– Вот и хорошо. Значит, говоришь, на охоту они ехали? Эх, если бы не Гитлер, мы бы тоже на охоту сходили… – закончив набивать трубку, я с мечтательным выражением на лице несколько раз затянулся, окутавшись клубами табачного дыма. Любил я охоту в свое время…

Лаврентий ждет, ничем не выдавая своего удивления. Он-то знал, что охоту я люблю не настолько, чтобы так из-за этого расстраиваться.

– Да, еще разберись, как получилось, что ни при приеме в кандидаты в члены партии, ни при проверке твоим наркоматом их не раскрыли, – вспоминаю и даю указание. Нет, мы, конечно, слегка их прикрывали, но чтобы ни одного сигнала о несоответствии в анкетах – очень странно.

– Уже разбираемся, товарищ Сталин. – Лаврентий даже слегка покраснел. Еще бы, такая недоработка. – Хотел доложить, когда получу полные результаты. Предварительно – в первом случае чистая халатность. Анкеты подшили, не проверив записанных в них сведений. Мне доложили, что при внимательном чтении сразу обнаруживались несоответствия и даже фактические ошибки. Оригиналы моим ведомством изъяты, в дела вшиты правильно заполненные копии, практически им соответствующие. Во втором случае вина моего наркомата – при проверке не запрашивался архив НКО.

– Разберись, кто конкретно в партаппарате допустил халатность, передашь фамилии через Поскребышева. Так у нас скоро немецкие шпионы в партию вступать будут, в анкетах указав свои истинные данные. С работниками своего ведомства разберись своей властью.

– Слушаюсь, товарищ Сталин.

– И еще раз тщательно проверь силами своего наркомата, под любым прикрытием, легенду гостей. Нигде не должно быть ни малейшей зацепки, ни малейшего сомнительного документа. Любой, самый подготовленный проверяющий должен видеть перед собой обычных советских людей. Никаких нестыковок, ты понял, Лаврентий? И никакой утечки. Ни противник, ни «союзники», ни наши люди даже в твоем наркомате не должны сомневаться ни в одной, самой ничтожной справке.

– Делаем, товарищ Сталин. В принципе они и сами неплохо замаскировались, при беглой проверке не обнаружишь. Мои работники сейчас, так сказать, дошлифовывают придуманные ими легенды, придают им полную убедительность.

– Хорошо, Лаврентий. Именно так – нам нужна полная убедительность для любой проверки сведений об этих людях. Пусть даже сведения, полученные от них, будут не всегда важны, уже один факт наличия параллельных миров, да еще настолько ушедших вперед от нас – информация чрезвычайной важности. К тому же у меня нет полной уверенности в том, что они именно из параллельного мира, а не прибыли из нашего будущего. Различия, отмеченные ими, могут объясняться просто плохими знаниями или забывчивостью гостей. Необходимо тщательно, используя все возможности, проверить. Проверить, перепроверить и еще раз проверить. Не должно остаться никакого сомнения. Никакого и ни у кого.

– Понял, товарищ Сталин.

– Вот и хорошо. Теперь займемся делами, – и я вызываю Поскребышева. Едва он появился в дверях, коротко приказываю: – Приглашайте всех.

Очередное заседание Ставки начинается с доклада о ходе наступления. Начальник Генерального штаба генерал Василевский выглядел озабоченным и начал свое выступление с положения на Южном фронте:

– Наступление Девятой и Двадцать Шестой армий успеха не имело. Противник парировал удары, подтянув резервы. Обнаружены части Четвертой танковой армии противника… Соединения Первой механизированной армии вовремя подойти не успели… Авиация использовалась неудачно и не смогла задержать резервы противника… Более успешно действовали войска Восемнадцатой армии, умелым маневром прорвавшие оборону противника севернее Ростова и ворвавшиеся на его окраины. По сведениям авиаразведки, противник поспешно эвакуируется из Ростова-на-Дону.

Я прошелся вдоль стола, все больше окутываясь табачном дымом, потом внезапно остановился и спросил Василевского об удивившем меня факте: – А что делает представитель Ставки товарищ Жуков? Или он отстранился от помощи местным товарищам?

– Товарищ Сталин, Жуков докладывает, что генерал Кирпонос не справляется с управлением фронтом… – Василевский договорить не успевает, я его прерываю:

– Он что, туда просто наблюдать направлен? Мы направили его, чтобы он помогал товарищу Кирпоносу, а он вместо помощи шлет нам донесения? – Зло осмотрев присутствующих, резко затягиваюсь и выдыхаю клуб дыма, на время скрывая лицо, чтобы успокоиться. В наступившей в кабинете полной тишине слышны были только мои легкие шаги:

– Есть мнение, что товарищ Кирпонос не справляется со столь сложным видом боевых действий, как наступление. Есть мнение, что его надо заменить на товарища Жукова. У кого будут возражения?

Молчание в кабинете стало почти физически ощутимым.

– Возражений нет? Продолжайте, товарищ Василевский.

– На направлении главного удара Юго-Западного фронта частями Второй механизированной и Десятой армий разбиты первая и седьмая румынские пехотные дивизии, нанесены большие потери сто восемнадцатой немецкой пехотной дивизии. Введенные в прорыв части Второй механизированной армии продвинулись на пятьдесят километров и вступили в соприкосновение с частями сорок восьмого танкового корпуса противника…

В последний час

НАСТУПЛЕНИЕ НАШИХ ВОЙСК ПРОДОЛЖАЕТСЯ!

В течение 23 ноября наши войска, продолжая наступление, в северо-западном направлении прошли до 30 километров и заняли гор. Миллерово, гор. Ворошиловград и местечко Кантемировка. В результате наступления войсками Красной Армии западнее Ростова-на-Дону в боях за 20–23 ноября разгромлены немецкие 49-й горнострелковый корпус, дивизия СС «Викинг» и 16-я танковая дивизия.

К исходу 23 ноября количество пленных увеличилось на 11 тысяч, и теперь количество пленных составляет 24 тысячи.

Всего захвачено трофеев к исходу 23 ноября: орудий – 557, автомашин – 2.826, железнодорожных вагонов – 1.200, пулеметов – 2.625, самолетов исправных – 32, танков исправных – 35 и большое количество ручного оружия и боеприпасов, пока еще не учтенных.

Уничтожено: самолетов – 70, танков – 157, орудий – 186.

За 23 ноября противник оставил на поле боя до 12 тысяч трупов солдат и офицеров».

Сообщение ТАСС

Вперед, на Запад!

Кто-то встал в полный рост

И, отвесив поклон, принял пулю на вдохе,

Но на запад, на запад ползет батальон,

Чтобы солнце взошло на востоке.

В. Высоцкий

31 декабря 1942 г. Москва.

Радиостанция им. Коминтерна.

Тов. Сталин

– Товарищи красноармейцы и краснофлотцы, командиры и политработники, партизаны и партизанки! Трудящиеся Советского Союза! От имени Советского Правительства поздравляю вас с наступающим Новым годом!

Мы встречаем Новый год, товарищи, в окопах и у станков, в бою и в боевом походе, на земле и в воздухе. Жестокая и кровопролитная война с врагом, напавшим на нашу священную Родину, продолжается. Полтора года назад немецко-фашистские войска и их союзники, коварно нарушив договор о ненападении, внезапно атаковали наши войска на всем протяжении западных границ Советского Союза. Полтора года злобный и сильный враг стремится уничтожить все завоевания советского народа, грабит и уничтожает плоды наших многолетних трудов, глумится над нашим национальным достоинством. Кровавый путь фашистских войск отмечен заревами пожарищ, грудами развалин, трупами сотен тысяч советских людей. Но враг ошибся в своих расчетах. Ни внезапность нападения, ни его жестокость, ни превосходство врага не заставили советский народ сдаться. Наш народ, наши доблестные Красная Армия и Флот, наши пехотинцы и артиллеристы, танкисты и летчики, матросы и морские пехотинцы встали стеной на пути наступающих орд захватчиков. В начале этого года Красная Армия уже нанесла нацистским войскам серьезные удары.