Фингин смолк и глубоко задумался. Его товарищи тоже молчали, видя, что он пытается найти какое-то объяснение происходящему.

— Странно, — опять заговорил он. — Когда я еще был в Сай-Мине, я спросил у моего друга, пекаря Асдема, что ему известно об Алее… Он пересказал мне множество слухов, и одна вещь меня особенно поразила: многие считали, будто она умеет разговаривать с животными!

— Очень часто молва опирается на реальность, — вступила в разговор Кейтлин, — даже в самых невероятных слухах всегда есть доля правды…

Эрван посмотрел на отца:

— Что нам делать? Думаю, нам следует пойти с Фингином в Риа. А волчица? Если мы не пойдем за ней дальше, что она будет делать?

— Не имею ни малейшего представления, — ответил Галиад. — Вот если бы с ней поговорить, как это делает Алеа… Но мы не можем.

— Она сама все поймет, — сказал Мэл. — Волки — очень умные животные. Не стоит о ней беспокоиться. Может быть, теперь она пойдет вслед за вами!

Эрван с ним согласился.

— Самое главное для нас — это найти Алею, Мьолльна и Фейт, — сказал он, — надеюсь только, что мы не опоздаем!

— Мы едем довольно быстро, — заметила Кейтлин, — и сможем быть в Риа завтра утром.

— Если Алею нужно освободить завтра, — вставая, сказал Галиад, — надо ложиться спать прямо сейчас. Нам потребуется много сил.

— Как же я рад вас видеть, — повторил Фингин, пожимая руку Галиаду, — спасибо!

— Не надо меня благодарить! Наши пути пересеклись благодаря Мойре. Да, я еще не поздравил вас с вступлением в Совет! Фелим говорил мне, что из вас получится превосходный друид. Он был прав. Насколько мне известно, ни один из друидов не вступал в Совет в столь юном возрасте… Я горжусь, что мой сын — ваш магистраж, Фингин.

— Мы отомстим за смерть Фелима, Галиад, обещаю вам это.

Кейтлин поднялась, чтобы приготовить в повозке еще два спальных места, и все стали устраиваться на ночлег.

Фингин долго не мог заснуть. Он лежал в темноте с открытыми глазами и улыбался.

Он вновь обрел своего магистража. И вновь почувствовал себя друидом.

Алеа сказала своим товарищам, чтобы они ждали ее в приготовленных для них комнатах. Она хотела увидеться с Ал'Роэгом наедине.

Девушка вошла в центральный зал дворца. Он напомнил ей Сай-Мину. Такое же просторное и роскошное помещение. Убранство здесь было менее изысканное, зато простота мебели и лежащие повсюду ковры создавали впечатление сдержанного благородства.

Граф Ал'Роэг сидел за столом в противоположной стороне зала, справа от него стоял человек в пурпурной мантии с митрой на голове. Алеа сразу поняла, что это епископ Эдитус.

— Добро пожаловать! — вставая, произнес Ал'Роэг, и звук его голоса гулко разнесся по всей комнате. — Входите, пожалуйста.

Алеа не ожидала такого приема. Как только она и ее друзья прибыли во дворец, к ним тотчас выбежали слуги, встретили и проводили внутрь. Комнаты уже были приготовлены, на столах стояли вазы с фруктами и напитки, ванны были наполнены теплой водой. За каждым проявлением подобного гостеприимства Алеа угадывала намерения графа. Значит, он не хочет убивать ее и решил воспользоваться ее могуществом. Он, очевидно, надеется с ее помощью одолеть друидов. Другого объяснения всему этому быть не могло.

— Спасибо, — сказала она, садясь в кресло, предложенное ей графом.

Ал'Роэг вернулся на свое место по другую сторону стола. Епископ все это время молчал, он только вежливо кивнул, по-прежнему стоя рядом с графом.

— О вас много говорят, Алеа… Я даже не знаю вашего полного имени…

— Я тоже, — с улыбкой ответила девушка.

Граф, казалось, смутился.

— Хорошо, в таком случае я буду называть вас Алеа…

— Я бы хотела, чтобы вы называли меня Кайлиана.

Ал'Роэг нахмурился. Эта девушка вела себя вызывающе и начинала его раздражать.

— Пожалуйста, — согласился он. — Так вот, о вас здесь ходит много слухов. Но никто не знает, кто вы и чего хотите…

— Я Кайлиана, Дочь Земли. Во мне течет кровь Галатии и Сида.

Епископ сделал легкое движение, по которому можно было догадаться, что он удивлен.

— А хочу я, — продолжала, улыбаясь, Алеа, — чтобы моя родная земля вновь обрела мир, которого она лишилась, когда такие люди, как вы, предали ее. Все очень просто.

Ал'Роэг прикусил губу. Нет, все будет совсем не просто. Но он знал, что эта девушка нужна ему. Если уж она столь непримирима, пусть лучше будет на его стороне, чем на стороне противника.

— Я знаю, о чем вы думаете, Ал'Роэг, — сухо сказала Алеа. — Но я не собираюсь принимать ничью сторону.

У Ал'Роэга отвисла челюсть.

— Я также знаю, о чем думаете вы, — продолжала девушка, обращаясь теперь к епископу.

— И следовательно, знаете, что я искренен, — ответил Эдитус, явно готовый к такому повороту дела.

— Вы принимаете меня за слегка помешанного ребенка, за что-то вроде игрушки вашего Бога… Но я ни для кого не являюсь игрушкой, Эдитус, ни для друидов, ни для вашего Бога, ни для Мойры. Я Дочь Земли, и, будучи ее дочерью, я пришла требовать, чтобы вы не предпринимали никаких действий ни против туатаннов, ни против друидов, ни против Галатии.

— Только как Дочь Земли? — нетерпеливо переспросил Ал'Роэг. — Значит, вы не объявляете себя Самильданахом?

— Так называют меня друиды… Вы знаете, что означает это слово?

Граф пожал плечами.

— Всемогущий, — сказала Алеа. — Точный перевод звучит так: «Тот, кто может все». А я, при всей моей заносчивости, признаю, что могу не все. Единственное, в чем я уверена, так это в том, что могу внушать страх таким людям, как вы… И я готова это сделать!

— Вы думаете меня напугать? — улыбаясь, спросил Ал'Роэг.

— Быстро же с вас упала маска, граф. Вы хотели выглядеть заботливым и гостеприимным, чтобы меня задобрить, не так ли? Но стоило мне задеть вашу гордость — и этой маски как не бывало!

— Никакой маски не было, сударыня! Просто я человек воспитанный и, в отличие от многих моих подданных, хотел дать вам шанс. У меня были сомнения на ваш счет. Мне не нравится судить о людях, не познакомившись с ними лично.

— А познакомившись, судить нравится?

— Что за игру вы затеяли? — вступил в разговор Эдитус. — Если вы пришли просить графа о чем-то, а речь, несомненно, идет о просьбе, не думаете ли вы, что вам следовало бы вести себя повежливей? Создается впечатление, что вы делаете все, чтобы вывести его из себя!

— У меня нет привычки притворяться для достижения своих целей. Я говорю то, что думаю, и называю вещи своими именами. И жду от людей в ответ такой же искренности. Вы же решили прикинуться гостеприимными, очаровать меня. Это была грубая ошибка с вашей стороны.