, чтобы срочно восстановить запас магии хотя бы для яслей. Несмотря на усталость, поспать как следует не удалось. Остаток ночи прошел как в тумане, вязком и липком. Стоило закрыть глаза, чудились кошмары: монстры, сотканные тьмой, погибающий Келео, Мрак, несущийся на город… — все, что, по счастью, не случилось, но могло бы. Жуть!

Еще и резерв восстанавливался мучительно медленно. Казалось, в него, как в гулкую пустоту по капельке сочилась магия. Ох и жаркая выдалась ночка, выжала меня досуха! Поэтому с утра я в столовой рассеянно ковырялась в тарелке. Лейна навалила мне столько еды, что, наверное, на год вперед хватит, и строго-настрого наказала съесть. Я-то не против, силы надо восполнить как можно скорее, но уже некуда, не вмещается в меня столько.

К тому же, вокруг сновали студенты, преподаватели. Свои — серые, синие и одногруппники — подходили и интересовались самочувствием. Старшие отчитывали за опасную ночную вылазку, неоправданный, по их мнению, риск, за то, что вновь забыла об охране и многое другое. Помимо своих во мне приняли родственное участие студенты из Золотого клана и из Зеленого, коль я с ними породнилась через Адару. В общем, мозги мне вправляли все кому не лень.

«Эх, нелегко быть спасительницей города. Никто тебя не понимает, на руках не носит, премий не выдает…» — мысленно ворчала я, натягивая очередную виновато-понимающую, сводящую скулы улыбку.

Догадки о прерванном ритуале стремительно разлетелись по академии. Толком никто ничего не узнал — темные умеют хранить свои секреты, чтобы не пугать обывателей не случившимися последствиями, но предположений было предостаточно. Вот только все «шишки» достались мне, где справедливость?

Тайрен и Лиир, проводили меня в столовую, вытерпели свою порцию нравоучений, быстро отправляя в луженые желудки съестное за троих, и, забрав с собой по пирожку, свалили под благовидным предлогом. Хитрые ящерицы! А то непонятно, что бедное, замученное Тьмой Золотко ругать не будут, а вот их, «отпетых братьев», само Небо велело учить жизни. А мне… а я сегодня как улитка, медленная и сонная, просто не успела удрать из столовой вовремя. Вот и шмыгала тайком носом от расстройства.

Вдруг шум резко стих и все посмотрели на двери. Подняв глаза, я тоже вытаращилась на главного ночного героя — маго Келео. Он привычно стремительно шел по проходу между столами, полы его длинного кафтана разлетались в стороны, словно крылья, сильные ноги печатали шаг, но широкие плечи напряжены и черты лица, как и ночью, были более резкими и хищными, чем обычно — любому понятно, что зверь близко, — не подходи! Но больше всего меня поразила магия тьмы, не сдерживаемая, вьющаяся вокруг него, словно не человек идет, а сам черный дракон, за которым парит черный шлейф мрака. И идет он ко мне… хм…

Попытки завтракавшего народа поприветствовать проявившего себя геройски преподавателя быстро заглохли под натиском эманаций тьмы. Келео — настоящее порождение Мрака — шел, не обращая внимания на шарахающихся от него студентов, содрогающихся от омерзения «излишне» светлых, зеленеющих с лица первачей, которые еще не в состоянии смирить неприятие к темным и, соответственно, получающих жесткий тошнотворный откат. В столовой образовался легкий переполох: «слабаки» стремительно ринулись на выход, надо думать, избавляться от завтрака, а кое-кто просто из опасений решил держаться подальше.