– А я и не отрицаю.

– Что?

– Что я очень распущенная. Это у меняврожденное… Но я не считаю это плохим качеством. Для женщины это каккомплимент.

– А еще мы проговорили полночи.

– Про что?

– Да так, про жизнь.

– Не пойму, зачем тебе это надо?! Пусть илежал бы связанный, а ты бы спокойно ушла в другую комнату спать и выспалась быпо-человечески.

– Да я и так выспалась. У меня состояние,как будто я сегодня всю ночь дежурила в клинике. Тань, а как ты?

– Я…

Я замолчала и поняла, что больше не могупроизнести ни единого слова.

– Как ты-то сама? Ну не молчи. У тебячто-то случилось? Ты выглядишь такой расстроенной… Он тебя чем-то обидел?

– Я выхожу замуж. – Я стала ерзатьна стуле и приложила все усилия для того, чтобы не встретиться с Люськойвзглядом.

– За кого?

– За Ворона.

– За Ворона?! – В Люськиных глазахвспыхнул самый настоящий ужас. – Но как? Почему? Ты у него ночевала?

– У него, – утвердительно кивнула я.

– И он сделал тебе предложение?

– Что-то вроде того.

– Ой, Танька, здорово у тебя получается.Трахнулась с мужиком, и он тебя замуж берет. У меня такого никогда не было.Потрахаться они все мастера, а замуж черта с два! Разве так бывает? И некто-нибудь, а криминальный авторитет. Да разве они вообще женятся, эти самыеавторитеты?

– Получается, что женятся.

– И что, прямо за одну ночь?

– Не за одну, а за две. Это у меня уже сним вторая ночь. Первая была на Канарах.

– Ну, Танька, ты, блин, даешь. Я-то сосвоим Петькой столько лет встречалась, прежде чем он меня в загс повел.

– Петька он и есть Петька. Тоже мне,нашла с кем Петьку сравнивать. На хрена ты вообще за него пошла. Такие, какПетька, могут вообще всю жизнь ухаживать, а у смелых и решительных мужчин вседелается даже очень быстро. Увидел, трахнулся, женился. – Я замолчала ипоняла, что сморозила глупость.

Откинувшись на спинку стула, я окинула комнатублуждающим взглядом и произнесла уже другим, более мягким тоном:

– Люська, что-то не нравится мне все это…Я этого не ожидала и совершенно не хотела, поверь мне. Знаешь, у меня у самойпервый раз такое. Познакомишься с мужиком, затащишь его в постель и чего тольконе делаешь, чтобы его удержать и до загса довести. Вертишься как уж насковородке. Стараешься казаться лучше, обманываешь саму себя и такие дифирамбыпоешь, что порою сама себе удивляешься… Мол, мне бы не мужиков окручивать, астихи писать. И все равно в основном на этой стадии все и соскакивают. Редкокого удается довести до намеченной цели. А с этим я вообще ничего не делала.Честное слово, палец о палец не ударила. Я даже не старалась понравиться.Короче, я не делала ничего, чтобы его удержать, и уж тем более ничего, чтобы онсделал мне предложение. Я его совсем не хотела заполучить и заполучила…

Немного помолчав, я вновь посмотрела насидевшую рядом со мной усталую Люську и тяжело вздохнула:

– Люсь, а вообще я боюсь.

– Кого?

– Ворона.

– Почему?

– Потому что все было далеко не так, какя тебе рассказала. Это предложение было похоже на сделку. Ворон помог мне ивытащил меня из тюрьмы. Я стала его должницей, а долг, как известно, платежомкрасен. За это я должна стать не только женщиной Ворона, но и его женой. Всевыглядело именно в таком свете.

– Он так и сказал?

– Так и сказал. Ты мне, я тебе.

– Но ведь он помог тебе конкретнымиделами, а жизнь с человеком – это уже личное дело каждого…

– Ну сама посуди. Ворон помог мнеконкретными делами, но я же не могу ответить ему той же монетой и помочькакими-нибудь другими конкретными делами. Кто он и кто я?! Что я могу ему датьвзамен?! У меня ничего нет, кроме собственной жизни.

– Но ведь сегодня ночью ты дарила емусвое тело. Зачем он накладывает руку на твою дальнейшую жизнь? Тебе самойрешать, с кем быть и уж тем более с кем жить. По-моему, тебе вообще пока ненужно выходить замуж. Тебе нужна передышка, чтобы побыть одной. Хотя бынебольшая передышка.

– Люсь, он вытащил меня из тюрьмы, а тыговоришь мне, что сегодня ночью я дарила ему свое тело. Да у него таких телхоть пруд пруди. С ним любая в постель прыгнет.

– Ты не любая.

– Но тем не менее я уже прыгнула. Неужелиты думаешь, что сегодняшняя ночь может явиться платой за то, что он спас меняот тюрьмы и от самоубийства? Да, да, если бы меня посадили, я бы точно наложилана себя руки.

– А почему бы и нет? Ты совсем себя неценишь. Твое тело стоит очень даже дорого.

– Я согласна, что я далеко не дешеваяженщина, но сегодняшняя ночь не была платой за то, что для меня сделал Ворон.Если бы эта ночь была платой, то Ворон бы даже ко мне не прикоснулся. Тем болеея сама его совратила. На него было покушение. Ему было не до меня. Я самапредложила поехать к нему домой.

– А зачем ты предложила поехать к немудомой? – захлопала глазами Люська.

– Люсь, ну что ты как маленькая,ей-богу?! Зачем женщина едет к мужчине домой?! Нам же не по семнадцать лет! Этов семнадцать лет мы думали, что едем к мужчине домой для того, чтобы попитькофе или послушать музыку, а в наши-то годы мы прекрасно понимаем, что едем длятого, чтобы заняться сексом.

– Тань, ну ты тоже даешь… Что за нуждатакая? Тебе что, прямо так секса захотелось? – словно девочкараскраснелась Люська.