Я успокаиваюсь.

— Не помню, чтобы я на это соглашалась, — говорю я медленно. — На самом деле, я всё обдумала и решила, что ещё не готова к отношениям. Вся эта история с мамой и школой...

— У нас отношения уже пять лет, — отрезает Пак. — Это было ненормально, и мы не хранили верность друг другу... Чёрт, я не знаю, что это, бл*дь, было, но мы оба знаем, что это правда. Что бы между нами ни было, это было с первой ночи, когда мы встретились.

Я изучаю его лицо, пытаясь решить, поверить ли мне в эту теорию. Он был константой в моей жизни, это чертовски верно. Но эти отношения кажутся немного сумасшедшими.

— Прошлой ночью ты даже не разговаривал со мной, — отвечаю я, стараясь не запаниковать. — Затем ты появляешься у моего порога, трахаешься со мной и говоришь, что мы в отношениях? Чувствую, что где-то упускаю часть истории.

— Ты ненормальная девушка, — говорит он, его лицо смягчается. Он протягивает руку, хватая прядь моих волос и пропуская ее через пальцы. — Ты росла не в тех условиях и многое испытала. Я часть этого. Я тоже вырос не так, хотя со мной случилось гораздо меньше дерьма. Вот в чём дело — люди, подобные мне, не следуют тем же правилам, что и все остальные. Я создаю свои собственные правила, и живу жизнью усердной и активной, поэтому у меня нет времени на пустые разговоры, когда я нахожу что-то стоящее. И что бы здесь ни произошло, ты стоишь каждой секунды моей жизни.

— Я хочу быть нормальной, — шепчу я. — Я не такая как ты.

— Это отстойно, но такова реальность, — отвечает он, наклонившись, чтобы нежно поцеловать меня.

Ощущение, как его губы касаются моих, отвлекает, и я снова чувствую себя в коконе его объятий. Его член становится еще тверже в моей руке. Мои пальцы с тоской гладят его длину.

Затем он отступает.

— Бекс, теперь ты моя женщина. Такие дела.

Хм… Внезапно Пак становится менее сексуальным.

— Разве у меня нет выбора?

— Ты уже сделала выбор. Ты впустила меня сюда, впустила в свое тело. Мы итак раздумывали слишком долго.

— Выбор трахнуть кого-то — это не то же самое, что согласиться на отношения с этим человеком, — сообщаю я ему твердым голосом. — И не называй меня Бекс. Меня зовут Бекка.

— Хорошо, мы пойдем на компромисс, — отвечает он. — Мы просто поваляем дурака некоторое время, пойдет? Просто скажи мне, что ты больше не хочешь трахаться с другими парнями, и мы позволим всему развиваться естественным путем.

Я щурюсь.

— Я не идиотка, — возражаю ему я. — И я не из тех глупых маленьких девочек, которыми ты любишь манипулировать с помощью своей улыбки. Я точно знаю, что это значит, когда такой парень, как ты, идет на вечеринку или уезжает в другой город. Ты будешь трахать всё, что движется, пока я сижу дома и жду тебя.

Пак смеется.

— Тебе похоже очень понравилось слово «трахать», не так ли?

— Это хорошее слово.

— Хорошо, позволь мне рассказать кое-что, — говорит он. — Я трахал многих женщин, в конце концов, все киски одинаковы. Хотя ты, определенно, отличаешься. Ты особенная, и я не юнец, который не может прожить и десяти минут без увлажнения своего члена. Я готов не только к сексу.

— С каких это пор?

Странное выражение появляется на его лице.

— С сегодняшнего утра, — отвечает он. — Пару часов назад.

— В этом нет никакого смысла, — настаиваю я.

Пак снова смеется, а потом, закидывает меня на спину и начинает куда-то идти.

— Жизнь не имеет смысла, Бекс. Ты просто должна смириться с этим.

— Я сказала, не называй меня так.

— Я заключу с тобой сделку. Признай, что мы пара, и я начну называть тебя Беккой.

Я хмурюсь, чувствуя себя индюком, который слишком много думает.

— Так я и знал. Бекс. А теперь одевайся и давай устроим пикник. Я хочу прокатить тебя. 

***

Пак

Через час Бекка стоит в конце второго по высоте уступа скалы, уставившись на воду. Я тащил её на себе вверх, вдоль северной вилки реки Кёр-дʼАлен, наслаждаясь ощущением, как её руки обернуты вокруг моего живота, а её грудь все время вдавливалась мне в спину. Теперь мы стоим на Биг Рок, которая именно так и выглядит — гигантская гранитная скала, торчащая над водой.

— Не могу поверить, насколько здесь чисто, — говорит она, почти шепотом.

Я следую за её взглядом. Под нами расплывается глубокий, широкий бассейн с абсолютно чистой водой. Я могу увидеть каждый цветной камень на дне. Рыба лениво проплывает мимо, совершенно не подозревая об опасности, которая витает над ней.

До сих пор не верится, что она действительно стоит здесь, что нам наконец-то удалось прорваться сквозь всю эту чушь и быть вместе. Окей, может, она ещё и не совсем на борту, но обязательно будет. Она не из тех девушек, которые делают глупости, несмотря на свою историю. Может быть, как раз из-за этого.

Боже, просто быть с ней ощущается так хорошо.

— Подожди, пока ты не спрыгнешь, — говорю я ей. — Холодно, но это, бл*дь, чертовски обалденно. Заставляет твоё сердце биться. Полный прилив адреналина. Не могу поверить, что ты никогда не была здесь раньше.

Бекка смотрит на меня с диким восторгом на лице.

— Я тоже не могу в это поверить, — говорит она. — Если я узнаю, что Даниэль скрывала это от меня, я задушу её.

— Она должна знать об этом, — заверяю я. — Каждый ребёнок, который здесь вырос, приходил сюда на вечеринки.

Я указываю на граффити позади нас, покрывающее один из камней, гласящее, что класс 2002 года будет править миром.

Интересно, как это должно было сработать?

Без понятия, если честно, — у меня не было выпускного. Я сдавал экзамены в колонии для несовершеннолетних. И этот диплом мне до сих пор не пригодился. Конечно, ведь Ублюдки не слишком беспокоятся об образовании. Клуб больше интересовал тот факт, что я отказался от трех разных сделок с признанием своей вины.

— Я просто удивлён, что здесь не так много людей, — продолжаю я. — В воскресенье днем это место должно быть забито под завязку.

— Думаю, ты просто распугал всех своим байком, — говорит Бекка сухим тоном. — Или, возможно, ты как всегда нарычал на них.

Я смеюсь, потому что она почти догадалась. Когда мы впервые остановились, здесь была группа подростков, но они исчезли очень быстро, когда увидели мои цвета. Это отлично помогло мне, потому что я давно мечтал о Бекке голой и долго плавающей в этой воде. Говоря о …

— Хорошо, раздевайся, — говорю я ей, протягивая руку к ее футболке.

Я поднимаю голову и вижу, что она смотрит на меня. Не взглядом «ты невероятно сексуален», а взглядом «какого черта ты удумал?».