– К сожалению для вас, нам придется какое-то расстояние пройти по джунглям до места, где нас будет ждать транспорт. Насчет вещей – только самое необходимое и то, что сможете нести на себе по труднопроходимой местности. Я надеюсь, вы хорошо понимаете, что не на прогулку по Центральному парку приглашаю.

– Не волнуйтесь, сэр, мы вас очень хорошо понимаем и где находимся тоже. Нам потребуется хотя бы пять минут, чтобы собраться и уничтожить наши исследования.

Этель кинулась в лабораторию и начала методично сливать растворы на пол, затем навела хаос в компьютерных программах, куда мы заносили данные исследований. Нильс развернулся, закончив говорить, и наткнулся взглядом на меня, испуганную, замершую от страха посреди комнаты. Обо мне речь не шла. Не известно, возьмут ли спасатели меня с собой. И если возьмут, то будет ли для меня это выходом? Или лучше прямо сейчас сдаться аллигаторам. Вдруг они более доброжелательные и милосердные, чем я о них думала?! И про палки забыли!

За меня решил Нильс. Резко развернувшись к наемникам, он с жаром, но при этом не повышая голоса, настойчиво заговорил:

– Нас похитили не одних. С нами доктор Илана Ирвинг из Экол Фармасьютикалз. Нас удерживают здесь втроем. Если вы не возьмете ее с собой, то ее ждет скорая и весьма мучительная смерть. Вы же не допустите этого? Какая вам разница, двух человек или трех спасать?

Вер с голубыми глазами скользнул по мне откровенно плотоядным взглядом, а зеленоглазый, сощурив глаза и еще пристальней посмотрев на меня, принюхиваясь, и, как мне показалось, недоуменно хмуря лоб, разрешил:

– Без разницы! Девочка, у тебя ровно одна минута, чтобы собрать вещички, затем мы уходим. И у вас, доктор Катерсон, тоже.

Уже не раздумывая, я кинулась к чемодану, который собрала перед отлетом на Гавайи, а наркоторговцы любезно прихватили вместе со мной во время похищения, чтобы, наверное, не заморачиваться потом поиском одежды. Схватила пару сменного белья, кофту, запасные штаны и две майки. Сдернув простыню с гамака, соорудила из нее мешок и, положив туда одежду, кинулась за самым главным – пробирками с «отбивателем» моего волчьего аромата.

Открыв ящик, прикинула количество: хватит на три-четыре дня, не больше, если дождя не будет, а что будет потом, лучше даже не загадывать. В такой-то компании! Особенно учитывая тот факт, что женщин-веров слишком мало и каждая ценится очень высоко. Слишком часто в играх самцов мы становились разменной монетой или платой за чьи-то ошибки. Причем в буквальном смысле. Меня либо сделают чьей-нибудь сексуальной игрушкой, либо за вознаграждение вернут Дурси. Ему плевать на мою ценность женщины-вера, его волнует лишь месть за смерть единственного сына. Его подруга и мать Ирвина Эмма Дурси лично сдерет с меня шкуру, причем очень медленно, наслаждаясь процессом. Ведь она искренне считала, что ее сынок заслуживает самого лучшего, и не важно чью жизнь он при этом сломает или уничтожит. Эта холодная высокомерная женщина воспитала из него морального урода, а ее муж во всем ей потакал, боясь ее потерять. В итоге они лишились сына, а я – родителей и живу в вечном страхе быть пойманной.

Спрятав пробирки в импровизированный мешок, я закрутила концы и сделала ручку. Перекинув мешок через плечо, повернулась к нашим спасателям и снова замерла от испуга. Уже трое оборотней стояли в дверях и с горячим пристальным вниманием следили за моими сборами. Мне показалось, я всей кожей чувствую их похотливые взгляды, скользящие по телу, от чего в груди нарастала паника, а внутренности завязывались в ледяной узел. Нервно сглотнув, я застыла – боялась пошевелиться и тем самым спровоцировать внутреннего зверя возбужденных самцов на охоту. Отметив мое состояние, мужчины резко отвели глаза и двое из них пошли на выход, оставив меня рядом с зеленоглазым. Он, стрельнув по мне хмурым взглядом, хрипловатым голосом приказал:

– Время вышло, все наружу, каждый идет за своим проводником и дышит ему в спину. Ни звука, иначе у нас будут проблемы!

Катерсоны, бросив последний взгляд на разгромленную лабораторию, схватили похожий на мой мешок и поспешили из барака. Последним, сразу за мной, вышел зеленоглазый, горячо дыша мне в макушку, но не прикасаясь, за что я была ему искренне благодарна.

Мы не издали ни звука, но тем не менее, как только, пригибаясь, добежали до реки, у нас возникла проблема. Этель, до ужаса боявшаяся аллигаторов, змей и любых земноводных, наотрез отказалась лезть в воду. Честно говоря, я ее очень хорошо понимаю. Одно дело столкнуться с ними на суше, держа в руках хоть какое-нибудь оружие, а другое – когда ты находишься в их среде. Да еще опасения, что, как только я вылезу из этой самой воды, каждому из шестерых оборотней, в чем я уже убедилась, станет очевидно, что я сама оборотень, самка, поэтому горячо поддержала истерившую Этель.

Как только злобно сверкающие глазами спасатели уставились сначала на нас, потом на Нильса, взглядом призывая его успокоить нас, убедились, что аллигаторов боится и он. Скромно потупив глаза, топчется возле воды, не решаясь лезть в непроглядную черноту, скрывающую смертельную опасность. Зеленоглазый, не проронив ни слова, щелкнул пару раз по широкому браслету, напоминающему часы. Через пару минут к берегу подплыла большая надувная лодка с двумя гребцами. У меня дыхание сперло от стремительно увеличивающегося количества возможных претендентов на мое тело. Если так и дальше пойдет…

Но все мои черные панические мысли в этом направлении исчезли, когда по нам ударила яркая вспышка света. Прожектор! В следующее мгновение застрекотали пулеметные очереди, вспарывая землю возле нас. Мы с Этель завизжали, Нильс застыл как истукан, зато наемники, подхватив каждого из нас под мышки и прикрывая своими телами от пуль, отправили в лодку, и мы стремительно понеслись прочь. Трое оборотней, не попавшие в лодку, нырнули в воду и исчезли из поля зрения, но я не успела задуматься над их дальнейшим передвижением, потому что по нам продолжили стрелять. Несколько пуль прошили лодку, и она начала стремительно наполняться водой, вызвав у нас с Этель и Нильсом животный страх. Причем они, люди, боятся крокодилов, я – еще и оборотней! Управлявший лодкой вер повернул к берегу наше тонущее плавсредство и нам кое-как удалось добраться до берега не вплавь. Копаться нам не позволили, быстро подхватив под руки, вытащили на берег; потом, все время подгоняя, заставили бегом нестись по джунглям, петляя и увертываясь от вспарывающих землю пуль.

Очень скоро мы оказались среди густой растительности, бежать стало трудно даже мне, с волчьим ночным зрением. Катерсоны тяжело продирались вперед, все время спотыкаясь о корни и сучья. Я шла ровнее, но, опасаясь спалиться, иногда специально запиналась и болезненно ныла, имитируя боль от ушибов, хотя идти могу довольно долго, не испытывая усталости. Наемники подхватили под руки Нильса и практически потащили его на себе, поддерживая на весу, чем ускорили темп передвижения. Этель тоже оказалась на руках одного из оборотней. Меня вскоре подхватил на руки зеленоглазый вер, крепко прижал к себе, а я обнималась с мешком, переживая, что не могу воспользоваться антизапахом. Но самое удивительное, через полчаса передвижения «на ручках» устала от напряжения и бессознательно расслабилась, уткнувшись носом в широкую мужскую грудь, скрытую водонепроницаемым костюмом. Подняла лицо и изумилась: его запах меня волнует! Приятно волнует… как женщину.