— Так Мори решил… подстроить это всё для вас? — до Голицына наконец-то начало доходить; на его лице отразилось искреннее изумление. — Приключение с врагами? Словно какая-то игра в реальности, чтобы отвлечь вас от поисков настоящего выхода?

— Именно, — согласился я. — Всё, что ему было нужно — это потянуть время, заводя меня вглубь его владений. И я даже догадываюсь, чего именно он ожидал, а точнее — кого.

Я хмыкнул.

— Правда, ценой этого приключения стала бы необходимость оплачивать больничные счета сотням своих сотрудников… а кому-то и похороны. Но, насколько я понял, бравых ребят вроде Хидео Мори такие мелочи не волнуют. Зато он бы добился цели — удержал бы меня на нужный срок.

— И это могло бы сработать? — поражённо уточнил Голицын.

— Это и сработало — почти! — кивнул я. — Чёрт, даже сейчас мне отчасти любопытно, что же такое он там приготовил для меня дальше. А если бы я не сообразил, что это только ловушка, подстроенная специально, я бы купился. Будь я здесь один, сейчас уже находился бы на уровне этак пятом, шестом… может, даже седьмом, если поторопился бы.

— Так вы думаете, — Голицын постепенно овладевал собой и глядел на двери с какой-то лёгкой тревогой, — что большинство этих дверей ведут на следующие, кхм, так сказать, уровни?

— Большинство? — я криво улыбнулся. — Не большинство, а все, зуб даю. Мори, затеяв игру такого уровня, не стал бы оставлять мне случайный шанс на побег. Среди всей этой кучи дверей нет ни одной настоящей; та, что действительно ведёт на свободу, спрятана так, чтобы я не наткнулся на неё ни в коем случае.

Голицын вновь пробежался взглядом по ряду дверей, опоясывающих зал, и остановился на мне.

— И… как же вы собираетесь искать её, Великий Мастер? — осторожно уточнил он. — Настоящую дверь.

Я тоже оглядел все эти двери. Чёрт, как же интересно. Даже теперь, когда я знаю правду, меня так и тянет заглянуть туда, просто из любопытства!

Но я моргнул пару раз — и решительно перевёл взгляд на потолок.

— Никак, — отозвался я. — Если дверь спрятана по-настоящему хорошо, то поиск займёт время. А раз Мори хотел задержать меня здесь подольше, то время нам как раз тратить и нельзя — нужно выбраться как можно скорее.

— Но…

— Я не буду искать дверь, — вновь пояснил я Голицыну. — Я просто сделаю новую. А сейчас советую отойти в сторону, а то засыплет штукатуркой.

И десяток толстых чёрных щупалец взметнулись вверх, к высокому потолку.

Глава 10

Пролетев по коридору со сдавленным полу-стоном, полу-воем, напоминающим клич броненосца в брачный период, тело врезалось в стену — и затихло.

Кажется, здесь пока всё; Юкино оглянула помещение. Впрочем, наверняка сюда спешит подмога; вот и прекрасно, поскорее бы. Как же хочется кому-нибудь врезать!

— И почему я дала себя на это уговорить? — она обернулась на свою спутницу; раскрасневшееся и злое лицо буквально пылало яростью. Всё, что накопилось за последние дни (да что там дни — за все годы), всё, что приходилось прятать от отца, вся гамма эмоций — всё это выплёскивалось сейчас в драке, и теперь, когда в сражении возникла короткая передышка, снова обратилось в слова. — Как, чёрт подери, я вообще могла согласиться на что-то подобное?

Госпожа Рюдзин грузно притормозила, цепляясь за стену ручищей, чтобы погасить инерцию; на стене от этого движения остался заметный след. Всё под стать новому облику её старой наставницы: красное лицо, глаза навыкате, тело, обращённое в сплошное переплетение мышц и сухожилий. Седые волосы растрёпаны, вместо одежды какое-то рубище, найденное, наверное, на помойке. На плечах щепки, штукатурка и мелкие камешки — неудивительно, по пути сюда Рюдзин снесла не одну дверь, заносясь при поворотах.

— Потому что так сказала я, — проревел её голос; если бы не напряжённость ситуации и не переполнявший её гнев, Юкино нашла бы это смешным — прежние мудро-наставительные нотки в этом чудовищном рёве.

— Тем более, — отрезала она. — Почему я согласилась на предложенное тобой?

— Разве я когда советовала тебе дурное, девушка?

— Ой, ну даже и не знаю, — зло съязвила Юкино, прислушиваясь к шагам за ближайшей дверью; да, определённо, к ним уже спешили, и она перехватила поудобнее подобранную у одного из охранников резиновую дубинку. — Может, несколько дней назад, когда ты пыталась убить меня?!

— Не драматизируй, — сухо и без малейшего намёка на привычные интонации отрезала старуха — Я не пыталась тебя убить. Йошиду Распутина — быть может, но уж точно не тебя. Я хотела подарить тебе лучшее, светлое будущее — то, которого ты, моя лучшая ученица, достойна как никто.

Юкино, вновь отвернувшись от двери, метнула в монструозную старуху яростный взгляд. Злость закипала в ней всё сильнее, хотя казалось бы, куда ещё. Вот чёрт. И этого человека она слушалась и почитала годами? Рюдзин была для неё всем — наставницей, авторитетом, фактически второй матерью…

Так в какой момент старуха сошла с ума, и почему она вовремя этого не заметила? А может, Рюдзин всегда была такой — просто умела притворяться гораздо лучше отца, который и не пытался прятать своё безумие?

К счастью, дверь распахнулись именно в этот момент, впуская в помещение очередную порцию вооружённой охраны в сдержанной тёмной форме без опознавательных знаков, вооружённую тазерами, резиновыми дубинками и огнестрелом.

— Стоять!

— Не двигаться!

— Эй, убери ствол, это же его дочь…

— Что здесь происходит?

Отлично. Самое то, чтобы отвести душу и выплеснуть переполняющую её ревущую, кипящую, ало-раскалённую ярость. Не дожидаясь, пока охрана справится с изумлением и откроет огонь, Юкино первой ринулась в бой.

Она не разбирала, что делают противники, не думала над схваткой; рефлексы, вложенные в неё годами тренировок, сами вели её от удара в