Джек озадаченно рассматривал эту картину. Похоже, главные роли играли красные лампочки, а бесцветные были игроками второго плана. Он присмотрелся к району Нью-Йорка и заметил красную лампочку на северо-востоке, рядом с Нью-Йорком. Можно ли считать, что красные лампочки обозначают главные храмы дорменталистов? Тут ли ключ к разгадке? Еще один красный огонек горел в Южной Флориде. Большой храм в Майами? Может быть. Надо проверить.

Однако стоп. Вот горит красная лампочка в середине океана у берегов Юго-Восточной Азии. Там нет никаких дорменталистских храмов. По крайней мере, похоже, так ему казалось.

Джек сосредоточился. Что-то в этой картине серьезно беспокоило его, грызло ледяными коготками... в этом зрелище таилось что-то очень тревожное, но он не мог сформулировать, что именно. Причина тревоги таилась в подсознании, ускользая каждый раз, как он пытался вытащить ее на поверхность.

Отложив оценку картины, он вернулся к обстоятельствам, в которых сейчас находился. Ему надо немедленно вернуться к столу Брейди и нажать кнопку, но он медлил. Он явился сюда, чтобы найти Джонни Роселли и передать ему послание. С первой частью задачи он справился и не сомневался, что завершит ее — а потом и ногой не ступит на порог храма. Все, что ему теперь оставалось сделать, — это дождаться на улице, когда Джонни выйдет из храма, и проследовать за ним до дому.

Но это ожидание может длиться непомерно долго. У Джека не было ни времени, ни выдержки с утра до вечера болтаться около храма, не спуская глаз с дверей, так что придется действовать без правил, как получится. Конечно, список членов церкви с их данными ускорил бы процесс... но какой-то странный голос из темной глубины души буквально вопил, что этот глобус куда важнее.

Так что он не сдвинулся с места, решив до предела использовать внезапно доставшийся ему высокий статус.

Джек продолжал рассматривать глобус, когда вернулся Брейди. Тот оцепенел на пороге — с вытаращенными глазами и отвисшей челюстью.

— Что... как?..

Джек повернулся:

— А? Ой, а я как раз смотрел на этот глобус. Восхитительно.

Брейди прищурился и поджал губы.

— Как вы его обнаружили? — спросил он, подходя к своему креслу.

— Ох, это получилось страшно забавно. Рассматривая город, я прислонился к вашему столу и случайно коснулся какой-то кнопки. Внезапно открылась эта дверь... вот так все и вышло.

Брейди промолчал и нажал потайную кнопку. Он был неподдельно раздосадован, но старался скрыть это.

— Я сделал что-то не то? — осведомился Джек.

— Этим столом пользуюсь только я сам.

— О, я ужасно извиняюсь. Но все получилось чисто случайно. — Джек придал себе оскорбленный вид. — Надеюсь, вы не считаете, что я рылся в ваших вещах.

— Нет, конечно же нет.

— И все же прошу меня простить. Я человек импульсивный, что время от времени создает для меня сложности. Надеюсь, дорментализм научит меня справляться с собственной натурой.

Брейди, похоже, успокоился.

— Не стоит извиняться, Джейсон. Просто... я удивился, увидев дверь открытой. Этот глобус не предназначен для обозрения.

— Не понимаю причины, — сказал Джек, когда створки дверей, щелкнув, сошлись. — Он же неповторим. А что означают все эти огоньки?

— Боюсь, пока еще вы недостаточно подготовлены для осознания их смысла.

— Неужто? А когда я изменюсь?

— Когда достигнете Полного Слияния. Но и в этом состоянии лишь кое-кто способен понять значение, которое данный глобус имеет для церкви.

— Расскажите мне о нем, — попросил Джек. — Просто умираю от желания хоть что-нибудь узнать. Ну, хотя бы намекните. Что вообще значит этот глобус?

— Это будущее, Джейсон Амурри. Будущее.

Если не считать двух полотен — на обоих изображены бесприютные детишки, — обстановка гостиной в личных апартаментах Брейди была столь же скудной, как и в его кабинете. На одной картине ребенок держал увядший цветок, а с другого полотна смотрела маленькая тощая девочка в лохмотьях.

— Школа Кини? — спросил Джек.

Брейди горделиво кивнул:

— Да. Работы оригинальные.

Джек всегда считал их чистым китчем — эти большие грустные глаза уныло повторялись во всех работах. Но не исключал, что старые оригиналы могут для кого-то представлять ценность.

— Я знаю, они не считаются подлинным искусством, но что-то в них меня трогает. Я думаю, они напоминают мне о всех горестях мира, причина которых — разобщенные кселтоны. Я смотрю на них, и они заставляют меня идти все дальше и выше, напоминая о миссии нашей церкви.

Джек вздохнул:

— Я прекрасно понимаю, что вы имеете в виду.

Наконец они расположились, чтобы заняться уроком

Пробуждения — на этот раз без мышки. Брейди сидел на жестком стуле с прямой спинкой. Джек раскинулся на мягком удобном диванчике. Между ними располагался кофейный столик светлого дерева, покрытого лаком.

— Какие события вашей жизни вызывают у вас чувство вины?

Ответ у Джека был готов заранее, но он откинулся на спинку дивана и сделал вид, что задумался. После соответствующей паузы...

— Предполагаю, тот факт, что денег у меня куда больше, чем у других...

— Вот как? В самом деле настолько больше?

— Да. Вы не знаете, но я очень обеспеченный человек.

Брейди оставался невозмутим, изобразив лишь легкую заинтересованность.

— Да, припоминаю, вчера вы что-то говорили о деньгах. Но в нашей церкви много обеспеченных членов.

— Да, но я очень состоятелен.

— Вот как? — Брейди почесал висок, словно это явилось для него новостью, но сообщение его не очень заинтересовало.

— Можно сказать, я гнусный толстосум...

— Вы не произвели на меня такого впечатления. В самом ли деле в вашем голосе звучит нотка разочарования оттого, что у вас столько денег?

Джек пожал плечами:

— Может быть. Нет, это не грязные деньги, ничего такого... Они честно заработаны. Просто дело в том... ну, это не я их заработал.

— Да? И кто же?

— Мой отец. И не в том дело, что они так уж мне нужны. Просто... «от всякого, кому дано много, много и потребуется»... если вы понимаете, что я имею в виду.

Улыбнувшись, Брейди кивнул:

— Вы цитируете Писание. Евангелие от Луки, глава 12, стих 48, если я правильно помню.

Это оказалось новостью для Джека. Он припоминал, что временами слышал эту фразу или что-то похожее и она казалась ему расхожим штампом. Он не мог не признать, что знания Брейди, который знал и помнил главу и стих Евангелия, произвели на него впечатление.