посмотрел на этикетку, прочитал там что-то важное для него, и набрякшие губы расплылись в довольной улыбке.

С некоторым напряжением наблюдавший за ним Мартенс облегчённо перевёл дух, поняв что его подарок понравился полицейскому. А ведь такой результат мог и не получится, поскольку сам Йозеф не разбирался в коньяке и знал о нём лишь то что чем старее тот тем лучше. Ему предлагали и ещё более старый напиток, но по такой цене что староста округлил глаза от удивления. Нет уж, хватит обермейстеру и десятилетнего!

С видимым усилием полицейский оторвал свой взгляд от вожделенной бутылки, потом встал и, открыв сейф в углу, аккуратно убрал её в недра железного ящика. Мартенс заметил что настроение собеседника явно улучшилось, он даже начал бурчать себе под нос какую-то весёлую песенку, и решил что пора начинать то ради чего он заявился к старому товарищу прямо с утра.

— Ну как, господин обермейстер, вам понравилось моё извинение? — спросил он, хитро улыбнувшись.

Тот хмыкнул и метнул в него подобревший взгляд:

— Не спорю, извинение вы выбрали очень даже убедительное… Знаете, если бы вы каждый раз так извинялись после своих непродуманных слов то я был бы счастливым человеком, Йозеф!

«Скорее, ты бы спился уже через полгода, старый дурак! — насмешливо подумал староста. — А я бы разорился, покупая тебе эту проклятую вонючую бурду».

Но вслух, разумеется, этого не сказал.

— Что ж, считаю наше недавнее недоразумение исчерпанным, господин Мартенс… — улыбаясь, продолжил полицейский, снова усаживаясь за свой стол. — И если у вас больше нет ко мне вопросов, то…

— Всего один, господин обермейстер! — прервал его староста, по-прежнему сидя на стуле и не собираясь вставать.

— Тогда задавайте его, Йозеф, и если смогу то отвечу! — ответил служащий полиции, хотя довольство с его лица начало спадать. Кажется, интуиция подсказала ему что староста вновь что-то хочет и это «что-то» может не понравиться обермейстеру.

— Скажите, пожалуйста, офицерам, отправляющимся в отпуск на излечение после ранения, положено брать с собой пулемёт? — с самым простодушным видом спросил Мартенс, глядя тому прямо в глаза.

Полицейский замер, явно удивлённый таким вопросом, его густые брови вздёрнулись вверх. Несколько секунд он разглядывал сидевшего напротив него старосту, словно пытаясь понять истинный смысл услышанного, но у него это никак не получалось.

— Пулемёт? — переспросил обермейстер, продолжая пялиться на него с крайне изумлённым видом. — Какой ещё пулемёт? Вы сейчас о чём? Это что, опять одна из ваших шуток? Йозеф, какого чёрта⁈

Было отлично видно что служащий полиции Клайберена начинает снова раздражаться, не понимая сути сказанного, и староста решил рассказать подробности:

— Никаких шуток, господин обермейстер! Я совершенно серьёзен! Если позволите, могу пояснить свои слова.

— Уж будьте так любезны, Мартенс! — ядовито проворчал тот, разочарованно вздохнув. Видимо, понял что ради коньяка ему придётся выслушать очередную фантазию сошедшего с ума от любви Йозефа, но желая поскорее с этим разобраться.

— Дело в том что вчера днём я, проезжая по делам мимо подворья фрау Грюнер, случайно порвал колесо у моего велоси…

— Чёрт вас побери, я так и знал! — горестно воскликнул полицейский, так стукнув тяжёлым кулаком по столу что лежащий на краю карандаш подпрыгнул и едва не скатился на пол. Обермейстер ловко схватил его на лету и вернул обратно в стаканчик. — Эх, а я уже поверил что вы на самом деле раскаялись, Йозеф… Знайте, эта ваша история со вдовой Грюнер мне начинает сильно надоедать! Случайно порвал? — невесело усмехнулся он. — Как же, так я и поверил! Послушайте доброго совета от старого товарища по партии с 1933 года — отстаньте вы от этой женщины! Ну что вы к ней привязались? Неужели в округе нет других, более красивых, более… хм, сговорчивых?

— Нет таких! — категорично помотал головой Мартенс, невольно покраснев.

— … Поймите, ваша любовь, или что вы там себе придумали, она омрачает ваш разум, унижает вас… в конце концов, заставляет пренебрегать своими служебными обязанностями! — взывал к нему обермейстер, не обращая внимания на его ответ. — Вы, чёрт побери, не какой-то школьник или студент, чтобы целыми днями страдать по своей Корине в ущерб работе! Придите же в себя, наконец! Люди приходят к вам со своими проблемами в назначенные часы приёма, просят помощи, а где же староста? А нет его, он уехал к своей любимой вдове! — разошёлся служащий полиции, в волнении снова выйдя из-за стола.

— Я люблю её! — громко вставил Йозеф, тоже начиная раздражаться и вскочив со стула.

— Только не в рабочее время! — разозлившись, выкрикнул обермейстер, опять ударив кулаком по столу. Стаканчик с канцелярской мелочью чуть подпрыгнул но удержался в прежнем положении. — И без моего участия, понятно⁈ Я и так уже в прошлый раз едва смог уладить конфликт из-за вашей несдержанности, и теперь не хочу снова наступать на те же грабли! Не любит вас Корина Грюнер, смиритесь с этим и живите дальше!!

Мартенс до хруста стиснул челюсти и даже закрыл глаза, чтобы опять не наговорить лишнего. Сегодня, как никогда раньше, ему нужна выдержка. Стоит снова сорваться и потом даже столетний коньяк вряд ли поможет ему повернуть ситуацию в свою пользу. Мысленно обозвав полицейского старым, тупым ослом староста глубоко вздохнул и открыл глаза.

Высказав всё своё раздражение от несносного посетителя обермейстер выдохнул и обессиленно вернулся за стол. Покосился на закрытый сейф, с сожалением мотнул головой и уставился на Йозефа безнадёжным взглядом. Почти минуту они оба молчали, приходя в себя, и лишь после этого Мартенс обычным голосом напомнил про свой невинный вопрос:

— Так что насчёт пулемёта для офицеров, господин обермейстер?

Тот нахмурился и несколько секунд вспоминал о чём его спрашивали:

— Прекратите уже, Йозеф… Это не смешно!

— Согласен! — кивнул староста, и продолжил, пока полицейский снова не стал убеждать его оставить Корину. — Если вкратце… Когда у меня прокололо колесо то я решил его поменять, потому что на такой случай я всегда вожу с собой запасную камеру. Мало ли что может случится на сельской дороге, сами понимаете… Расстояние было где-то метров двести, там же есть рядом с дорогой небольшая роща, помните?

Служащий полиции, не прекращая хмуро смотреть на него, медленно кивнул.

— Так вот, меняя камеру и накачивая её, я стал свидетелем довольно любопытной сцены… — приободрившись, говорил Мартенс, надеясь что ему