— Как бы то ни было, — подытожил Тенерифе, — у нас появилась большая проблема. Ящерицы собираются погрузить наших друзей на телегу, а потом наверняка уедут отсюда, и произойдет это совсем скоро.

У Фрины упало сердце. У них не будет шанса спасти Пантерру и Пру, если они упустят их из виду. Никто не мог знать, куда отвезут своих пленников Ящерицы и что сделают с ними, когда прибудут на место. «Если уж предпринимать что-либо, то прямо сейчас», — решила она.

— Полагаю, мы должны обратиться за помощью, — негромко проговорил Тенерифе, бросив осторожный взгляд на принцессу. — Думаю, что одни мы не справимся.

Она решительно помотала головой.

— Нет. Я не вернусь без них. — Встретив взгляд Тенерифе, она не отвела глаза. — Я не оставлю их одних.

— Твой отец сдерет с нас живых кожу, если мы не доставим тебя домой, кузина. И ты знаешь об этом.

— Он прав, — поддержал брата Таша, поворачиваясь так, чтобы видеть ее. — Мы не можем позволить, чтобы что-нибудь случилось еще и с тобой. Мы должны вернуться, рассказать твоему отцу обо всем, а потом прийти сюда с большой, хорошо вооруженной командой спасателей.

— Нет, — упорствовала принцесса. — Я не согласна.

Таша виновато улыбнулся ей.

— У тебя нет выбора, кузина. Мы ведь отвечаем за твою безопасность.

— Я сама отвечаю за себя! — резко бросила она, но, поняв, как это глупо и самонадеянно прозвучало, тут же в извиняющем жесте выставила перед собой руки. — Выслушайте меня, пожалуйста. Если я сейчас соглашусь вернуться без Пантерры и Пру, а мой отец узнает, что случилось, то пройдут годы, прежде чем он разрешит мне какую-нибудь самостоятельную вылазку. Он лишь окончательно уверится в том, о чем пока лишь подозревает, — что я еще ребенок, маленькая девочка, и меня надо холить и лелеять, пока я не стану чьей-нибудь женой.

— Это лучше, чем попасть в плен к Ящерицам, — сухо возразил Тенерифе. — Ты не видела их, а я видел. Они совсем не похожи на тех Ящериц, которых мы знаем. Эти создания настолько огромные, сильные и опасные, что у меня не хватит слов описать их. Они носят доспехи и боевое оружие. Это вовсе не группа беззаботных гуляк, это — военный отряд, и их слишком много, чтобы три Эльфа всерьез рассчитывали победить в схватке с ними.

— Ну хорошо, я согласна, — быстро произнесла принцесса. Однако она не желала уступать ему ни пяди территории, которую уже привыкла считать своей. — Но мы можем проследить за ними, узнать, куда они отвезут Пантерру и Пру. К тому же нам может представиться возможность спасти их. А уж если у нас ничего не выйдет, если мы не сможем освободить их, мы вернемся в долину и расскажем обо всем моему отцу.

— Мы только зря потеряем время, кузина.

— Мы можем упустить единственный шанс, кузен.

— Когда мы давеча последовали твоему совету, вышло только хуже, так что теперь ты должна прислушаться к нам.

— Спасибо, что напомнил, а то я совсем забыла об этом. И что мне прикажешь делать — забиться обратно в свою нору и всю оставшуюся жизнь следовать твоим мудрейшим советам?

Они сверлили друг друга взглядами. Таша, до этого лишь молча прислушивавшийся к их разговору, тяжело вздохнул:

— Довольно. Оба предложения имеют свои плюсы. Ничего хорошего не получится, если мы окончательно перессоримся. Мы должны все тщательно взвесить и принять решение. Время уходит.

— Тогда тебе и решать, — заявил Тенерифе. — Наши с Фриной голоса разделились. Она говорит, что мы должны остаться, а я говорю, что мы должны вернуться. Выбор за тобой, и мы поступим так, как ты решишь.

Тенерифе явно рассчитывал, что брат примет его сторону. Фрина уже готова была возразить, но решила держать язык за зубами: следует выслушать, что скажет Таша, прежде чем набрасываться на него. Она уже и так переусердствовала, настаивая на своем, и очередная попытка лишь усугубит ее положение. Кроме того, он все равно должен высказаться. Ей отчаянно хотелось остаться, чтобы исправить совершенные по ее вине ошибки, а не возвращаться с сомнительным титулом зачинщицы предприятия, обернувшегося полным крахом. Но она вынуждена была признать, что не справится с этим делом в одиночку и что нуждается в поддержке и помощи своих двоюродных братьев.

— Что скажешь, Таша? — спросила она, заставив себя посмотреть ему в глаза. — Как нам следует поступить?

Таша размышлял и не торопился с ответом.

— Есть еще кое-что, о чем вы не упомянули, а это может оказаться более важным, чем то, о чем мы уже говорили. Если мы прислушаемся к голосу рассудка и вернемся в Арборлон, а потом попросим у твоего отца разрешения вернуться на поиски Пантерры и маленькой сестры, согласится ли он? Отпустит ли он тебя, кузина, и нас с братом? Да и вообще кого-либо из Эльфов, если на то пошло? — Он помолчал. — Ведь те, кого мы попросим его спасти, те, кого должны будут отыскать его Охотники и за кого им придется сражаться, — Люди, а не Эльфы. Нет, не говори пока ничего, Фрина. Я знаю, что твой отец — разумный и добрый человек. Но он, как и все Эльфы, испытывает неприязнь к Людям. И когда он будет принимать решение, на одной чаше весов окажется эта неприязнь, а на другой — его обязанности по отношению к тебе и ко всем нам. И даже неплохо зная его, я не могу предугадать, что он скажет. Это не дает мне покоя. Если он откажется помочь нашим юным друзьям, нам с Тенерифе придется возвращаться сюда без его разрешения, а значит, пойти на прямое неповиновение королю, чтобы попытаться исправить свои ошибки.

Он перевел взгляд с брата на Фрину.

— Что вы думаете об этом?

Фрина как раз думала, что ее отец, несомненно, — честный и справедливый правитель и станет на сторону тех, ответственность за кого взяла на себя его дочь. Но она понимала, что в рассуждениях Таши есть своя логика. Она покачала головой, показывая, что пребывает в растерянности.

Тенерифе пожал плечами.

— Ты все разложил по полочкам, брат. Как всегда. Мне нечего возразить, поэтому я снимаю свое предложение вернуться. Мы пойдем за нашими друзьями.

Он встал и обнял Фрину за плечи.

— Нам пора выступать, чтобы не потерять Ящериц из виду. Согласна?

Она широко улыбнулась ему и вместо ответа поцеловала его в щеку.

Тролли двигались на северо-запад весь остаток ночи. По обе стороны телеги, на которой везли пленников, вышагивали гиганты в доспехах, и скрип колес и щелканье вожжей вплетались в гулкий топот обутых в сапоги ног и неразборчивое гортанное ворчание, долетавшее из темноты, которую едва рассеивал тусклый свет луны и звезд. Пантерра и Пру перекатывались по деревянному днищу телеги, когда та подпрыгивала на неровностях почвы, пытались забиться в углы и усесться там, что сделать было совсем непросто со связанными руками и ногами. Позади них медленно таяла во тьме горная гряда, за которой пряталась долина, ставшая для них домом. С каждой минутой она отдалялась от них.