И бросив меня на кладбище, он позаботился о том, чтобы я ничего не вспомнила. В конце концов, он не мог отпустить меня и позволить разнести весть о его дьявольских деяниях по всему миру.

— Я ненавижу его. Словами не передать, как я зла на него. Я хочу, чтобы он заплатил за это. Чтоб он сдох! — прокричала я с твердой решимостью.

— Метка на твоем запястье, — начал Джев. — Это не родимое пятно. Я видел его раньше. Дважды. На моем прежнем вассале, нефилиме по имени Чонси Ланже. У Хэнка Миллара тоже есть такая отметка, Нора. Она связывает тебя с их родословной, своего рода внешнее выражение генетического маркёра или последовательности ДНК. Хэнк — твой биологический отец.

— Я знаю, — ответила я, с горечью покачав головой.

Он переплел наши пальцы, оставляя легкий поцелуй на костяшках моей руки.

Тело тут же среагировало на прикосновение его губ, и по коже прокатилось щекочущие покалывание.

— Ты помнишь?

— Я сама сказала об этом в твоем воспоминании, но, должно быть, для меня это не было новостью. Я не была удивлена. Я была в ярости. Не помню, когда впервые узнала об этом. — Я провела пальцем по отметке, рассекающей внутреннюю сторону запястья. — Но я чувствую это. Между моим разумом и сердцем образовался пробел, но я чувствую правду. Говорят, когда люди теряют зрение, у них обостряется слух. Я потеряла часть воспоминаний, но возможно у меня развилась интуиция.

Мы обдумали таковую возможность в молчаливой тишине. Только Джев не догадывался, что мой настоящий родитель был не единственным предметом суждений моей интуиции.

— Не хочу говорить о Хэнке. Не сейчас. Лучше поговорим о том, что еще я видела. Или скорее, что я обнаружила.

Он оглядел меня с равной степенью любопытства и беспокойства. Глубоко вздохнув, я начала:

— Я узнала, что либо была безумно влюблена в тебя, либо отыграла лучшее представление в своей жизни.

Его взгляд остался настороженным, но мне показалось, я уловила искорку надежды.

— А к какому варианту склоняешься ты?

Есть только один способ проверить.

— Для начала мне хотелось бы узнать, что произошло между тобой и Марси.

И это один из тех случаев, когда полное обнародование фактов — в твоих же интересах, — предупредила я. — Марси сказала, ты был ее летним увлечением. Скотт поведал мне, что она сыграла не малую роль в нашем разрыве. Не хватает только твоей версии.

Он задумчиво почесал подбородок.

— Я похож на летнее увлечение?

Я постаралась представить Джева, играющего в Фрисби на пляже и намазывающего крем от загара. Попробовала представить, как он покупает Марси мороженое, прогуливаясь на променаде и терпеливо выслушивая ее бесконечную болтовню. Как бы я ни старалась, подобные образы вызывали у меня улыбку.

— Намек понят, — усмехнулась я. — Продолжай.

— Марси была заданием. Тогда я еще не вышел из-под подчинения, все еще носил крылья, что делало меня ангелом-хранителем, исполнял приказы архангелов, а они хотели, чтобы я за ней присмотрел. Она дочь Хэнка, что приравнивается к высшей степени опасности. Я оберегал ее, но то было занятие не из приятных. Я постарался избавиться от всех воспоминаний.

— Значит, ничего не было?

Уголки его губ слегка подернулись вверх.

— Я чуть не пристрелил ее раз или два, но этом веселье закончилось.

— Упустил такую возможность.

Он пожал плечами.

— Всегда бывает второй шанс. Все еще хочешь поговорить о Марси?

Удержав его пристальный взгляд, я покачала головой.

— Что-то я не расположена к разговорам, — призналась я шепотом. Встала на ноги, потянув его за собой, почувствовав легкое головокружение из-за дерзости своего следующего поступка. Меня одолевало множество эмоций, но все они были настолько мимолетны, что я могла уловить только две.

Любопытство и страсть.

Он стоял неподвижно.

— Ангел, — произнес он резко, проводя большим пальцем по моей щеке, но я немного отстранилась.

— Не спеши. Если внутри меня и осталось хоть единое воспоминание о тебе, я не могу его найти.

Но это была лишь часть правды. Вторую половину я не стала открывать ему.

Я втайне мечтала об этом моменте с тех самых пор, как впервые увидела Джева. В своей голове я создала сотни возможных вариаций развития событий, но мое воображение и близко не подходило к тому, что я испытывала в данный момент. Я чувствовала непреодолимое притяжение, манящее меня все ближе и ближе.

Что бы ни случилось, я никогда не забуду ощущений, испытанных с Джевом.

Я желала запечатлеть в памяти его прикосновения, вкус и даже запах настолько прочно, чтобы никто — никто — не смог бы стереть их.

Я скользнула руками вверх по его торсу, запоминая рельеф каждой мышцы.

Вдохнула тот же аромат, что услышала в ту первую ночь в Тахо. Кожа, пряность, мята. Проследила пальцами линии его лица, с любопытством изучая угловатые, почти итальянские черты. За все это время Джев не шелохнулся, испытывая свою выдержку с закрытыми глазами.

— Ангел, — повторил он натянуто.

— Еще нет.

Растопырив пальцы, зарылась ими в его волосы, чувствуя их шелковистое трепетание. Я предала памяти каждую малейшую деталь. Бронзовый оттенок его кожи, уверенную осанку, чарующую длину его ресниц. Если бы я рисовала его портрет, линии не были бы идеальны, не соблюдалась бы строгая симметрия, но от этого он казался мне еще прекрасней.

Отпустить тормоза, приказала я себе. Склонившись ближе, я закрыла глаза. Его губы распахнулись, встречая мои, а усердно удерживаемый контроль отдавался дрожью во всем теле.

Его руки обвились вокруг меня, прижимая к себе. Поцелуй стал напористей, и глубина отклика моего тела лишила меня присутствия духа.

Ноги казались тяжелыми и непослушными. Я погрузилась в Джева, а он медленно опустился вниз по стене, и в итоге, я очутилась верхом на его коленях. Все внутри меня озарилось ярким светом, и его тепло поглотило каждый пустующий уголок сознания. Между нами разверзся скрытый мир, тот, что был одинаково пугающим и знакомым. Я понимала, что это реально. Я уже целовалась так раньше. Я уже целовалась так раньше с Патчем.

Помню, что я называла его только Джевом, но почему-то Патч казалось… правильней. Обжигающее удовольствие от его поцелуев с ревом ворвалось в мою память, угрожая поглотить меня целиком. Я отстранилась первой, проводя языком по нижней губе. Патч вопросительно усмехнулся:

— Не плохо?

Я снова склонилась к нему:

— Старание путь к совершенству.

Часто заморгав, я наконец открыла глаза, и комната приняла очертания.