— Не боишься, что сила убьет тебя? Все-таки ты не Бог.

— Глупец! — Лиам в мгновение ока оказался у границы круга. — Невежественный головорез! Вот кто ты! Им ты был, им и останешься.

— Лучше быть глупцом и головорезом, чем безумным фанатиком, идущим по трупам к… — я осекся, не сумев подобрать слов. — Кхалесса? Серьезно?

— А-а-а, — растянулся в ухмылке Рималли. — Все-таки ты что-то знаешь. Полагаю, Мариус раскрыл карты.

Я не счел нужным отвечать. Моргот рассказал несколько сказок, но многое так и осталось в тайне. Этот хитрец оставил тузы в рукаве и не спешил пускать их в ход. Я подозревал, что и об обереге он знал. По части интриг Мариус, пожалуй, мог потягаться с Многоликой.

— Но ты не веришь. Ведь так? — Лиам пытливо уставился на меня. — Позволь, я расскажу кое-что, дабы развеять твое неверие.

Признаться, я не горел желанием слушать очередные басни, но моего мнения не спрашивали.

— Когда я пришел в Братство, мне открылось непостижимое. Тайны, помыслить о которых ты даже не можешь, никто из вас не может. Я видел ее!

Этому человеку было самое место в комнате с мягкими стенами. Пожалуй, его и Эрнессу Ланье стоило держать в соседних камерах, где они не смогли бы причинить никому вреда.

— Да-да, — маг не пересекал границу круга, чтобы не нарушить заклятие, но казалось он вот-вот набросится на меня и будет трясти до тех пор, пока не увидит, что я поверил.

— Братство давно отыскало ее гробницу, еще до падения Константинополя[14], а после положило десятилетия и сотни жизней на поиски скрижали. Лишь единицы знали о местонахождении гробницы и оберегали эту тайну. Она прекрасна, как о ней и говорят. Великая, чье имя наводило ужас на врагов, а остальных повергало в трепет. Могущественная, но, впрочем, уже не такая неповторимая.

Я нахмурился:

— Что ты имеешь в виду?

— Только сила, равная той, что обладала Древняя, может ее вернуть, коль знание давно утрачено.

Понять к чему он клонит, не составило труда.

— Не может быть.

— Моя дочь такая же, как Кхалесса! В ее жилах течет та же кровь и та же магия! Ну и лицо у тебя сейчас, любо-дорого посмотреть. Об этом твой друг, Мариус, забыл упомянуть?

В памяти всплыл рассказ Мадлен о найденных записях, в которых описывались эксперименты заклинателей далекого прошлого. Неужели Кхалесса могла быть творением одного из них? Как такое возможно?

— Мортимер Моргот всю жизнь пытался обзавестись особенным ребенком, а до него многие другие. Но все они изначально были обречены на провал, в их жилах текла не та кровь.

— Кровь Рималли...

— ...ключ ко всему, — закончил Лиам. — Как и сила.

На мой недоуменный взгляд он ответил улыбкой:

— Я всем отвел роли, Гаррет. Тебе, своей дочери и милой племяннице. С Катериной я уже познакомился. Она вылитая мать, но Линда была не такой бойкой и своенравной. Впрочем, чему я удивляюсь? У моей невестки ведь не было такого наставника.

Все, что заклинатель говорил дальше, я уже не слышал. Моя попытка вырваться привела к тому, что пространство вокруг нас задребезжало. Лиам напрягся и отшатнулся. Его силы далеко не безграничны, и чем больше я сопротивлялся, тем сложнее ему было удерживать заклятие.

— Она у меня, — подливая масла в огонь, продолжал маг. — Я возлагал большие надежды на юного инквизитора и не прогадал. Не смотри так. Иногда не обязательно посвящать всех в свои планы. С правильной подачи любой сделает то, что от него требуется. Не это ли истинный талант?

— Я. Убью. Тебя, — выделяя каждое слово, прорычал я.

Еще один удар. Звон на какое-то время заложил уши.

— Ты можешь, — согласился он. — Только дурак недооценивает своих противников. Если ты заметил, я стараюсь пока избегать личных встреч.

Я чувствовал себя ужасно. Голова трещала от боли. Силы Лиама стремительно таяли. Пространство давило, сжималось и грозило в любой миг выбросить нас обратно, как ненужный мусор.

— Если с ней что-то случится...

— Уймись, Маккивер! Я не причиню вреда твоей дорогой принцессе. Пока что.

— Для чего все это? Что ты задумал?

— Каждому из вас отведена своя роль. От судьбы не убежать.

Подвал погрузился во мрак. Заклятие слабело.

— Мое терпение не безгранично! — голос Лиама эхом звучал в голове.

Лампочка под потолком вспыхнула и взорвалась. Осколки зависли в воздухе, закружились в медленном хаотичном танце. Я не сразу понял, что остался один, а затем все померкло.

* * *

Заклятье Лиама рассеялось больше часа назад, ни о каком сне не могло быть и речи. Я вышел на улицу убедиться в том, что поблизости нет заклинателей. Эдгара я не нашел. Вокруг была разлита тишина. Мне потребовалось время, чтобы прийти в себя, и ночной осенний воздух оказался как нельзя кстати.

Рассвет, оттесняя сумрак золотистым светом, проникал в комнату. Я сидел на краю кровати и не мог оторвать взгляда от спящей Марилли. Способно ли слово «любовь» вместить все что я чувствую? Я не хотел облекать это чувство в столь ничтожные слова. Моя оборона пала, отпуская на свободу то, что я старательно подавлял не одну сотню лет. Мне не хотелось упускать ни секунды, проведенной рядом с ней.

Наслаждаясь минутами покоя, я размышлял о том, что буду делать дальше. Рукоятка магического клинка неприятно жгла ладонь. Магия атаме излучала невидимую силу, способную разрушить плетение сдерживающих ловушек. Я должен вытащить Кэт и не позволить им заполучить Марилли. План был безумным, а исход совершенно непредсказуемым. Но иного пути я не видел. Мысленно я проклинал Рималли за то, что он лишил меня возможности беззаботно встретить этот рассвет, сжимая в объятьях Мари и не думать ни о чем.

Она потянулась, выгибая спину, и открыла глаза. Я внимательно наблюдал за ней, и Марилли улыбнулась. Я незаметно убрал атаме за спину.

— Как спалось?

— Без сновидений.

Ничего удивительного. Этой ночью ее главный кошмар навестил меня.

— А ты совсем не спал?

— Кто-то же должен был охранять твой сон, — я протянул руку, и она подалась навстречу.

Я пытался запомнить каждую черту ее лица, каждый изгиб тела и отблеск на темных волосах, каждый взгляд. А потом, не говоря ни слова, поцеловал. Не так, как целовал ночью: жадно, неистово — а наоборот, мягко, с нежностью. Едва касаясь ее губ своими, я провел пальцами по ее лицу, обнаженным плечам.