– Хватит, Владик…

– Мне, может, и жить-то осталось немножко, так дай хоть умереть спокойно.

– Владик! – Громко заплакав, мать подошла к нему и положила руки на плечи. – Господи, сынок. Ты иди в милицию свою и признайся во всем. Ведь ты работал хорошо.

– Где самогон? – сбросив руки матери, заорал Белков.

– Вроде этот. – Сидевший за рулем «семерки» Корень кивнул на небольшой кирпичный домик. – В этой гребаной деревне улиц нет. Как почтальон их находит? Ведь все-таки не маленькая деревушка. Неужели всех знает?

– Спрашивать нельзя, – недовольно буркнул Цыганок. – Срисуют, и мусора на хвост упадут. Как ты мыслишь – москвичи нас с собой возьмут или…

– Они сами в панике, – хмыкнул Корень. – Слышал, как говорили? Найдите Белкова и привезите. Там еще трое каких-то. Все мне по фене. Я чувствую, валить отсюда надо. Вот сейчас бабки с москвичей выцепим, и линяю. Кривой, похоже, тоже под запал попал. Если нет, с ним у Щербака все равно канитель начнется. А Щербак поблатней будет. Я слышал, у него отмазка питерская. Так что отволочем мусора москвичам, и я на ход. Бабки они отдадут. Потому что надо будет еще кого-то навещать. А слышал, как парни у водил под раздачу попали? – усмехнулся он. – Один из них, оказывается, афганец бывший. В общем, прапором был. Баранку там крутил. Мужик кровь видел. В общем, досталось команде Мимозы. И ништяк! – Он довольно кивнул. – А то вообще расчувствовался. Короче, чего делать будем?

– Кажется, дом этот, – кивнул Цыганок. – Потопали. В общем, так: потихоньку спрашиваем. Мол, нам нужен капитан Белков. Мы с тобой мусора. Покажешь им свою ксиву, – усмехнулся он. – Она красная. Колхозники не поймут, кто мы на самом деле. Им любую корочку покажи – и все, начальник. Потопали! – Он вышел из машины.

– Слышь, – остановил его Корень, – а если мент упрется? То как?

– По жбану и вперед, – криво улыбнулся Цыганок. – Мент, он и есть мент. А раз на кого-то пашет, то козел, значит, еще тот. Ему, псу, доверили ствол и власть. А он, псина комолая, бабки с братвы тянет и своих подставляет. Коснись войны, такие, как он, первые в плен сдадутся и на противника работать будут. Полицаями в основном такие, как Белков, и были.

– А ты как к Кривому попал? – спросил Корень.

– После армии пришел, – вздохнул Цыганок. – Туда-сюда, на работу хотел устроиться. Голый номер. В ментовскую – пожалуйста. Задолбали повестками. Все-таки воевал, – поморщился он. – В общем, везде голяк. А в ментовскую я бы ни в жизнь не пошел. Меня армия, можно сказать, от тюрьмы спасла. Знаю я, что это такое, менты. В общем, покрутился и нарвался на неприятности – с хохлами в пивбаре сцепился. Мы в Чечне в плен одного из Запорожья, гниду, взяли. А тут я поддатый путем был. А они трое как раз из Запорожья. Я и взвился. Одному кружкой кожу на башке рассек. Второму вроде как руку сломал. Третьему ребро. Об столик его саданул. Меня мусора брать. Я и с ними сцепился. И удачно, – усмехнулся Цыганок. – Двоих отоварил и ушел. Домой пришел, а мать уже в слезах. Ей рассказал кто-то. В общем, все, думал, на срок пойду. А моя мать знает тетку Кривого. У того с ментами плотно увязано. В общем, Кривой меня и отмазал. Два года с его шакалами кружусь.

– Подожди, – удивился Корень. – Выходит, и я шакал? Ты что-то, приятель, базаришь не по делу. Я, например, с Кривым уже четыре года. И жизнью доволен. То там кого притоварим, а в основном сейчас только собираем бабки, и все дела. С ментами у него плотно подвязано. Так что…

– Так чего же ты от него линять собрался? – напомнил Цыганок.

– Пошли к дому, – немного помолчав, буркнул Корень. Цыганок усмехнулся и пошел за ним. Посмотрев вправо, увидел милицейский «уазик».

– Менты! – Он схватил Корня за плечо. Тот, повернувшись, увидел милицейскую машину.

– Валим, – развернувшись, быстро пошел к машине.

– Хозяйка! – неожиданно громко обратился Цыганок к женщине, поливавшей возле дома цветы. – Воды не дадите? А то закипели.

– Чего ж не дать? – Выпрямившись, она поставила лейку на траву. – Берите.

Подмигнув остановившемуся и с опаской смотревшему на «уазик» Корню, Цыганок подошел к калитке. Корень поспешал следом. «уаз» остановился напротив калитки дома, к которому они шли. Из него вышли трое в форме и неторопливо вошли во двор. Цыганок подошел к женщине и спросил:

– А ведро у вас…

Договорить ему не дали три выстрела. Женщина, вскрикнув, бросилась к крыльцу своего дома. Цыганок, сбив Корня, упал сам. Снова дважды прогремели выстрелы. Послышался пронзительный, полный ужаса женский крик:

– Владик! – И тут же гораздо тише, чем предыдущие выстрелы, лопнул еще один. – Влад! – Захлебываясь отчаянным плачем, в доме закричала женщина.

– Вот это да! – приподнявшись, усмехнулся Цыганок. – Он, похоже, этих троих сделал. И себе пулю всадил. Ни хрена себе.

– Валим отсюда! – Вскочив, Корень перепрыгнул забор и бросился к «семерке». Цыганок за ним. Из всех дворов в сторону дома Белковых смотрели люди.

– Владик! – снова раздался рыдающий голос матери.

– Нельзя уезжать, – сказал Цыганок. – Номер срисует кто-нибудь, и с ходу нам лапти сплести могут – почему уехали? Запросто можем по делу пойти.

– Вообще-то точно, – согласился Корень. – Просто отъедем немного…

– Стоим там, – оборвал Цыганок, – где стояли.

– В свидетели попасть можем, – буркнул Корень.

– И что? – усмехнулся Цыганок. – Едем от девок. Остановились воды залить. Термостат, сука, сломался и накипает. Баба, – он кивнул на женщину, у которой спрашивал воду, – подтвердит. Так что стоим, – кивнул он. – Да и воду надо брать. Раз просили, то берем.

– А то я могу, – развел руками Кривой. – Нет у меня там никого. Ты…

– Да хорош тебе цену набивать, – буркнул Щербак. – Я уплачу все. Скажи, сколько надо. Ты сам узнай, что там с моими и как они к мусорам попали. И пусть предупредят: если хоть слово вякнут – сдохнут.

– Да я, – вздохнул Кривой, – связываюсь с ними только тогда, когда дело меня плотно касается. А за других…

– Так ты как о своих узнай, я говорю, что все оплачу.

– Лады, – вроде бы нехотя согласился Кривой. – Но…

– Я же говорю, все путем будет.

– А что там у московских деятелей?

– Хрен их знает. Я, дурак, в это дерьмо влез. На кой мне надо было это? Просто Вячика я давно знаю. В зоне, в Костроме, кентами были. Он моложе меня лет на шесть. Но вроде ничего мужик был. А здесь непонятное. Я думал, он сам за себя, а оказывается, на хозяина со своими приятелями пашет. Какая-то Кость. Кто? Ты не знаешь?

– Михайлов, – сразу ответил тот.

– Михай? – Кривой кивнул.

– Серьезный товарищ. Базар идет, у него контора имеется. По киллерам вроде…

– Нам до этой конторы дела нет. Насчет твоих я узнаю. Но… – Кривой многозначительно замолчал.