— Это был хороший план, — с сочувствием вздохнул Роксбери.

— Если бы он сработал! Как только узнаем, кому принадлежат стоящие там дома, сразу обнаружим, куда делся Мид.

Несмотря на поздний час, владелец домов благодаря связям Роксбери был скоро установлен, и Айвес отправился повидаться с ним. Старый торговец шерстью был здорово раздражен тем, что его подняли с постели в пять часов утра.

Айвесу пришлось пустить в ход свое недюжинное обаяние, и когда они выпили по чашечке кофе, хозяин уже успокоился и позволил его людям осмотреть все здания. Но поиски не дали никаких намеков на личность того, кто скрывался под кличкой Лис и куда делся Мид.

Однако удалось обнаружить, как исчез полковник, — в стене одного из домов находилась потайная дверь. А за ней начинался секретный подземный ход. Узкий сырой туннель соединял шесть домов и выходил на берег реки прямо к небольшой таверне.

Надежда схватить Мида с поличным при попытке возвратить документ на место также провалилась: меморандум обнаружили тем же утром на столе капитана Браунвела, чей кабинет находился рядом с кабинетом Мида. Капитан был потрясен, когда нашел важный документ среди прочих бумаг на своем столе, и сразу доложил об этом старшему офицеру.

Айвес целые сутки находился на ногах и был в дурном расположении духа, встретившись утром со своим крестным в «Зеленом кабане». Роксбери, тоже измученный недосыпанием, не успел присесть, как Айвес резко спросил:

— Так кто вернул документ?

— Не знаю, — мрачно ответил Роксбери и задал не менее неприятный вопрос:

— А что Мид? Вернулся домой?

Айвес покачал головой и упал в кресло.

— Нет еще. И это беспокоит меня — он давно должен был вернуться. Его ведь ждут сегодня в штабе, не так ли?

— Вообще-то нет. Полковник отпросился на две недели, сказав, что ему нужно съездить в Брайтон.

— И когда вам стало известно об этом интересном факте?

Роксбери вздохнул и потер переносицу.

— Как раз перед тем, как я направился сюда. Кажется, дорогой полковник договорился об этом только вчера вечером. И сейчас нет смысла расспрашивать об этом, поскольку старший офицер не в курсе наших подозрений. Круг людей, которым известно про Мида, сведен мною до минимума.

— Но если он собирается в Брайтон, — удивился Айвес, — то Почему не пришел домой перед отъездом? Бьюсь об заклад, он уже мертв. Я уверен, что именно наш Лис убедил его отпроситься на отдых. Теперь никто не будет волноваться из-за отсутствия полковника Мида в течение двух недель.

— А документ? Как он оказался на столе капитана Браунвела? По волшебству?

Айвес улыбнулся.

— Это, вероятно, было легче всего — благодаря взятке какому-нибудь мелкому чиновнику. Скорее всего тот, кому заплатили за возвращение документа, сидит в штабе.

— И мы, конечно, не будем никого расспрашивать об этом, чтобы не испортить нашу игру, — подхватил Роксбери.

В комнате надолго воцарилось молчание, которое нарушил Айвес:

— Похоже, сегодня утром у нас только плохие вести, сэр.

Люди, которые должны были следить за Гримшоу и Коулменом, доложили, что они отправились по домам и ни один из них не выходил до утра.

— Черт! Если ни один из них не является Лисом, то кто же тогда?! — взорвался Роксбери, стукнув кулаком по столу.

— Я бы не стал пока исключать их, сэр. Возможно, что один все-таки покинул свое жилище незамеченным. Не забывайте, мы сами только что узнали о тайных туннелях. Есть еще кое-что, о чем я не упомянул раньше, поскольку не придал этому значения.

И Айвес неохотно рассказал о странном ощущении Огдена, будто кто-то наблюдал за ним прошлой ночью.

— Не могу передать, как меня ободрило это сообщение, — продолжил Роксбери с возрастающим гневом. — Ты хочешь сказать, что твои люди упустили Лиса и он спокойно шныряет у нас под носом?

— Это возможно, если принять во внимание подозрение Огдена. Значит, все это время мы следили не за тем человеком! Лис — это не Коулмен и не Гримшоу. Кстати, в ту ночь Огден как раз наблюдал за Гримшоу, который в последнее время слишком много внимания уделяет мне и моим привычкам. Кроме того, этот парень мне не нравится.

Слишком он скользкий.

— Думаю, следует признать тот факт, что Лис перехитрил нас. Содержимое меморандум;", без сомнения, уже на пути во Францию, и Лис получил свое золото, а Мид — свою пулю.

Капкан пуст, след потерян. Мы снова там, где и начинали.

— Может, и нет, — задумался Айвес. — Капкан не сработал, сэр, но не забывайте, что, вероятно, именно Лис убил Эдварда и Агнес Уэтерби. Вдруг в процессе расследования этих двух преступлений нам удастся найти новый след, который приведет прямо к его норе?

Роксбери заинтересовался.

— Возможно, ты прав. Впрочем, у нас больше нет никаких вариантов.

Нужно поговорить с Софи о ее дяде и этом загадочном ограблении, подумал Айвес. Тут должна быть какая-то связь.

Нужно отыскать ее, ведь она может вывести на Лиса. На сей раз нужно расставить такую ловушку, чтобы хищник не ускользнул!

Утром Софи спускалась по лестнице, когда Айвес вошел в дом. Его не было всю ночь, что было видно по отросшей щетине на лице и той самой одежде, в которой он вечером уходил. Губы Софи презрительно изогнулись, и она хотела пройти мимо, но Айвес схватил ее за локоть.

— Убери свою руку, — ледяным тоном потребовала Софи, — Мне нужно поговорить с тобой. Наедине и сейчас.

— Не представляю о чем.

— Софи, это очень важно. Пожалуйста.

— Хорошо, милорд. Мы можем пройти в ваш кабинет?

Он улыбнулся такой нежной и очаровательной улыбкой, что Софи почувствовала, как гнев ее тает.

— Благодарю, милая. Ты не пожалеешь, клянусь, — тепло сказал Айвес.

Софи усмехнулась, но последовала за мужем.

Дверь за ними закрылась, она посмотрела на его осунувшееся лицо и помятую одежду, а затем прошла к висевшему в углу шнурку.

— Я думаю, тебе станет лучше, если ты поешь и выпьешь.

Айвес благодарно улыбнулся ей. Сбросив камзол и развязав тугой галстук, он согласился, что немного крепкого кофе действительно не помешает.

Появился Эмерсон и, выслушав просьбу Софи, удалился, Оставшись наедине, они тревожно всматривались друг в друга. Софи продержалась сколько смогла, но, когда тишина стала невыносимой, спросила:

— Ну? Что ты хотел сказать?

Айвес покачал головой и устало опустился на кожаную софу, что стояла возле стены.

— Если не возражаешь, я бы предпочел подождать кофе.