сердца приличный кусок, и теперь он валялся в метре от Руса. Любое ранение, нанесенное магической стрелой, считалось сложным для исцеления, а тут еще и сердце нуждалось в длительном восстановлении. В остекленевших глазах мерцали вертикальные зрачки, желавшего хоть последний раз увидеть меня Ида. Я, оказывается, так скучала по этой сущности. Неугомонный, ласковый, надежный, заботливый. Они оба были моими до последнего вздоха.

Рядом упала Аля, держась за живот. Она что- то кричала мне, потом перевернулась и пнула меня ногой.

– Янина Вир! Возьми себя в руки! Немедленно! – кричала она, а кровь лилась из ее рта, выплескиваясь с каждым произнесенным словом.

Переведя взгляд на наставницу, я непонимающе моргнула. Какой смысл в моей жизни, зачем бороться, если сердце не бьется. Ни его, ни мое. А потом перевела взгляд на ундину- убийцу.

Она даже не пошевелила хвостом, пока расправилась с двумя старшими. Смогу ли я, девчонка, хоть что- то противопоставить ей? Не выгодней ли будет наложить наговор, на оставшихся ребят? Можно и мысленный, отдавая последние секунды жизни, ведь тогда он будет в сотню раз сильнее. И это, возможно, даст шанс остальным.

– Ты и меня убьешь сейчас? – спокойно спросила я у противника, решая, не пора ли начать собирать силу.

– А тебе не страшно? – замерла ундина, нахмурившись. Ее глаза внимательно рассматривали меня, выискивая ответ на еще не заданный вопрос.

– Теперь? Без него и без них? Нет. – ответила я, прижав голову любимого еще ближе к своему животу. Очень хотелось его согреть, но увы, я и сама сейчас потихоньку замерзала.

– Тогда и не буду. Скажи, ты ведь, как и твоя спутница, тоже хотела знать, зачем мы придумали это испытание?

– А твой рассказ имеет значение? – сказала я, безразлично посмотрев на окровавленную Алевтину, что еще моргала, хоть и медленно.

Вот ее кровь на каменных плитах, мне не казалась красивой. Скорее, я воспринимала ее как результат ошибочных действий наставницы. Не стоило ей даже пытаться тягаться с ундиной. У нас могло бы получиться подарить ребятам неприкосновенность, на это совместных сил точно бы хватило.

– Как же я люблю вашу шепчущую братию! – захлопала в ладоши ненормальная рыбина. – Вы так мило и неординарно реагируете на смерти близких! Сколько бы не сталкивалась, всегда поражаюсь разнообразием поведенческих реакций. Если вас бросают, то вы становитесь активными, а если любимых убивают, то все меркнет, словно солнце закатывается за бурную реку.

Она рассмеялась.

– Одни пытаются самоубиться сразу, другие – убить меня через проклятие, третьи, как ты, вырубаются, – наклонив голову к плечу, она спросила меня проникновенным голосом, – Ты хоть понимаешь, что уже мертва внутри?

Я безразлично пожала плечами и кивнула. Глупо отрицать очевидное. Мое человеческое начало мертво, а вот сущность еще борется. Это похоже на то, как умирали мои любимые: сперва Арсулан, а за ним Ид, приблизительно через три минуты. Интересно, сколько у меня самой времени?

– Но я сегодня рада гостям, какими бы агрессивными они ни были, и потому расскажу. Мы хотели сделать вас сильнее. Не только посредством этого коридора, а вообще. Скрещиваясь с людьми, мы сознательно разбавляли нашу кровь, заставляя уходить и внешние различия. Наши дети становились похожими на людей, такими, какими никогда не были мы сами. Большая сила очень часть приносит слабость, в не меньшем количестве. И в нашем случае, она в душе. Сотни моих сестер и дочерей, влюблялись в простых мужиков. Неотесанных, грубых, отвратительных, но они, дуры, их любили. Другие виды боялись огня, кто- то воды, лихого зверя. Вот и стали мы деток гонять в этот коридор. Не все справлялись с первого раза, но те, кто выходил были сильными, – ее лицо стало жестким. – Только вас сюда никто не звал! Знаешь ли ты, что мы, злые духи первой нечисти, делаем с нарушителями?

– Нет, – я послушно ответила этой зеленой фурии.

– Мы их наказываем. Чего, ты, ведьма боишься больше всего на свете? – спросила эта глупая недотетка.

Разве не понятно, что мертвым плевать на страх? Вон даже Аля булькает от смеха, а ведь это должно причинять ей боль.

– Ты уже убила Руса, а больше я ничего не боюсь, – пожав плечами, я опять вернула руки в его волосы.

– Нет. Как же с вами сложно. – Она словно опала, ссутулившись и поджав свой хвост, даже ее плавники поникли. – И ведь тебе ничего, кроме любопытства, не выставишь в счет. Искавшие наказаны, да так, что ничего не забудут никогда.

– Трупам безразличны твои наказания и воспоминания, – скривилась я, отвечая этой недалекой рыбине. – Только живых задевают мирские проблемы. А мы теперь все мертвые. Даже если ты выпустишь из кошмаров ребят, в чем я не уверена, счет нас троих повиснет неоплаченным, если за валюту ты желаешь получить страх и жуткие рассказы о твоей силе. Кстати, остальные про тебя даже не узнают.

– И ты права. Трупам плевать. Теряю сноровку. – Она поникла еще больше, а потом как- то враз оживилась. – А хочешь, я всех верну, и даже возьму плату только с тебя одной? Накажу только тебя, оставив всех живыми? Заберу воспоминания о твоем любимом, но верну и его, и всех остальных?

– Хочу, – пожала я плечами.– Но что конкретно получишь ты? Если я забуду одна, то не передумаешь ли ты, решив, что плата была несоизмеримой, и не заберешь ли его опять?

– Я давно тут живу. Не поднимаюсь на волю и не испытываю любви. Я заберу у всех, кто хоть раз вас видел с этим вием, испытанные им эмоции. Радость, зависть, умиление, злобу, восторг, скуку, и конечно, вашу любовь. Такая плата будет даже несколько превышать сумму вашего проступка.

– Я согласна, но можно я забуду его не сейчас? Можно я хоть чуть- чуть подольше буду помнить? Хоть еще один день?

Мне было страшно, что она обманет и не воскресит Руса, как обещала, но заберет наши чувства. Хотелось увидеть его живым, как и ребят. Осторожно переложив голову Руса на каменный пол, я встала и подошла к ундине. Без магической клятвы я не отдам ей ничего. Она прикоснулась к моей щеке, своими отчего- то горячими пальцами. Хотя, может это я уже так сильно остыла? Неважно. Все почти закончилось.

– Нравишься ты мне, храбрая маленькая ведьма. У тебя будет шанс все вернуть назад. Пробудить и ваши чувства, и воспоминания остальных. Главное условие – ты должна пролить слезы три раза, и тогда все вспомнят. Вернется к тебе твой любимый, вспомнишь все прежнее ты, очнутся от забвения и твои друзья. – По ее щеке