А где антибиотики? В голове крутилась только одна мысль: на пузырьках написаны названия лекарств. Можно подумать, будто так я заставлю их там оказаться.

Кто-то врезался в меня, и я растянулась на палубе. От падения вышибло дух, в голове звенело после удара о палубу. Абран схватил меня за рубашку и оттащил в сторону. Встал на колени, схватил меня под мышки и швырнул о стену кают-компании. Прежде чем я успела перевести дыхание, он уперся предплечьем в мою шею. Задыхаясь, я попыталась вырваться. Мысли становились все более отрывочными и бессвязными.

– Я тебе говорил, что я против? Это все ты виновата! – прошипел Абран.

Его лицо замерло рядом с моим. Голос хриплый и почти неузнаваемый. Глаза красные, лицо багровое. Я отчаянно дрыгала ногами.

Тут Дэниел оттащил Абрана и швырнул на палубу. Достал из кобуры пистолет, взвел курок и нацелил оружие на Абрана.

Марджан встала между ними и предостерегающе вскинула руки.

– Убери, – тихо велела она Дэниелу.

Перл кинулась ко мне. Я потерла шею: может, тогда голос опять появится?

– Это что было? – спросил Уэйн. – Откуда на острове пираты?

Дэниел глянул на меня, но я не сводила глаз с Абрана. Предостерегающе вскинула брови и одарила его красноречивым вопросительным взглядом: «Хочешь, я им объясню?»

Абран едва заметно покачал головой.

– Просто не повезло, – ответила я. – Они ведь теперь повсюду.

Уэйн едва не испепелил меня взглядом. Только тогда заметила, что мой рюкзак у него в руке. Молния наполовину расстегнута. Значит, рылся в вещах.

– Не тебя спрашивают! – бросил Уэйн.

Он не сводил глаз с Абрана. Тот медленно поднялся.

– Оказалось, пираты нашли тайник раньше нас, забрали лекарства и положили на их место что-то другое, – произнес Абран.

– Охренеть! – развел руками Уэйн. – По-вашему, две обоймы патронов и горсть садовых семян того стоили? Теперь пираты от нас не отвяжутся.

– Если правильно припоминаю, я вас не заставлял. Сами решили плыть за лекарствами, – возразил Абран.

– Найти нас будет не так-то просто, – заметил Дэниел.

– Думаешь, они не сообщат своим людям в портах? – парировал Уэйн. – Мы их обокрали. Это ведь пираты из «Черной лилии»?

Дэниел глянул на меня. Похоже, вспомнил, что Абран служил на корабле «Черной лилии», и сложил два куска головоломки вместе. Мы все молчали. Наконец Абран кивнул. Уэйн пнул стену кают-компании и выругался.

Уэйн прав. «Черная лилия» повсюду: в открытом море, в портах, на островах. И теперь все их пираты будут искать нас. Не столько чтобы вернуть украденное, сколько чтобы показать силу. Дать понять нам и всем вокруг, что с такими опасными людьми не связываются. «Черная лилия» – новая нация, способная отстаивать свои интересы.

– Доплывем до Сломанного Дерева, незаметно прошмыгнем в порт, поторгуем – и сразу обратно в море, – распорядился Абран. – Никому не рассказывать, что плывем в Долину. Тогда погони можно не бояться. На пути в Долину нас уже никто не настигнет.

Уэйн пренебрежительно махнул рукой и бросил рюкзак на палубу.

– Даже не надейся, что так легко отделаемся, – возразил он.

Я опустилась на палубу рядом с Перл и взяла ее за палец. Он стал ярко-красным. Из ранки все еще сочился гной. Я потрогала лоб дочки. Да у нее жар!

Я присела на пятки и зажмурилась. Опасность со стороны «Черной лилии» вдруг показалась пустяком. Казалось, остальные обсуждали что-то абстрактное, вроде ходов в шахматной игре. Мы тут спорим, играем мускулами друг перед другом, роем землю копытами, будто лошади на бегах, – и все из-за каких-то глупостей!

Страх застыл в глазах Перл, будто водяная лилия на поверхности пруда. Мы обе понимали: палец придется ампутировать.

Я бы с радостью отрубила себе всю руку, если бы это спасло Перл. Но жар все усиливался. Надо действовать быстро, иначе инфекция распространится, и потеря пальца будет казаться безобидным пустяком.

Я наточила нож с помощью точильного камня в кают-компании. Тусклый свет проникал внутрь сквозь грязное окно. Дэниел зажег фонарь над нашими головами, чтобы было лучше видно. Перл сидела в углу на табурете. В темноте ее волосы отсвечивали не просто рыжим, а красным.

Родители обучили Абрана только основным азам хирургии, но он сказал, что для ампутации пальца этих знаний хватит. Как бы там ни было, он уж точно справится лучше остальных. Как только решили, что оперировать будет он, я заставила его подробно рассказать мне обо всех этапах процедуры. Чистый срез возле костяшки. Потом – жгут и наложение повязки, чтобы остановить кровотечение. Новая ткань, называемая «дикое мясо», сама собой образует на месте раны корку, которая будет служить барьером инфекций.

Войдя в кают-компанию, Абран даже не взглянул на меня. Принялся деловито раскладывать куски чистой ткани. Поставил на стол бутылку алкоголя, чтобы продезинфицировать и клинок, и рану.

Я шагнула вперед и протянула Абрану нож. От него пахло перегаром. Я глянула на бутылку. Ее явно открывали. Абран посмотрел мне в глаза и попятился, чуть качаясь.

Напился! Опять! Ну почему он пьян именно сейчас, когда больше всего нужен мне трезвым? Внутри бешеным водоворотом закручивалась ярость. Я уперлась рукой в стол. Терять самообладание нельзя. Абран опустил взгляд и пробормотал что-то неразборчивое. Тут я выставила вперед руку и ткнула его пальцем в грудь.

– Уходи, – прошипела я.

– Сказал, что все сделаю, – значит сделаю, – заспорил Абран.

– Вон отсюда! Еще не хватало, чтобы ты ее покалечил больше, чем надо, – приказала я.

Абран залился краской и выскользнул из кают-компании. Мы с Дэниелом помогли Перл взобраться на стол и уложили ее. Дочка горячая, будто раскаленный уголек. Я вытерла пот с ее лба, убрала волосы с лица. Дэниел положил на язык Перл таблетку кодеина. На борту осталось всего несколько штук, но Марджан настояла, что Перл они необходимы: пусть примет и во время операции, и после. Дэниел поднес к губам Перл бутылку алкоголя. Морщась и отплевываясь, она отпила несколько глотков. Алкоголь стекал у нее с подбородка.

– Долго будет больно? – спросила Перл.

– Некоторое время поболит, – ответила я, вытирая ей лицо.

– Палец точно нельзя оставить? – задала новый вопрос Перл.

– Милая, дальше будет только хуже. Операция тебя спасет.

Глаза Перл заметались по кают-компании, будто она отчаянно искала выход. Потом она крепко зажмурилась. Дэниел взял ее за здоровую руку и шепнул что-то ей на ухо.

Я чувствовала себя воздушным змеем. Будто кто-то размотал катушку, и я улетела высоко в небо и теперь покачиваюсь там, беспомощная, не в силах управлять своим полетом. Ничего сделать не могу, на землю вернуться не в состоянии – остается только колыхаться на ветру.