— Откуда же взялись эти бумаги? — поинтересовался Шерлок Холмс, смерив брата суровым взглядом. — Источник надежный?

— Один хороший человек, — вздохнул Майкрофт, — поставил ради них на кон свою жизнь. И проиграл.

— Джошуа Селлон?

— Да. Покинув Трансвааль, Роудон Моран занялся торговлей оружием, которая ведется между Бельгией и государством Конго, чьи хозяева морально деградировали, иначе не скажешь. Они возомнили себя владыками новой империи пруссаков в Южной Африке. Самые жестокие торговцы Центральной Африки пользуются поддержкой бельгийского короля Леопольда. Его, пожалуй, можно назвать наиболее развращенным монархом Европы. Что не мешает ему распоряжаться в Конго как у себя дома. Другие королевские дома никак не воспрепятствовали этому, и теперь тамошние жители стали его марионетками.

Из другой папки Майкрофт достал лист газеты. Я узнал издание — берлинский «Цайтунг».

— Преступное сообщество, которое ты вообразил, дорогой братец, теперь собирается распространить свое влияние и на Черный континент. Именно им и служит Роудон Моран. Ему не удалось нажиться на своих темных делах в Трансваале: он надеялся выручить гораздо больше. За последнее десятилетие это государство в тысячу раз увеличило свои доходы благодаря добыче золота и алмазов — с десяти тысяч до одиннадцати миллионов фунтов стерлингов. Силы его растут, оно грозит британским территориям войной. Сначала Моран возил оружие в Африку под видом сельскохозяйственной техники, торговля велась через восточноафриканские порты, принадлежащие Португалии. Теперь он использует Бельгию и Свободное государство Конго. Вооружилась артиллерия, настала очередь пехоты. Вскоре из Антверпена должен отправиться груз, состоящий из сорока тысяч винтовок Маузера и двадцати пяти миллионов патронов.

Шерлок Холмс перестал хмуриться. Он наверняка уже слышал про эту кровавую торговлю.

— Позволю себе повторить вопрос: и где же полковник Моран сейчас?

— Продолжай в том же духе, дорогой братец, — пожал плечами Майкрофт, — и ты получишь ответ скорее, чем рассчитываешь. Возможно, тебе придется об этом пожалеть. Так что прошу, оставь его нам.

5

В силу своей профессии мне приходилось сталкиваться с удивительным явлением: в определенный момент люди, будь то мужчины или женщины, теряют способность бояться за собственную жизнь и даже за жизнь близких. Полагаю, таким образом природа пытается защитить организм от длительного напряжения. Нечто подобное ощутил и я после визита к Майкрофту Холмсу. Мы не получали более тревожных известий, и мрачная история, казалось, растаяла, сгинула, словно ночной кошмар. Я чувствовал себя измотанным солдатом во время затянувшейся кампании: он хочет сражаться, но еще больше его тянет покинуть передовую и устроить себе короткую передышку.

Спустя несколько дней мы с Холмсом наслаждались ясным весенним деньком перед началом сезона в Эпсом-Даунс. Холмс отправился туда на давно запланированную встречу, а я решил составить ему компанию. Не могу сказать, что меня или его так уж привлекают скачки, но то был особый случай. Около года назад, как, возможно, помнят мои читатели, Холмс оказал услугу некоему полковнику Шеффилду Россу. Конюшни со скаковыми лошадьми, принадлежавшими этому джентльмену, располагались на пустынных землях Дартмура в Кингс-Пайленд, в двух милях к западу от городка под названием Тависток.

Полковник Росс владел четырехлетним жеребцом по кличке Серебряный, прозванным так из-за светлой отметины на лбу. Прошлой весной этого коня считали фаворитом и пророчили ему победу на Кубке Уэссекса. Ставки были четыре к пяти. Но накануне важного события скакун таинственным образом пропал, а полиция обнаружила тело Джона Стрэкера, жившего неподалеку. На трупе имелись следы сильнейшего удара, свидетельствовавшие об убийстве. Но благодаря Шерлоку Холмсу загадка разрешилась: оказалось, что никто не совершал преступления. Серебряный участвовал в скачках и выиграл Кубок Уэссекса при самых необычайных обстоятельствах[4]. Пожалуй, это было наиболее знаменательное событие в мире конного спорта со времен 1843 года, когда победа в Эпсоме досталась Иуде Маккавею, выступавшему под видом другого коня по кличке Повод.

Ныне Серебряный полностью восстановился после тех бурных событий, и ему предстояло бороться в Эпсоме за приз Суррея. В кругу профессиональных болельщиков, которые хорошо помнили его прошлую победу, конь считался фаворитом, ставки были четыре к шести. Шерлок Холмс просто обязан был увидеть этот забег и повстречаться с благодарным клиентом, полковником Шеффилдом Россом.

Намекни тогда кто-нибудь, что скачки будут иметь отношение к убийству капитана Джошуа Селлона, я рассмеялся бы такому человеку в лицо.

Утром в среду мы сели на поезд на вокзале Ватерлоо и отправились в Эпсом. От станции к ипподрому нас доставил дрэг — большой экипаж, запряженный четверкой лошадей. Нынче такие средства передвижения встретишь нечасто: их используют лишь для особых случаев. Холмс заметил, что дрэг прекрасно подходит для скачек — его можно поставить совсем рядом с беговой дорожкой и наблюдать за лошадьми, расположившись на удобных кожаных сиденьях. Для такого случая мы захватили с собой корзинку для пикника с купленными в Лондоне холодной дичью, фруктами и шампанским.

На ежегодные скачки на приз Суррея собираются как разные сомнительные личности, так и опустившиеся представители высшего сословия. Бега в Аскоте — развлечение для королевских особ, а Эпсом — для простого люда. Повсюду сновали уличные торговцы в традиционных, расшитых перламутром костюмах, явившиеся сюда из лондонского Ист-Энда, и предлагали моллюсков и угрей. Рядом с ведущей в город дорогой вкапывали в землю шесты и ставили палатки припозднившиеся балаганщики. Пестрели яркие цыганские фургоны с цветочными горшками в оконцах и привязанными к ступенькам банками и сковородами. Ощипывали поросший травой торф исхудавшие лошади и ослы. Рядом стояли лотки с закусками, а поодаль начинались разные увеселения. Судя по шумихе, там явно давали представление любимцы ярмарок — Панч и Джуди. Тенты, будки и прилавки усеивали залитую солнцем равнину за ипподромом.

Мы миновали главную трибуну с трепетавшими на ветру флагами. Повсюду висели полотнища, рекламирующие взвешивание жокеев, услуги букмекеров и букмекерских контор наподобие «Тэттерсоллс». В маленьких холщовых шатрах продавали лимонад, шербет и мороженое — по пенни за серебряный кулечек. Мужчина в высоком поварском колпаке и с корзинкой лобстеров в руках выкрикивал: «Одного за шиллинг!» Неподалеку раскинулся настоящий палаточный городок, прельщавший посетителей «Новинками для верховой езды от Ньюсома», «Зеркальным лабиринтом», «Красавицами из гарема» и предсказаниями ясновидцев. Кукольные театры представляли гремевшие тогда в Лондоне постановки — «Корсиканских братьев» и «Дочь полка».

Тут было на что поглядеть, помимо самих скачек! Гонка за приз Суррея должна была начаться ровно в два часа, и мы успели вовремя прикончить бутылку «Вдовы Клико». Я будто глотнул свежего воздуха после всех мрачных приключений с Сэмюэлем Дордоной и Рэнди Мораном. Прозвенел звонок, шестеро всадников вышли на старт. Я посмотрел программку и увидел, что лошади должны проскакать расстояние в одну милю и шесть фарлонгов. Участвовали Центурион, принадлежавший принцу Жерому Наполеону, Плут мистера Огастеса Ньютона, Так-и-Сяк полковника Армитеджа, Денди графа Крейгавонского, Чистюля мистера Сета Бойда и, конечно же, Серебряный полковника Росса. Его жокей был в темно-красной куртке и черной шапочке.