Костя вышел из машины и направился к будке. Он говорил с охранником недолго, но вернулся красный и злой. Даже спрашивать ни о чем было не нужно. Я сидела, спустив ноги на траву. Он встал рядом.

– Никак?

– Идиот пузатый! – сплюнул Костя на землю. – Уперся и ни в какую. Даже бабки приличные совал. Уперся и все.

– Значит, есть, что скрывать, и ему здесь хорошо платят.

– За работу держится. И боится. Если он допустит утечку информацию – с него три шкуры сдерут и устроят так, что работу он больше нигде не найдет. Эти люди серьезные и шутить не любят. С охранником был, видимо, проведен соответствующий инструктаж.

– Слушай! – прервала я его. – Может быть, сядем в машину и поедем обратно? Похоже, он кому-то названивает насчет нас. Сейчас выйдут из ворот и нас как следует отметелят, чтобы мы не совались куда не следует.

Костя обернулся.

– Пожалуй, ты права. Поехали!

Он нырнул в машину и посмотрел на меня.

– Не боишься?

Я покачала головой.

– За себя нисколько. А вот за Эву…

Он резко рванул с места, и я вцепилась в подлокотники автомобильного сиденья, чтобы сохранить равновесие.

– Куда мы теперь? В Москву?

– Нет. За Эвой.

Мы проехали какое-то время, внезапно Костя обернулся, а потом выразительно посмотрел на меня.

– Кажется, нас засекли.

Я тоже обернулась. Две машины на одинаковом расстоянии следовали за нами.

– И что это значит? – похолодела я.

Он пожал плечами.

– Ребята хотят с нами поговорить. А мы с ними – нет.

– Может, остановить машину и разобраться с ними.

Ангел посмотрел на меня и усмехнулся.

– Солнышко! Я бы всей душой. Но, к сожалению, я не один, а рисковать тобой я не могу. И не хочу.

Я сцепила руки.

– Все будет хорошо, – бросил он. – Даже и не сомневайся.

– Я не сомневаюсь, – сказала я глухим голосом. – Но я страшно боюсь за Эву.

– Мы едем в твой город и попробуем оторваться от них. Рискнем?

– Рискнем, – откликнулась я.

– Спасибо.

Его большой палец лег на мой указательный.

– Санечка! – он осекся…

Вместо ответа я улыбнулась. Я должна быть сильной. Ради Эвы. И ради себя.

Я обернулась: машины по-прежнему следовали за нами.

– Лучше не оборачивайся, – сказал Костя. – Так тебе будет спокойнее. Иначе ты будешь сильно нервничать.

– Я уже нервничаю.

– Не надо, – он погладил меня по щеке. – Пожалуйста.

– Попробую, – вздохнула я.

Мы замолчали. По тому, как Костя крепко стиснул зубы, я поняла: он что-то придумал. И мне оставалось только ждать и не задавать глупых вопросов. Словом, быть пай-девочкой.

– Скоро въедем в город, – сказал Костя, не глядя на меня.

– Я знаю, – ответила я, несколько удивленная. Неужели он думает, что я плохо знаю окрестности города, где родилась и провела всю свою сознательную жизнь.

Но вскоре я поняла, что он имеет в виду. Еще до указателя, обозначавшего въезд в город, Костя резко прибавил скорость, и я, откинувшись назад от неожиданного рывка, сказала:

– Ну ты… – и замолчала, вцепившись руками в подлокотники. Лихая езда набирала обороты.

Наши преследователи тоже прибавили скорость, и каким образом нам удастся оторваться от них, я даже не представляла.

– Держись крепче! – услышала я рядом с собой.

– Держусь.

– И ладненько! – весело блеснул глазами Ангел.

В наш тихий сонный городок мы влетели, как стрела, пущенная из лука умелым стрелком. Мы понеслись по главному шоссе, затем Костя резко свернул направо, и я только успела крикнуть ему:

– Теперь – прямо и налево! Там другая улица.

Когда мы уже ехали по другой дороге, я спросила:

– Теперь к Эве?

Ангел пожал плечами.

– Сначала надо убедиться, что мы оторвались от них – нам не улыбается тащить за собой этот «хвост».

Машина остановилась и дала задний ход. А потом – влево между старых пятиэтажек и домов барачного типа. И тут я сообразила, что сейчас мы упремся в тупик и поэтому запоздало крикнула:

– Костя! Тупик!

– Чего ты раньше-то молчала.

– Я поздно увидела.

– И чего делать? Здесь можно как-то вырулить на другую улицу?

Я отчаянно замотала головой.

– Нет. Сейчас мы упремся в стенку.

– Блин!

Я обернулась назад. В конце переулка, заканчивающегося тупиком, появилась первая машина из тех, что преследовали нас.

– Кажется, нас прижали, – обреченно выдохнула я. – Посмотри назад.

– Я уже вижу.

– Что будем делать?

– Удирать.

– Каким образом?

Но он ничего не ответил.

Машина резко затормозила.

– Выходим, – скомандовал Костя.

Я схватила сумку и вопросительно посмотрела на него.

Мы выскочили из машины. Примерно в пяти шагах от нас высилась грязно-серая стена высотой около двух метров.

– Я не смогу.

– Тебя никто и не спрашивает.

Стена подпиралась с двух сторон домами. Один из них давно предназначался на слом и в нем никто не жил.

– Можно нырнуть в этот дом. Он не жилой.

– Там есть выход на другую улицу?

– Наверное.

Времени на раздумья или колебанья уже не было, и он решительно дернул меня за руку. Мы влетели в дом и понеслись наверх. Лестницы уже порядком прогнили, и пару раз я чуть не упала, когда моя нога соскальзывала со ступенек.

– Ты можешь потише? – обернулся ко мне Костя. – Такой шум нежелателен.

В доме было четыре этажа. Многие двери были распахнуты, и квартиры зияли пустотой. Кое-где стояла старая мебель, которую не успели или не захотели вывезти – сломанные стулья и покосившиеся тумбочки.

– Наверху должен быть чердак, – пробормотал он.

Судя по грохоту раздававшемуся снизу, нас уже засекли и поднимались за нами.

Костя приложил палец к губам, но я усмехнулась.

– Позновато.

Он рывком втянул меня в пустую квартиру и захлопнул дверь.

– Задвижки нет.