– Да.

– Вот и умница. – Голос отца снова зазвучал уверенно. – Я еще свяжусь с тобой. Ты ведь понимаешь, что главное – семья. Я всегда тебе говорил. Семья. Это все, что у нас осталось.

Он отключился. Кейт неподвижно стояла в стерильной чистоте лаборатории.

Никто никогда не говорил о том, что Маргарет Сеймор пытали.

Откуда он мог это узнать? Как он мог узнать о том ужасе, который с ней сотворили?

– Кейт!

Она только что вернулась с работы. Грег отправился на двухдневное интервью по поводу его новой позиции. Она зашла по дороге в чистку. Едва успела вставить ключ в замочную скважину входной двери, как ее окликнули.

Кейт испуганно повернулась, ожидая увидеть отца. Последние несколько дней она готова была увидеть его за каждым углом.

Но перед ней стоял Фил Каветти.

– Почему вы никогда просто не позвоните? – Кейт вздохнула, не зная, беспокоиться или, наоборот, почувствовать облегчение.

– Я уже давненько вас не видел, – ответил он, идя за ней с извиняющейся улыбкой. – Не возражаете, если мы поговорим?

– Все нормально, Каветти. Я собиралась написать, но в последние дни столько дел навалилось. Мне больше не нужна защита.

Он кивнул.

– Я хотел сказать «наверху».

Кейт ни на минуту не забывала, как они использовали ее. Как самовольно проникли в ее квартиру и поставили прослушку на ее телефон. Как они всё от нее скрывали – исчезновение отца под предлогом ее защиты, тогда как с самого начала защищали они Меркадо и его секреты. Теперь Кейт понимала, что скрывали они значительно больше.

В лифте Каветти взглянул на ее руку и спросил, как она себя чувствует.

– Лучше, – ответила Кейт, немного смягчив тон. Даже слегка улыбнулась, поняв, что была чересчур резка. – Правда. Спасибо.

– Вы не обижайтесь, но должен сказать, что лучше вы не выглядите.

Кейт знала, что все эти события сказались на ней. Она знала про синяки под глазами и ввалившиеся щеки. После разговора с отцом она почти перестала есть. Или спать. И до сих пор не могла заняться греблей. Один или два раза она забыла сделать себе укол инсулина. Уровень сахара в крови был самым высоким за последние годы.

– Не тратьте время на комплименты, – сказала Кейт. – Не поможет.

Дверь лифта открылась на седьмом этаже.

– Вы ведь помните это место, Каветти? И Фергуса?

Кейт открыла дверь, собака вышла и обнюхала Каветти. Агент виновато кивнул, проглотив подковырку.

– Он целый день сидел один, так что в любую минуту он может сделать все свои дела на ковер. Вы хотите поговорить?

– Я только что был в Буффало, – сказал он.

Кейт кивнула, как будто это сообщение произвело на нее впечатление.

– Знаю, работа бывает скучной, но по крайней мере у вас есть возможность побывать в новых, интересных местах. – Она села на подлокотник дивана. Каветти остался стоять.

– Там женщину убили, – неловко продолжил он. – Меня позвали посмотреть.

Кейт фыркнула:

– Что, на этот раз никаких фотографий?

– Кейт, пожалуйста. – Он сделал шаг к ней. – Ее не просто убили. Ее ладони сожгли, они обуглились. Кто-то держал их над горящей горелкой. Ей было пятьдесят лет, Кейт.

– Мне очень жаль, – сказала Кейт. – Но почему вы здесь? Не хотите ли вы сказать, что это сделал мой отец?

– Двое полицейских и агент, охранявший ее, убиты.

Кейт поморщилась. Резкая боль возникла в желудке. Ей действительно было жаль.

Она опустила глаза. Все это ее пугало. Она знала, что должна рассказать ему все. Про фотографию Меркадо и отца. Про старика в парке. Про звонок отца несколько дней назад… Еще четверо мертвы. Чем дольше она скрывает то, что ей известно, тем больше она во все это впутывается. Она боялась, что Каветти видит ее насквозь.

– Кейт, этой женщине сожгли руки. Сначала одну. Потом другую. К тому времени она наверняка уже потеряла сознание от боли. Затем ее убил выстрелом в голову.

– Это не он.

– Ее хотели заставить говорить, – продолжал Каветти. – Как и Мэгги, в Чикаго. Еще трое моих людей погибли. Ваш отец кого-то ищет. Теперь уже речь не идет о его защите.

– Тогда о чем идет речь, черт побери? – огрызнулась Кейт.

«Я знаю насчет Меркадо, – хотелось ей сказать. – Я знаю, что все время вы защищали его. Что вы хотите от моего отца?»

– Вы разговаривали с ним, Кейт? Вы знаете, где он?

– Нет.

– Мне нужно, чтобы вы мне сказали, несмотря на ваше отношение к программе защиты свидетелей. Знаю, я не всегда был откровенен с вами, но когда дело касалось вас, хотел одного – чтобы вы были в безопасности. Я готов жизнь за это отдать. Если вы что-то скрываете, то еще глубже погружаетесь в нечто, не подвластное вашему контролю.

Он был прав. Она полностью увязла. Еще четыре человека мертвы. Но что она должна делать? Позволить увести отца в наручниках?

Она взглянула на него.

– Я ничем не могу вам помочь, – покачала она головой.

Агент кивнул. Она понимала, что он ей не поверил. Он полез в карман и вытащил сложенный пополам лист бумаги.

Еще одна фотография.

– Я знала, что вы не сможете отказать себе, Каветти.

– То, что я вам сейчас покажу, видели всего несколько человек. – Снимок был сложен так, что видна была только его половина. – Я хочу, чтобы вы как следует посмотрели и сказали мне, видели ли вы когда-нибудь этого человека?

Он протянул ей компьютерную распечатку. Рука Кейт дрожала, когда она ее брала. Посмотрела, и сердце замерло.

Это был мужчина из парка. Оскар Меркадо. Кустистая борода, твидовая кепка. Как будто фотография была сделана накануне.

Кейт почувствовала удар ниже пояса. Она не знала, во что ввязалась, но понимала, что забирается все глубже и глубже. И она не знала, кто из них говорил правду.

Она встретилась с Каветти взглядом.

– Нет.

– Вы умная девушка, Кейт, но сейчас я хочу, чтобы вы были умнее, чем когда-либо в жизни, и все мне рассказали. Вы уверены, что не знаете его?

– Кто он такой?

– Никто. – Каветти пожал плечами. – Просто лицо. – Может быть, если он ей скажет, она тоже откроется? Для него это тоже был шанс играть честно.

Она снова покачала головой:

– Нет.

– Раз уж я начал нарушать все инструкции, – агент пригладил темные с проседью волосы, – я сделаю то, чего никогда не делал. – На этот раз он вытащил из кармана что-то твердое, завернутое в носовой платок.