Пятеро гуров принялись стаскивать камни к краю уступа, бросая то и дело взгляды вниз. Остальные члены рода завершили поспешные сборы и начали подъём. Не так просто было карабкаться вверх по крутому скалистому склону, тащить при этом поклажу и поднимать детей, и всё это делать под шквальным холодным ветром. Юбуры помогали взрослым и делали тяжёлую работу наравне с ними. Поднимаясь с остальными и крепко держа за руку Нъяма, Ула повернула голову и бросила тревожный взгляд на Алоя, но тот на него не ответил – он был занят подготовкой к отражению атаки чужаков.

Гуабонги внизу большой группой вышли из леса и собрались теперь у самого подножья горы. Мужская их половина отделилась от женской и стояла чуть в стороне. Вооружённые воины что-то обсуждали, показывая наверх то дубинами, то руками с зажатыми в них патругами. Было ясно, что они готовились к преследованию апшелоков. Их сдерживали вары с детьми, и они, видимо, решали в каком составе им начать восхождение. Крупный гуабонг, видимо, вождь, размахивал руками и что-то пытался втолковать своим воинам, те с ним отчаянно спорили. Началась даже потасовка, после которой один из чужаков остался лежать на земле. Однако решение внизу, похоже, было принято, потому что воины начали взбираться на гору.

У Алоя сначала возникло подозрение, когда фигура предводителя ему показалась знакомой, он попытался разглядеть её, но так и не смог. Гуабонги внизу карабкались по камням и задирали время от времени головы.

И вот, когда преследователи поднялись уже настолько высоко, что самое время было начать сбрасывать на них камни, крупный гунг, что привлёк внимание Ллоя, в очередной раз глянул вверх, и тот узнал его. Это был Камъян – вождь рода маунта. Вышло так, что бывшие сородичи преследовали его сородичей настоящих и его самого. Ллой не узнавал пока никого из гунгов своего прежнего рода. Они не вызывали в нём бурного чувства ненависти, возможно, оттого, что среди них не было Оуна. Ллой даже засомневался поначалу, стоит ли ему кидать камни на головы бывших сородичей, но сомнения быстро прошли. Он вспомнил, как были похищены Ула с Нъхямом этими же так называемыми сородичами для того, чтобы потом они были съедены, и на лице гуабонга появился хищный оскал. Он поднял самый большой камень и первым из оборонявшихся сбросил его. Камень с грохотом, слившимся с воем ветра, покатился вниз, однако он не причинил никому из гуабонгов вреда. Вслед за ним камни с уступа полетели один за другим. Их было так много, что нападавшим некуда было от них укрыться. Многие из гуабонгов с криками боли и отчаяния покатились вниз. Однако остальные продолжали штурм горы. Град камней усилился и унёс за собой к подножью ещё несколько мёртвых и покалеченных тел. Уступ был уже не так высоко, но камни, сброшенные апшелоками, теперь точнее попадали в цель, и Камъяну не осталось ничего другого, как дать команду к отступлению. Заметив, что гуабонги отступают, защитники уступа прекратили осыпать тех камнями. Они смотрели сверху на их грязные и окровавленные тела, сползавшие вниз, и выкрикивали слова угроз и проклятий. Только Ллой стоял молча, он следил за фигурой Камъяна, обёрнутой в шкуру сабая. Интересно, узнал он его или нет? Из всех своих бывших сородичей добрые чувства остались у него только к Лее. Жива ли она? Даже судьба вары, родившей Ллоя, его не интересовала. Сейчас ему была куда ближе Сея. Хотя эта вара и не подарила когда-то ему жизнь, относилась она к нему с нежностью и заботой, будто бы он был её обри, как и Ула. Из раздумий гуабонга вывел оклик Коча:

– Эй, Ллой, чего стоишь без дела! Сейчас твои сородичи переведут дух и опять сюда полезут, а у нас камни на исходе! Ещё один такой штурм, и нам обороняться будет нечем! Давайте собирать всё, что есть вокруг!

Оказалось, что на самом деле заготовленные камни почти кончились. Можно было, конечно, собрать ещё немного, но надолго запасов всё равно не хватило бы. Ллой задрал голову и вгляделся в склон горы над собой. Он никого не увидел. Возможно, сородичи были и недалеко, только их скрывали каменные уступы, а может быть, за время атаки им удалось уйти подальше. Ллой представил, как тяжело сейчас его Уле подниматься по острым камням с Нъямом на руках, да ещё тащить тяжёлый тюк, и его грубое сердце сжалось. Гуры рядом с ним уже занялись сбором немногочисленных камней, а гуабонги внизу оттаскивали в сторону уцелевших, но покалеченных сородичей. Небольшая их группа опять совещалась, отчаянно жестикулируя. Вары с детьми в стороне сбились в тесную толпу, и пытались согреть друг друга собственными телами, подставляя по очереди спины порывам ледяного ветра, несущего редкие, но крупные белые хлопья.

– Нам не продержаться долго! – крикнул, обращаясь ко всем, Коч. – Хой Маре, если она позволила нашим подняться повыше! Если гуабонги полезут сюда все сразу, нам не устоять. Они, наверное, так и поступят.

– Что бы ни произошло, камней у нас всё равно мало! – ответил Ллой. – Их сбросить я смогу и один. Предлагаю вам всем уходить. Я догоню вас, когда кину последний камень.

Апшелоки метнули удивлённые взгляды на Ллоя, потом посмотрели вниз с уступа. Всем было ясно, что враги вот-вот начнут новый штурм. Предложение одного из гуров противостоять в одиночку огромной толпе разъярённых гуабонгов показалось им безумием, это даже не походило на отвагу. Коч посмотрел на Ллоя с подозрением.

– Пожалуй, я тоже останусь и помогу тебе, – его глаза сощурились, но гуабонг этого не увидел, потому что ветер, рвущий волосы на голове апшелока, закрыл ими его лицо. – Пусть остальные уходят, мы останемся вдвоём.

Агр, Инк и Рой глянули сначала друг на друга, потом на двух безумцев и по очереди начали карабкаться вверх по камням. Внизу под горой начались какие-то непонятные движения гуабонгов. Воины окружили вар и стали их расталкивать, никто пока не начинал взбираться по камням.

– Что там происходит? – Коч навис над краем уступа.

– Сам не пойму, – признался Ллой. – Может быть, их гуры хотят отогнать вар с детьми подальше, чтобы их не задел какой-нибудь случайный камень?

– Камни туда и так не долетали. Значит, гуабонги задумали взбираться сюда сразу с нескольких сторон. Зря мы отпустили Инка, Агра и Роя. – Коч подкатил поближе к себе камень, что побольше, и встал на него одной ногой.

– От остальных гуров пользы не было бы – камней у нас всё равно мало.

– Может быть, нам стоит струсить и убежать, словно мы шелудивые лаи? – глаза Коча сверкнули.

– Я этого не сказал! Ллой не шелудивый лай, запомни! Мы будем стоять здесь до конца. Я даже останусь, когда сброшу на голову врагу последний камень. Мой патруг многих оставит здесь навсегда!

– Это глупые слова, – ответил Коч уже другим тоном. – Твоя смерть ничего не решит, а сабаи лишатся гура. Твои Ула и Нъям останутся без кормильца. Наша задача задержать гуабонгов как можно дольше, но при этом остаться в живых. Для вар и детей переход через горы очень труден, и наши с тобой сильные руки им ещё понадобятся.

Ллой не ответил, он без отрыва смотрел вниз, пытаясь понять, что задумали его бывшие сородичи. Вскоре он это понял, как и Коч тоже. Гуабонги-воины разделили вар на две группы и погнали одну из них вместе с детьми на гору широким фронтом. Сами же карабкались позади, подгоняя их вперёд патругами и окриками.