Оттолкнув придурка снова, я повернулся к темноте внутри «храма» и крикнул:

– Эй! Рогатый! Давай на выход! Пообщаемся.

Тишина…

– Рогатый! Я знаю, что ты меня слышишь. Даю тебе десять минут. Потом найдешь меня на вашей кухне. Если не явишься – я сам приду за тобой. И ты удивишься, где окажутся твои рога через пару минут после этого!

Тишина…

Ну… я предупредил…

– Что на обед? – поинтересовался я у склонившейся над скулящим парнем темноволосой девушки.

Рванувшись, она выпрямилась, круто развернулась и… мне в стальную грудь с силой ударился ее сжатый кулачок. Прищуренные гневные глаза, злая гримаса, расширенные ноздри.

– Зачем вы так с ним?! Просто показать свою силу?!

– Что на обед дают? – повторил я вопрос.

– Ответь!

– А зачем тебе это плаксивое дерьмо? – издевательски скривил я губы и кивнул на скорчившегося на бетоне придурка. – У него всего лишь сломано запястье! Всего лишь! А ты посмотри, сколько трагедии… взрослый мужик скулит из-за сломанной руки? – качнувшись вперед, я глянул на ушлепка и предупредил: – Если прямо сейчас на вскочишь и не начнешь радостно улыбаться и танцевать – я раздавлю тебе голову! Считаю до трех! Раз!

Подпрыгнувший с бетона упырок вскинул руки, задрыгал ногами, с трудом заставляя прыгающие губы сложиться в подобие радостной улыбки.

– Тебе ведь не больно? – спросил я.

– Не-е-ет-т… мне не больно, сеньор! Совсем не больно!

– Видишь, – улыбнулся я опешившей девушке, – это всего лишь сломанная рука. Приложил пару дощечек, намотал тряпок – и снова вперед на работу.

– Ты жесток! – бросила она мне в лицо. – Жесток! Зря Мать приняла тебя! Зря сделала своим сыном!

– Сыном? – рассмеялся я. – Ну нет. Я наемник, детка. Мне платят – я работаю. А в ваши ряды я не подписывался – так всем и передай.

– Да кто ты такой?!

– Я? Оди. Меня зовут Оди. И не забудь всем рассказать, что я боевой командир, подыскивающий себе пару новых бойцов. Если кто-то любит и хочет убивать – пусть обращаются.

– Мы мирные! Добрые!

– Ну да. Ты, главное, брось клич – и удивишься, как быстро кто-то из ваших пеонов захочет бросить лопату и взяться за дробовик. Так что на обед?

– Рагу…

– Вот дерьмо! – рыкнул я и двинулся к тропе.

Миновав раздавшуюся толпу, проводившую меня взглядами и снова уставившуюся на танцующего дебила и стоящую рядом с ним девушку, двинулся по тропе. За моей спиной послышался злой голос «мирной селянки»:

– Хватит уже дергаться, трус! Он ушел!

– Мне так больно… – тут же проскулил знакомый голос.

– Заткнись! И иди в медпункт!

– Помоги дойти, Кзанна…

– Ноги целы? Топай!

Я беззвучно рассмеялся. Мир, где взрослые остаются испуганными скулящими детишками… это дерьмовый мир без будущего. Так однажды уже было. И кончилось все плохо.

А я… моя искореженная память уже без всяких флешей подбрасывает никак не связанные друг с другом кусочки цветных и черно-белых воспоминаний.

Да, я помню детей, что с половиной переломанных ребер продолжали воевать! Я помню девчонку лет двенадцати с переломанными руками, что в ярости грызла зубами стальную ногу явившегося по наши души экзоскелета, посланного всемогущей корпорацией… Я помню окровавленный кирпич в моих тонких жилистых руках. Кирпич, опускающийся на лицо перепугано орущей и никогда не бывавшей голодной жирной госслужащей, явившейся в нашу покосившуюся башню с так называемой социальной проверкой… Эти твари попытались забрать детей… и меня в том числе… но они никак не могли ожидать, что воспитанные чернокожим злобным стариком детишки смогут дать жесткий отпор. Настолько жесткий, что в тот день собственной кровью захлебнулись очень многие…

Тряхнув головой, я взмахнул рукой с выскочившим лезвием и несколько раз полоснул по толстой зеленой лиане, что неуловимо отличалась от прочих в этом кустарниковом сплетении. Перерубленная змея забилась на утоптанной тропе, моя стальная подошва опустилась на голову, с хрустом давя удивительно большой змеиный череп. Растерев в кашу и мозги и тонкие полупрозрачные странные жгутики, не могущие быть частью обычного живого организма, я переступил через подохшего дивинуса и двинулся дальше. Здешняя система – Новая Мать – вряд ли способна создавать подобных тварей. Это засланцы более могущественной соседки. Разведчики. Пусть две системы не воюют в открытую, но это не мешает им пытаться получить как можно больше информации для анализа – и, насколько я знаю, это главное желание всех подобных искусственных разумов. Они жадны до любой инфы и готовы поглощать и переваривать ее неустанно.

Выбросив руку в сторону, схватил за ворот затрещавшей футболки и подтянул к себе прячущуюся за высокими цветами тощую остроносую девку с испуганным лицом и большим фруктом в руках.

– Хочешь манго? – заискивающе улыбнулась пойманная девка.

– Здесь почти везде сумрак, да? – поинтересовался я.

– Что?

– Системные глаза. Где?

– М-мать почти слепа… но это только пока! Скоро мы добьемся того, чтобы…

– Сколько глаз?!

– Не считая главного ока под храмом – есть еще три! Один у бывших главных ворот, там наша стоянка и мастерские. Второй у огородов и сада. Третий среди дальних цехов, но мы там почти не бываем! Простите, сеньор!

– Система почти слепа. – подытожил я, отпуская вспотевшую девку. – А что за рагу на обед?

– Много мяса и зелени. Наваристо! Вкусно!

– Компот есть?

– Много!

– Ладно. – вздохнул я и двинулся дальше. – Хоть что-то здесь не через жопу.

Тропа вильнула, и я последовал за ней, зная куда она меня приведет. Еще двести шагов, и я снова оказался рядом с кухонными навесами и огородами. Шагая вдоль грядок, я просканировал навесы, проверил оставленные деревья и… не обнаружил системного ока.

Что за дерьмо? Тощая крыса солгала?

Не глядя на замерших огородников – не испуганных, а любопытных, это я понял сразу – я продолжил сканирование, сместившись на пару десятков шагов в сторону. Прорываясь сквозь нетронутые заросли, рвя брызжущие соком лианы и воздушные корни, я уходил в сторону до тех пор, пока не обнаружил наконец системную точку наблюдения.

Скромный стальной шар прилепился под широким выступом бетонной крыши небольшой и заброшенной постройки, что находилась в двадцати метрах от огорода. Замерев на месте, я еще раз осмотрелся, выругался и напролом двинулся к навесам. Добравшись до цели, поймал писк маяка Каппы, коротко рыкнул в передатчик, потребовав двигаться прямо сюда вместе со всем нашим имуществом. Никаких стоянок вдалеке – учитывая здешнюю тупость в отношении к безопасности.