— Ну… мне кажется, она чего-то ждет. Знаешь, когда она ведет себя так тихо, а не тащит меня непонятно куда, я ее почти не боюсь. Хотя мне всё равно кажется, что она в любой миг может вытянуть меня из этого мира и забросить куда угодно — если я что-то сделаю не так. Что мне делать, Джинган? Может, просто приказать ей — убирайся отсюда, ты мне не нужна? Как ты думаешь, послушается?

— Нет-нет! — всполошился маг. — Не делай этого! Просто так выгнать ее нельзя!

— Не бойся, я не всерьез. Просто нервирует неопределенность.

Сказано это было довольно спокойно. Джинган отметил, что Инги вовсе не так растеряна, как ему казалось.

— Вижу, ты устала, — сказал он, глянув на нее искоса. — Тебе надо отдохнуть и выспаться. Так уж и быть, сегодня переночуем здесь. Отправимся в Проклятые земли завтра.

— Вот и замечательно, — зевнула Инги. — Я бы все равно никуда не пошла.

— Майо, это я, Джинган!

— А! Наконец-то! Что случилось, куда ты пропал? Уже третий день от тебя никаких известий! Я начала думать, что вы погибли!

— Почти. Майо, у нас получилось! Мы нашли окрыленную Колесницу!

— Что?! Говори!

Джинган сидел на обледеневших мостках у озера, не замечая холода. Глаза его были закрыты, тело неподвижно. Высоко над ним, на склоне горы, светился огонек в доме Торда. Там хозяйничала Инги. Пусть дом и оставлен на всю зиму, объяснила она ему, — не дело оставлять Торду неубранные объедки. Джинган не возражал. Даже вызвался ей помочь и по доброй воле отправился за водой. В темноте, да не зная тропинки — неудивительно, если он вернется не сразу…

Рассказ о приключениях на юге занял довольно много времени, но ответ Майо пришел незамедлительно:

— Забудь о Колеснице. Веди себя так, словно ее и нет. Ты с ней не справишься, только зря погибнешь.

— Но…

— И не позволяй девчонке связываться с ней. Запугай ее как следует! Объясни, что Колесница смертельно опасна!

— Я так и делаю. Но Инги не из пугливых. Пока она побаивается Колесницы, но скоро перестанет. Кроме того, мне кажется, что Колесница сама пытается приспособиться к ней…

— Этого нельзя допустить! Немедленно тащи девчонку ко мне. Нет, лучше сидите там и ждите, я сама вылечу на драконе!

— Но здесь нельзя оставаться! Это страна вагаров. Мы тут как на вулкане. Я хочу уйти в Проклятые земли, граница недалеко…

— Никуда не уходи. Завтра не позднее полудня я буду в Вагаровых горах. А ты займись девчонкой. Пусть ночью ей будет не до Колесницы!

Когда Джинган вернулся обратно, Инги уже закончила уборку и готовилась ко сну. Она постелила шкуры на полу возле очага и зарылась в ворох мягких мехов, сонно глядя на рдеющие в очаге угли. Джинган снял обувь и куртку, покосился на худые плечи Инги, торчащие из-под края шкуры. В доме теперь стало жарко, и девушка улеглась спать без одежды. «Даже и повод не нужен», — подумал Джинган.

— Может, продолжим начатое… э… утром? — предложил он, сладко улыбаясь.

Инги бросила на него задумчивый взгляд.

— У меня такое чувство, — сказала она, — что это было не утром, а несколько лет назад. А может, и столетий.

Джинган чуть заметно вздрогнул. Он был наслышан о возможностях окрыленных Колесниц и знал, что в шутке Инги может оказаться гораздо больше правды, чем она полагает.

— Не беспокойся, — сказал он, протягивая к ней руку. — Это было все-таки утром.

— Откуда ты знаешь?

В полутьме блеснули красным глаза Инги. Она высунулась из-под шкуры и уставилась на него в упор.

— Ты связывался с Майо? Так я и думала!

Джинган скрипнул зубами.

— Разумеется, — сказал он нарочито развязно. — Ты же сама весь день ныла — помоги да помоги.

— А что, она знает, как управлять Колесницей?

— Конечно. Если бы мы с ней встретились, она вмиг научила бы тебя…

Инги фыркнула:

— Джинган, не считай меня дурой. Ты же сам говорил, что эта Майо мечтает до меня добраться. Вот и пусть мечтает дальше, я ей помогать не буду. А кроме того, что-то я сомневаюсь насчет «вмиг научит». Чем мне может помочь колдунья, которая много лет пыталась раздобыть Колесницу, да так и не смогла?

— Майо знает о Колесницах больше всех в мире, — терпеливо сказал Джинган. Он был раздосадован направлением, по которому устремилась беседа, но сделать ничего не мог. — Окрыленная Колесница смертельно опасна. Пока тебе везло. Но один неправильный приказ — и ты погибнешь. Только Майо может подсказать тебе, как себя вести с Колесницей, чтобы она стала послушна…

— Твоя Майо, — нетерпеливо прервала его Инги, — последняя, к кому я обращусь за помощью. Уж лучше я в самом деле попробую овладеть Колесницей сама! Да, решено! Завтра утром попытаюсь еще раз. Мне кажется, у меня уже начинает получаться!

Джинган с досадой стукнул кулаком по колену. Упрямая девчонка! Как быть? Если он не выполнит приказ Майо, она оторвет ему голову. Но заставить Инги он не может, переубедить — тоже…

— И все же без Майо нам не обойтись. Она обладает не только знаниями, — сказал он неохотно. — Открою тебе тайну. У нее есть Правило.

— Это еще что?

— Магический жезл для управления Колесницей.

У Инги вспыхнули глаза:

— Ну-ка расскажи!

Подробный рассказ — как выглядит Правило, для чего служит, и как Майо пыталась им распорядиться, — вполне убедил Инги в правдивости мага. И позволил сделать кое-какие выводы.

— Мы должны добыть этот жезл! — категорически заявила она, когда Джинган закончил.

— Это не так-то легко сделать…

— Мы украдем его, — Инги встретилась с Джинганом взглядом. — И здесь мне без тебя не обойтись. Ты сам сказал, что знаешь, где он находится. И как действует.

— Знать мало. Надо еще суметь его унести. Майо будет, хм… возражать.

— Ты боишься Майо? Только добудь его — и о ней можно забыть. Если я смогу управлять Колесницей, мне никто не будет страшен!

Джинган мгновение подумал и уточнил:

— Не тебе, а нам. Жезл останется у меня.

— Что ж, это справедливо, — согласилась Инги, протягивая ему руку. — Договорились?

— Да.

Джинган стиснул ладонь Инги.

— Ну а теперь, — сказал он, притягивая ее к себе, — не скрепить ли нам соглашение?

Руки мага скользнули по ее плечам, спине. Его ласки были приятны, они дарили тепло и изгоняли усталость. Инги медленно закрыла глаза и подумала: «Ах, пусть он делает со мной, что хочет!»

Она вытянулась на шкурах, решив ни о чем больше не волноваться. Прочь все мысли — пусть останутся только прикосновения…