Харт чуть не застонал. Ему удалось сдержать стон, но, очевидно, его маленькой сестре не надо было не то что слов, но и звуков, чтобы ощутить его расстройство. Она остановилась, и Харт скоро обнаружил, что, нахмурившись, смотрит вниз.

– Ты лучше расскажи мне все, – попросила она.

Он был удивлен ее желанием. Но разве он мог рассказать? Он покачал головой.

– Коллин! – крикнула она, ее муж стоял у входной двери. – Кобыла может подождать часок. Мой брат свихнулся от любви.

Коллин приподнял бровь, недоверчиво глядя через плечо.

Алекс повела Харта назад в библиотеку.

– Я ничего не собираюсь рассказывать. Ты, как всегда, свихнулась.

– Мм… – Она повернулась и крикнула в холл: – Мортон! Принесите нам виски. – Светлая улыбка, с которой она посмотрела на Харта, могла повысить многим мужчинам настроение, но у него по спине побежали мурашки. – И тосты, Мортон, чтобы отпраздновать мое прибытие! – Она взглянула на Харта. – Кстати, тебе повезло, мы привезли полный ящик шотландского виски.

Споткнувшись о ближайший стул, Харт игнорировал Мортона и вновь откупоренную бутылку, которую тот принес. Он игнорировал стакан, который она подала ему. И он не обратил внимания на ее выжидательную улыбку.

Наконец она наполнила свой бокал и сказала:

– За настоящих друзей!

Харт напрягся.

– И тетю Августу, которая пишет мне такие интересные письма.

Он вопросительно поднял брови.

Она потягивала виски и издала какой-то звук, прежде чем снова повернуться к нему. Дрожь пробежала по его спине.

– Но, Харт, может быть, ты расскажешь мне, кто эта юная вдова леди Денмор, о которой я столько слышала?

Харт долил виски в бокал, не дожидаясь, пока последняя капля обожжет его горло. Алекс терпеливо ждала с невинной улыбкой на устах. Он никогда не отказывал ей. Никогда. Он баловал ее, как ребенка. Поэтому неудивительно, что он прервался, как игрок в крикет, и рассказал своей маленькой сестричке всю историю со всеми подробностями.

– Мне абсолютно ясно, что ты должен делать, – сказала Алекс. Ну разумеется, ей было ясно, ей, которая питала такую необычайную симпатию к скандальным женщинам. Поэтому она быстро набросала письмо адвокату, а спустя некоторое время Харт уже стоял в доме Ланкастера и, стиснув кулаки, ожидал, когда виконт выйдет к нему.

Если кто-то и знал хоть что-то о ней, то это мог быть в первую очередь Ланкастер. Он и Эмма тоже в какой-то мере были друзьями. Стимп упоминал о визитах виконта как о неслучайных.

– Сомерхарт?

Харт поднялся навстречу хозяину и пожал протянутую руку, хотя ему скорее хотелось ударить его. Он знал, что виконт не сделал ничего плохого, но разбитый нос мог бы принести Харту удовлетворение. И все же он удержался от подобного искушения.

Ланкастер вопросительно приподнял ровную бровь.

– Я могу быть вам чем-то полезен?

– Возможно. Вы знаете, что леди Денмор внезапно покинула город?

Лицо виконта мгновенно потемнело.

– Да. Я слышал об этом.

Харт выдержал его взгляд, его собственные глаза смотрели холодно.

– Вы говорили с ней до ее отъезда?

– Нет.

– Я спрашиваю, потому что между вами были какие-то отношения.

Ланкастер, соглашаясь, наклонил светловолосую голову.

– Дружеские, ничего больше.

– Да. Я знаю.

В его глазах на мгновение промелькнуло удивление, и Харт подумал, что это странно для мужчины – быть столь неуверенным в существовании женской добродетели.

Ланкастер пожал плечами:

– Время от времени мы совершали совместные прогулки, но я ничего не знаю о ее личной жизни. Мне казалось, это ваша территория, Сомерхарт. Почему вы решили, что я могу что-то знать?

– Не играйте со мной в эти игры, Ланкастер. Я не настолько обезоружен вашими чарами, как другие.

Их взгляды скрестились. Десять секунд прошло, и лицо Ланкастера потемнело, а глаза зажглись холодным огнем. Выражение его лица сейчас было настолько жестким, что Харт и представить не мог. Оказывается, он вовсе не легкомысленный дамский угодник.

– Чего вы хотите? – наконец спросил он.

– Я хочу знать, где она.

– Представления не имею.

– Вы не знали о ее планах? Почему?

– Это не имеет к вам никакого отношения.

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, что она была в Лондоне по особой причине.

– А вы не могли бы уточнить, что это за причина?

Обаятельная улыбка моментально ожила на лице Ланкастера.

– Почему же? Презренный металл, конечно. Не так уж трудно догадаться.

– Но она не воровка! – воскликнул Харт более убежденно, чем чувствовал.

– Да. Она честно зарабатывала свой хлеб за игорными столами, хотя… Я предполагаю, вы думаете, что ее честность этим и ограничивалась?

Значит, не один он понял, что она лгунья. Но все равно. Сезон только начинается. И ответ на то письмо, что он послал утром, придет не скоро. Хотя он уже знал, что ему не очень нужен ответ.

– Она не леди Денмор, – пробормотал Харт, и слова отозвались болью в его сердце. Он открыл ей свою душу, шептал такие вещи, о которых даже не смел думать долгое время, а она, оказывается, нечто совсем иное, чем он себе представлял.

– Я думаю, это вполне вероятно.

Его злость, которую ему удавалось скрывать в эти дни, вышла на поверхность, как бьющая ключом кровь.

– Почему вы так легко верите в это?

Ланкастер пожал плечами:

– Не легко. Просто это было очевидно. Хотя Эмма не цыганка, замаскированная под леди.

Эмма. Звук его голоса, произнесшего ее имя… О, это резало ухо.

– Что еще вам известно?

– Ничего. Ничего, что я мог бы сообщить мужчине, который собирается свести счеты с женщиной.

Негодяй.

– Вы могли бы поплатиться за подобное оскорбление. Но я не желаю объясняться с вами.

– Это нетрудно разглядеть, – ответил Ланкастер, его глаза смотрели с обидой. – Но, как вы сказали, мы с Эммой были друзьями, и я, как бы там ни было, сохранил преданность и уважение к этой женщине.

Господи, этот мужчина еще и благороден, помимо того, что полон обаяния. Достаточно редкое сочетание. Харт обнаружил, что готов капитулировать.

– Я не обижу ее, клянусь вам! Но ради моего собственного спокойствия я должен знать, кто она и откуда. Ясно, что она милая женщина, даже если и не та, за кого себя выдает. Она одинока и сбежала бог знает куда. Она может оказаться в опасности. Я должен…