Амос подставил опустевшую кружку, и Джимми наполнил ее очередной порцией эля. Все молча ждали продолжения.

- Мы остановились и решили осмотреться. Корабль нуждался в ремонте: не то чтобы он мог утонуть, но повреждения были достаточно серьезны, чтобы затруднить плавание. Я повел его вверх по большой реке, должно быть, где-то прямо на востоке от Королевства. Ну вот. На второй день, когда мы стояли на якоре, на нас налетела чертова уйма гоблинов. Они убили часовых и захватили всех нас в плен. Эти ублюдки подожгли "Ласточку", и она сгорела до самой ватерлинии. Потом они отвели нас в лесной лагерь, где ждало много темных братьев. Они и погнали нас на север. Парни в моей команде были крепкими, но большинство умерло в пути. Этим чертовым гоблинам было все равно. Нас почти не кормили, а если кто ослабевал и не мог больше идти, то его убивали прямо на месте. Я подхватил дизентерию, и Гай с Армандом едва ли не несли меня два дня, и, поверь, это было нелегко для всех нас. Мы шли на северо-запад, по направлению к горам, потом через них. К счастью для нас, был конец лета, иначе мы все замерзли бы насмерть. И все же мы еле выжили. Потом мы встретили других темных братьев, тоже с пленниками-людьми. Эти пленники говорили на каком-то странном языке, типа вабонского, но некоторые понимали по-нашему, а некоторые и восточные наречия. Еще дважды мы встречали отряды темных братьев с пленниками, и все они направлялись на запад. Я потерял счет времени, но, должно быть, мы шли около двух месяцев. Когда мы подошли к равнине - теперь я знаю, что это была Исбандская равнина, - выпал снег. Я знаю теперь, куда нас вели, но тогда не знал. Мурмандрамас собирал рабов в Сар-Саргот, чтобы они волокли осадные машины.

Джимми взглянул на Локлира. Во взгляде юного сквайра горело негодование.

- Затем однажды ночью на наших охранников .налетел отряд всадников отсюда, - продолжал рассказывать Амос. - Из двух сотен или около того рабов в живых осталось только двадцать, так как гоблины и темные братья принялись убивать всех подряд, как только всадники напали на лагерь. Гай задушил одного своими цепями, когда тот пытался пронзить меня мечом. Я подобрал меч и убил другого, но он успел выцарапать протектору глаз. Арманд был ранен, но выжил. Он крепкий мошенник. Из тех, кто был на "Ласточке", уцелели только мы трое и еще двое матросов. Нас привезли сюда.

- Невероятно, - сказал Арута. Он откинулся к стене. - И все же мы живем в невероятные времена.

- А как получилось, что чужеземец стал здесь правителем? - спросил Мартин.

Амос налил себе еще эля.

- Это странный народ, Мартин. Они честны и мужественны, как никто, но во многом они чужды нам, как цурани, только по-другому. У них нет наследственных званий, все зависит от способностей. Через несколько месяцев стало ясно, что Гай - первоклассный военачальник, и они дали ему отряд. Арманд и я служили под его началом. Еще через несколько месяцев стало ясно, что он лучший из их командиров. У них здесь нет ничего вроде Совета лордов, Арута. Если что-то надо решить, они созывают всех на собрание на большой площади, где обычно располагается рынок. Они называют такое собрание "фольксраад", и все голосуют. Кроме того, решения принимаются теми, кого выбрали на фольксрааде. Они вызвали Гая и сказали ему, что теперь он протектор Арменгара. Это как маршал короля, но плюс еще он отвечает за безопасность города - то есть он главный шериф, полицейский, председатель городского совета и судебный пристав в одном лице.

- А что сказал на этот счет предыдущий протектор? - спросил Арута.

- Она, должно быть, думала, что это хорошая мысль, поскольку она-то ее и высказала.

- Она? - не поверил Джимми.

Амос пояснил:

- Тут есть еще кое-что, к чему нужно привыкнуть. Женщины. Они прямо как мужчины. Я имею в виду, когда дело доходит до отдачи и выполнения приказов, голосования... и других вещей. Вы сами увидите. - Амос задумался. - Ее звали Гвиннат. Она была прекрасной женщиной. И я не стыжусь признаться, что сам был немножко влюблен в нее, хотя, - его голос стал немного веселее, - я никогда не начну жить оседлой жизнью. Но если бы когда-нибудь я решился, она бы мне подошла. - Он заглянул в кружку. - Но она и Гай... Я знаю о нем кое-что, понемногу узнал за два года, Арута. Я не хочу предавать его доверие. Если он сам все расскажет, хорошо. Но, скажем так, они были что-то вроде мужа и жены, оба влюблены по уши. Именно она и передала ему заботу о городе. Она была готова умереть за него. А он за нее. Она ездила в походы рядом с ним и сражалась как львица. - Его голос дрогнул. - Она умерла вчера.

Арута и Мартин переглянулись. Бару и Роальд не произнесли ни слова. Лори подумал о Каролине и похолодел. Даже мальчики могли представить себе, что чувствовал Амос. Арута вспомнил, что Амос говорил Арманду перед тем, как они вошли в комнату к Гаю.

- И Гай винит себя.

- Да. Одноглазый прямо как хороший капитан: если что случилось с его командой, то это его ответственность. - Амос откинулся назад, задумавшись. - Гоблины и арменгарцы долгое время сражались без затей. Набегут, снесут несколько голов и отступают. Арменгарцы во многом походили на цурани - храбрые воины, но без настоящей организации. Но когда появился Мурмандрамас, братья быстро организовались, даже на уровне отрядов. Теперь они могут объединять две-три тысячи воинов под командой одного начальника. Когда мы появились здесь, братья регулярно били арменгарцев. Гай оказался находкой для города, так как знает толк в современной военной науке. Он обучил их, и теперь у нас прекрасная конница, неплохая пехота, хотя убедить арменгарца слезть с лошади почти невозможно. Но Гай делает успехи. Они опять воюют на равных с братьями. Только вот вчера...

Все долго молчали. Затем Мартин сказал:

- Амос, нам нужно кое-что обсудить. Ты понимаешь, что мы не были бы сейчас здесь, если бы не случилось нечто очень важное, что может иметь самые тяжелые последствия для Королевства.

- Что ж, я оставлю вас одних на время. Вы были хорошими товарищами, и я знаю, что вы благородные люди. - Амос встал. - Но вот еще что. Протектор - самый могущественный человек в городе, но даже его власть имеет пределы, если это касается безопасности Арменгара. Если он скажет, что у вас с ним остался должок, никто не станет вмешиваться, когда вы выйдете на поединок - один на один. Если вы победите, никто в городе не поднимет на вас руки. Но стоит ему сказать, что вы шпионы, вы умрете, не успев повернуться на месте. Арута, Мартин, я знаю, что между вами и Гаем вражда из-за вашего отца и из-за Эрланда. И я теперь знаю, что стояло за этим. Я оставлю это Гаю, пусть он сам разберется с прошлым. Но вы должны знать, что здесь творится. Вы можете приходить и уходить, если не нарушаете закон или пока Гай не приказал выкинуть вас вон, или повесить, или еще что. Но он берет на себя ответственность. Он ручается за вас всех. Если вы предадите город, его жизнь, как и ваша, не будет стоить и гроша. Как я уже сказал, эти ребята иногда бывают странными, и их обычаи суровы. Так что учтите то, что я вам говорю: вы предадите Гая, даже если, по-вашему, это будет сделано ради блага Королевства, и эти люди вас убьют. И я не уверен, попытаюсь ли я остановить их.