Сделала еще несколько ровных штрихов, тщательно высовывая тот самый третий подбородок, придающий типу солидности, но тут же отложила стилус в сторону и глянула на дверь.

Тишина. Минута. Две. Три.

Тихий стук в дверь был едва слышен. Он знал, что она не спит и знал, что их временно общий “папа” уехал по делам на три дня. Знал и пришел. Ровно три минуты назад ей исполнилось восемнадцать.

Еще три удара в дверь. Уже громче.

Микки подкралась к ней на носочках и приложила ухо к замочной скважине. Да-да, первое, что она сделала в своей комнате – это поставила персональный замок. Не то, чтобы она боялась за свою девичью честь, просто привыкла иметь свое пространство и без надобности никого в него не впускать.

– Я знаю, что ты не спишь, – хмыкнули за дверью.

– Я тоже знаю, что я не сплю, – шепнула себе под нос Микки, но и не подумала повернуть замок.

Этот гад мучил её целый год, не поддаваясь ни на какие провокации. Он заслужил маленькую женскую месть. Еще на три удара в дверь, на большее её не хватит.

Тук. Тук. Тук.

Медленно повернула ключ в двери. Дверь распахнулась и её просто смели с места, вжав всем телом в ближайшую стену. Шутка, готовая сорваться с губ девушки, была поймана другими губами и захвачена в плен вместе с вспыхнувшим желанием.

Любимые руки, такие горячие и знакомые, скользнули под старую футболку и с такой силой её дернули, что затрещала ткань.

– А где мой подарок? – прошептала Микки, когда её дали вздохнуть.

– Утром. Я ждал целый год и не собираюсь отвлекаться на мелочи!

Она тоже не хотела отвлекаться на мелочи, особенно, падая на мягкую постель и тая под самыми горячими поцелуями из возможных.

Кажется, игра в “ни-ни до восемнадцати” того стоила…

***

Четыре месяца спустя

– Господин прокурор, признайтесь, вы оформили на меня опеку, чтобы взять в бытовое рабство?

– Должна же от тебя быть хоть какая-то польза, уголовница, – хмыкнул Станислав Юрьевич, попивая только что сваренный черный кофе со специями.

Диана усмехнулась абсурдности ситуации. И главарь банды, и городской прокурор обожали один и тот же напиток по одному и тому же рецепту. Бывают же совпадения. Ладно, на “тот самый кофе” она подсадила Станислава Юрьевича случайно, бросив специи скорее по привычке, чем в попытке угодить. Ему так понравилось, что приходится повторять это каждое утро.

– Я вам помогла с антикоррупционным делом, между прочим! – возмутилась девушка, выставляя на стол блюдо с готовыми оладьями.

– Я помог тебе вытащить сестру из детского дома, между прочим, – эхом отозвался мужчина.

Так оно и было. Ровно два месяца назад с её помошью накрыли всю лавочку взяточников в комиссии по опеке. Диане выдали необходимую сумму мечеными купюрами. В итоге она получила все документы на сестру, взяточники – хороший срок, а знакомый Станислава Юрьевича из соседнего ведомства – премию и благодарность.

– Началось в дурдоме утро, – раздалось из дверей кухни.

Тимофей улыбался от уха до уха, подпирая плечом косяк. Влажные волосы растрепались, а футболка, надетая на влажное тело, слегка прилипла к груди.

Уходя в душ, он точно знал, что грянет ссора. Эта парочка начинала пикировки стоило им остаться наедине больше десяти минут, сейчас же он отсутствовал целых полчаса. Хорошо, что кухня еще цела.

– Он первый начал! – Заявила Диана, поправляя фартук.

– Будешь валить на меня, забирать сестру поедешь на автобусе, – отозвался Котиков-старший.

Все на просторной кухне знали, что все эти обмены колкостями скорее привычка и выражение взаимной симпатии между Дианой и старым прокурором. Ведь отцу, Тим точно знал, девушка очень нравилась своей самостоятельностью, прямотой и умением ставить его на место даже когда все остальные боялись пискнуть.

А Диана? За сестру она простила господину прокурору все обиды, но регулярно порывалась съехать жить в свою отремонтированную квартиру. Убеждать её приходилось долго и со вкусом. Тим предпочитал это делать ночью, когда Диана становилась на удивление сговорчивой.

Закончив завтрак, они, несмотря на угрозы отца, все вместе поехали в детский дом забирать Аню.

Этот день стал одним из самых счастливых в их жизни.

После таких было много: свидания, семейные праздники, феерическое окончание школы со стенгазетой и фотографиями директора во всей красе, окончание Тимом университета и интернатуры, первый успех Дианы как 3D-художника в сфере компьютерных игр и, конечно, свадьба…

Именно там, принимая поздравления, девушка в невесомом белом платье смотрелась странно обновленной. В тот момент в ней никто не узнал бы ту самую Микки в берцах, кожаных штанах, драной футболке и разноцветной шапке. И уж тем более никто не узнал бы девушку из клуба.

Это они проверили на практике.

– Тим, это кто? – шепнула ему Диана, принимая поздравления от Эдика и его семьи.

– Мой двоюродный брат, я тебе рассказывал.

– Ага. Тим, похоже, это я его тогда в клубе…ну… грабанула.

– Улыбайся шире, – посоветовал ей Тим и крепко пожал Эдику руку.

Акела перешагнул невысокий деревянный порог и замер в одиноком луче света, ожидая разрешения пройти дальше. Остальное пространство пряталось в полумраке. Это был просторный кабинет, но в глазах мужчины он выглядел как клетка из дорогого красного дерева. Резные панели с изображениями хищных животных, поедающих своих жертв, заставляли дрогнуть каждого, кто впервые входил в комнату. За огромным деревянным столом с ножками-лапами, что когтями вцеплялись в пол, сидел самый опасный хищник – человек. Зверь.

Что-то щелкнуло и включился свет, на мгновение ослепив. Акела только поморщился и устремился вперед к сидящему за столом мужчине.

Давно седовласый, он не выглядел на свои шестьдесят и сохранил отличную форму. Поджарый и даже худощавый, он одним серым взглядом огромных глубоко утопленных в череп глаз пугал до дрожи даже отборных двухметровых зэков. Татуировки на его пальцах говорили сами за себя, а репутация безжалостного властного убийцы, взявшего за яйца добрую половину криминальных авторитетов, бежала далеко впереди Зверя. Все, кто попадал в этот кабинет, начинали дрожать от страха раньше, чем переступали низкий порог.

Все, но не Акела.

– Я зол на тебя. Ты не выполнил работу, твоя девка облажалась и теперь сидит под крылом ментов, – он замолчал, ожидая оправданий.

– Злиться ты должен на Кабана. Если бы не этот кретин, пацан был бы у тебя. Решил перед тобой выслужиться, но вместо этого устроил потасовку с моей стаей.