Сезарина. Не для чего вам знать… Поезжайте!

Бернарде. Я не понимаю…

Зоя. Я тоже ничего не понимаю, но не все ли нам равно? Делайте то, что вам говорит графиня.

Сезарина. А вас, Зоя, я прошу свято хранить нашу тайну. Для вас, как и для всех, мой муж очень болен.

Зоя. Дня не протянет!

Бернарде. А если его увидят?

Сезарина. Он из своей комнаты никуда!

Бернарде. А кто его туда засадит?

Сезарина. Я!

Бернарде. А кто его удержит?

Сезарина. Я!

Зоя. Сама графиня!.. Она же говорит, что все берет на себя.

Сезарина. Имейте в виду, что министра сейчас дома нет, он в палате, – отвезите ему записку туда.

Бернарде. Бегу… Где-нибудь да разыщу: в кабинете, в кулуарах, в конференц-зале…

Сезарина. Распространите же новость!

Бернарде. Будьте спокойны!.. (Снова направляется к выходу и снова возвращается.) Значит, дать сигнал нашим друзьям, поместить заметки в вечерних газетах, пустить слух в салонах… Ах да, велеть еще постелить соломы на улице[44], под вашими окнами!.. А разрешение начальника полиции возьму после.

Сезарина (Зое, тихо). Видите?.. Вовсю завертелся!.. Я его завела.

Зоя (глядя на Сезарину, про себя). А я – тебя!

Сезарина (к Бернарде). До свиданья! До свиданья!.. Зоя, пойдемте ко мне!

Зоя. С удовольствием. (В сторону.) Эдмон будет депутатом!

Бернарде идет к средней двери, Сезарина и Зоя – к двери направо.

Занавес

Библиотека графа де Мирмона; три двери – в глубине и по бокам; направо – камин; налево – стол и пяльцы.

Граф де Мирмон (в халате, сидит в кресле на левой стороне сцены и пьет кофе), Сезарина (берет у него пустую чашку).

Граф де Мирмон. А ты уверена, мой дружок, что политические дебаты начнутся в палате пэров на будущей неделе?..

Сезарина. Толком никто еще не знает, но жена министра сообщила мне об этом по секрету, а вы неважно себя чувствуете и как раз к началу можете свалиться – это произведет очень неприятное впечатление.

Граф де Мирмон. Да, действительно!

Сезарина. Поберегитесь с недельку – это вам только на пользу пойдет, а если даже и расхвораетесь, то никто вас ни в чем не заподозрит: вы уже давно недомогали.

Граф де Мирмон. Да, правда, я этого не предусмотрел.

Сезарина. Надо быть осторожнее. Посидите дома, в тепле, никого не принимайте.

Граф де Мирмон. Да, моя дорогая.

Сезарина. А главное, не выходите – ведь вот сейчас вы чуть было не уехали в Сен-Дени.

Граф де Мирмон. Будь покойна! Ты знаешь мой характер: раз я что-нибудь решил, то уж решения своего ни за что не отменю… А что у меня такое? Что говорит доктор?

Сезарина. Говорит, что у вас сильнейший бронхит.

Граф де Мирмон (пытается кашлять). Да, верно, я и сам чувствую, что у меня все здесь раздражено…

Сезарина. По-видимому, пустяки, но если вы не освободитесь на время от своих парламентских обязанностей, то дело может принять серьезный оборот. Вот, например, вчера я вас удерживала, а вы все-таки поехали в палату…

Граф де Мирмон. Но я же не произносил там речей!

Сезарина. А какая разница?

Граф де Мирмон. Правда, я с напряженным вниманием слушал.

Сезарина. Вот видите!

Граф де Мирмон. Что нам, парламентским ораторам, очень вредно, что нас вгоняет в гроб, так это проклятые дебаты… Я предпочитаю двадцать самых утомительных дискуссий вроде вчерашней, чем политические дебаты, – тут уж хочешь не хочешь, а высказывай свою точку зрения…

Сезарина. Сидите дома – право, так будет спокойнее!

Граф де Мирмон. Но это мне не помешает иметь свое мнение.

Сезарина. Конечно!

Граф де Мирмон. Я только буду держать его при себе – вот и все.

Сезарина. А потом, как вам угодно, но это уже решено: вы мне обещали посидеть дома.

Граф де Мирмон. Я и сижу!.. А ты за это обещай никогда больше не говорить со мной об Оскаре…

Сезарина. Клянусь!

Граф де Мирмон. …и не принимать в нем ни малейшего участия!

Сезарина. Ваши подозрения совершенно неосновательны, но раз вам это не нравится, то мой долг повиноваться… Больше я вам о нем ни слова не скажу… и даже, если хотите, откажу ему от дома… Как вы считаете?

Граф де Мирмон. Это уж чересчур… Этого я не требую… Но уж раз ты сегодня такая добрая, у меня к тебе будет другая просьба.

Сезарина. Какая?

Граф де Мирмон. Ты только что назвала между прочим одно имя и невольно напомнила мне, что своим благополучием и даже своей жизнью я обязан отцу этого человека, моему старому другу по фамилии де Варенн, а между тем мы с тобой совсем отвернулись от его сына Эдмона – я-то Эдмона люблю всей душой, а ты почему-то терпеть не можешь.

Сезарина. Да, это верно! Впрочем, я не отрицаю его способностей, его достоинств… Кстати: вы сегодня говорили со мной о выборах депутата, так вот, я думаю, мы с вами сойдемся, что это наиболее подходящий кандидат. Что же касается моей личной антипатии к нему, тот тут уж я ничего не могу с собой поделать.

Граф де Мирмон. А все-таки я тебя прошу: доставь мне удовольствие, будь с ним поласковее!

Сезарина. Сегодня вам нездоровится, и я, конечно, спорить не стану, но все же… Кто-то идет!

Граф де Мирмон, Сезарина, Зоя.

Зоя. Это я – пришла узнать, как наш больной… Ну что, как вы себя чувствуете?

Граф де Мирмон. Неважно, очень неважно.

Сезарина. Кроме вас, милая Зоя, мы никого не принимаем.

Граф де Мирмон. Я даже с вашего позволения пойду к себе – я очень ослабел.

Слуга (входит). Господин Оскар Риго!