– Как все просто! Удивительно, что я сам до этого не додумался. Назовем это свадебным подарком, а?

Кит улыбнулся.

– Не будь простофилей, братец! Если ты…

– Я – простофиля? – изумленно сказал Ивлин. – Вот это да!

– Хватит нести чепуху! У меня такие же права, как у тебя.

– Нет это не так, и ты это знаешь! Это были обязательства отца, и они перешли ко мне! Можешь показывать свои фокусы кому-то другому, но не своему брату, ты, бессовестный обманщик!

– Назовем это ссудой! – предложил Кит. – Помни, это просто наследство, которое как с неба свалилось! Отец прекрасно обеспечил меня, и я не нуждаюсь в этих деньгах. В конце концов, ты можешь вернуть их мне, когда тебе стукнет тридцать!

– О, перестань нести чепуху, Кестер! – попросил Ивлин. – Я никогда не соглашусь на такое! А ты согласился бы на моем месте?

– Нет, не думаю, – признался Кит.

– Ну вот, я знаю, что ты не согласился бы, – Ивлин встал. – Я должен идти, а то бедняжке Пинни не удастся и глаз сомкнуть: она должна раздеть меня! Кестер, не мог бы ты мне назавтра одолжить Челлоу? Я хочу, чтобы он отвез меня в Брайтон.

Знаешь, я не видел Силвердейла и должен с ним встретиться. Он чертовский интриган, и если узнает правду об этой броши, то через неделю об этом будет известно всему Лондону.

– Ты не видел его! Я надеялся, что, по крайней мере, это дело уже улажено.

– Я не смог с ним увидеться! Он был у Регента. С самого начала непредвиденная трудность! Я за всю мою жизнь обменялся всего несколькими словами с Регентом. Это было на приеме, куда нас с Силвердейлом потащил отец! По-видимому, я с ним знаком, хотя он годится мне в отцы. Я никак не думал, но на деле это оказалось чертовски славно – особенно когда я обнаружил, что у меня нет с собой визитной карточки. Я не удивился бы, если бы они подумали, что я самозванец! Так или иначе мне объявили, что его светлость поехал за город. Я не знаю, сказали они правду или нет, но не имело смысла спорить, так что я с надменным видом попросил их сообщить его светлости, что мне очень жаль, что не застал его и надеюсь иметь счастье увидеться с ним, когда примерно через неделю вернусь в Брайтон. Ты понимаешь, что я не мог оставаться в Брайтоне: перед тем как вернуться в Лондон, я хотел навестить Клару и времени у меня было в обрез. Кестер, пришли ко мне завтра Фимбера, ладно? Я хочу одеться, взять с собой свой нюхательный табак и несколько визитных карточек! Он поможет мне одеться.

– Я пришлю его, но тебе не понадобятся твои визитные карточки и тебе не понадобится Челлоу. Ты не поедешь в Брайтон, и не думай об этом. Во-первых, два Денвилла, – один из которых с перевязанным плечом, – не могут спокойно разгуливать по улицам. Во-вторых, ты ни в коем случае не должен ехать в карете! Поеду я, если ты мне скажешь в точности, что хочешь сообщить Силвердейлу и каким образом я должен выкупить брошь. Если чеком, то выпиши его сам.

– Только наличными, так как я действую от имени мамы, и поэтому, она как бы сама должна выкупить брошь. У меня есть деньги, и Фимбер завтра принесет их тебе. Кестер, ты сделаешь это для меня? Я не должен, конечно, перекладывать дела на тебя, но в Брайтоне, наверное, полно знакомых, и мне не следует быть в двух разных местах одновременно – и к тому же в одном из них со сломанной рукой. И я думаю, – добавил он, – что ты знаешь намного лучше меня, как проникнуть в королевскую резиденцию!

– Это одна из моих главных обязанностей, – согласился Кит. – Садись. Я оденусь, пойду с тобой в коттедж Пинни и помогу тебе улечься спать. Заодно ты можешь дать мне свои деньги.

– Будет намного лучше, если ты сам пойдешь спать, – сказал Ивлин, садясь на ручку кресла. – Ты же знаешь, я прекрасно справлюсь. Но я бы предпочел, чтобы раздел меня ты, а не Пинни – и нам еще чертовски много чего надо обсудить!

– Мы сегодня больше ничего не будем обсуждать, – сказал Кит, швыряя свой халат на кровать, – слишком поздно и ты смертельно устал, Ив!

– О нет! Я только немножко выбился из колеи! Я пойду разбужу маму!

– Нет, не надо! Ты с ней проговоришь до утра. Как только она проснется, я все расскажу ей, и думаю, она будет у Пинни задолго до завтрака!

– Нет, нет, Кестер! Мама выходит из своей комнаты только через час после завтрака!

– Она выходит раньше, когда с нами завтракает тетя Эмма, – улыбаясь, ответил Кит, надевая штаны, – моя тетя – ранняя пташка! Разве Пинни не сказал тебе, что мы имеем редкое счастье принимать ее, дядю и нашего любезного кузена?

– Она мне сказала об этом! И будет еще этот Риппл! Какого черта надо было приглашать этого толстого болвана в Рейвенхерст? – спросил Ивлин.

– Я его не приглашал. Это мама, но я не возражал. Ты знаешь, он не такой уж болван, как мы привыкли думать. Он и Кресси единственные – кроме, разумеется, Фимбера и Челлоу, – кто меня разгадал! Ив, ты должен научить меня твоему способу открывать табакерку! Из-за моей неловкости табак в ней высох!

– О, как жаль! – воскликнул Ивлин. Он достал из кармана табакерку и щелчком открыл ее. – Вот так!

– О, очень ловко, – одобрительно сказал Кит, – да еще левой рукой!

– Боже милостивый, братец, я никогда для этого не пользуюсь правой рукой, – возмущенно сказал Ивлин.

Кит хихикнул и, завязывая платок на шее, сказал:

– Почему ты так не любишь этого старика? Я понимаю, мы привыкли думать, что он просто болтун, но, по-моему, он вовсе не злой. Ты не можешь не признать, что он добродушный человек!

– Рядом с ним мама выглядит смешно, – возмущенно сказал Ивлин.

– О, по-моему, ты не прав! Может быть, у него толстое брюхо, но одет он щеголем! Когда вспоминаешь о его высоком общественном положении, о его ошеломительном богатстве, то, по-моему, это больше чем очередная победа мамы, которая все эти годы держит его под каблуком! – весело сказал Кит. – Я одно тебе скажу. Ив! Я предпочитаю, чтобы за ней волочился он, а не какой-нибудь из этих лизоблюдов, которых я видел на Маунт-Стрит! Как, например, этот Лоут! Я готов убить на месте этого бездельника!

– Да, я готов был бы сделать то же самое, но между ними ничего нет, Кестер, – быстро сказал Ивлин. – И ничего не было и тогда, когда мы были еще детьми, а она была так одинока и несчастна. Она сама мне сказала, прося не судишь ее строго! Это я-то сужу ее строго!..

Кит вопросительно посмотрел на него:

– Метлок?

– Да. Ты не знал?

Кит покачал головой.

– Нет. Бедная мама! Как можем мы осуждать ее, когда она любит нас всем сердцем? Дядя знает об этом?

– У тебя есть на этот счет какие-то сомнения? – резко сказал Ивлин.

– Пожалуй, нет. Что бы мы ни делали, чтобы выпутать ее из этого положения, он не должен ничего знать.

– Я согласен с тобой! Но, Кестер… – он внезапно замолчал, бросив на брата полный раскаяния взгляд. – Мне не надо было говорить тебе об этом! Не могу понять, зачем я тебе это сказал. Я забыл, что ты все время был в отъезде, после того как мы вернулись из Оксфорда. Я хочу, чтобы ты забыл мои слова. Сможешь? – Выражение раскаяния исчезло, и на его лице появилась неизменная улыбка. – Она так поступила! Разумеется, если вдруг случайно ей что-нибудь напомнит об этом, то она вспомнит, но никак не иначе. В конце концов, дорогой, – продолжил он, в точности подражая капризному голосу матери, – это произошло так давно, и слезами горю не поможешь!