Рейли с возрастающим беспокойством чувствовал, как нити одна за другой выскальзывают из рук.

— Как он умер?

— Упал с крыши. Упал, спрыгнул, столкнули — выбирай на вкус.

Рейли облокотился на стол, устало потер глаза.

— Трое из четверых. Остался один. Вопрос: объявится ли он со следом иглы на шее… или он уже на полпути к Европе?

Он обвел глазами помещение и увидел монсеньора, открывающего дверь. Явился лично — значит, сообщить ему нечего.

Мрачный взгляд священника подтвердил предположения Рейли.

— Боюсь, мои собратья в Риме не достигли успеха. Они продолжают поиски, однако… — Тон был довольно безнадежным. — Как я понимаю…

Продолжать нужды не было.

— Да, мы тоже пока топчемся на месте, святой отец.

— Ну что ж… — Он ободряюще улыбнулся. — Если ни наши ученые, ни ваши эксперты не могут установить место… возможно, и ему это будет непросто.

В глубине души Рейли понимал, что это самообман. Фотографии Венса разослали по всем библиотекам от Вашингтона до Бостона, но пока его нигде не видели. Венс либо заранее знал, куда направляется, либо имел собственные источники информации, недоступные ФБР. Любой вариант не предвещал добра.

После минутного молчания монсеньор заговорил:

— Миссис Чайкин… Она производит впечатление весьма… проницательной дамы.

Рейли устало улыбнулся:

— Ручаюсь, она тоже сейчас ломает голову.

Де Анжелис, видимо, ждал такого ответа.

— Она еще не давала о себе знать?

— Пока нет.

Монсеньор спокойно кивнул. Рейли заметил, что его что-то тревожит, хотя вида он не показывал.

— Что-то случилось, падре?

Тот, кажется, чуточку смутился.

— Сам не знаю. Просто я несколько обеспокоен…

— Чем же?

Священник поджал губы:

— Вы уверены, что она позвонит? Если найдет?

Услышать такое от де Анжелиса было странно. Он не доверяет Тесс? Агент наклонился вперед:

— Что заставило вас так думать?

— Видите ли, она, кажется, очень увлеклась, это ведь как-никак ее специальность. А подобное открытие… Карьеру делали и на меньшем. Трудно понять, что она предпочтет: поймать Венса… или сделать открытие, за которое всякий археолог отдал бы правую руку. Стоит ли извещать власти, рискуя лишиться заслуг и славы… или заняться этим самой? — Все это говорилось мягко, но с большой уверенностью. — Она выглядит чрезвычайно честолюбивой, а честолюбие часто подталкивает человека… скажем, не к самому разумному решению.

Священник давно ушел, а его слова все еще преследовали Рейли.

«Позвонит ли она?» Ему в голову не приходило, что она может не позвонить. Но что, если посланец Ватикана прав? Если она найдет место и сообщит в ФБР, агенты слетятся туда и перехватят Венса, в дело будут вовлечены местные правоохранительные органы, и положение станет неуправляемым: ее попросту оттеснят. Для властей важнее всего схватить беглеца. Археологические открытия их не заботят.

Но ведь не может она оказаться настолько безрассудной… Или может? Что, если она вздумает лететь туда сама?

Его охватила дрожь. Да нет, это безумие.

Он дотянулся до телефона и набрал ее домашний номер. Ответа не было. Он ждал, пока не отозвался автоответчик, и повесил трубку, не оставив сообщения. Поспешно вызвал ее по сотовому. Телефон прозвонил несколько раз и переключился на службу голосовых сообщений. С нарастающим беспокойством Рейли связался с внутренним оператором. Через несколько секунд его соединили с офицером, дежурившим у дома Тесс.

— Сегодня вы ее видели?

Агент отвечал совершенно уверенно:

— Не видел с тех пор, как она пришла домой вчера ночью.

Сирена внутренней тревоги завывала в полную силу. Что-то было очень, очень не так.

— Вы должны подойти к двери и удостовериться, что с ней все в порядке. Я подожду на линии.

Судя по звуку, дежурный уже выходил из машины.

— Одну минуту.

Рейли с беспокойством отсчитывал секунды. Мысленно он представлял: вот он переходит дорогу, проходит по дорожке через двор, поднимается на три каменные ступеньки и нажимает кнопку звонка. Ей понадобится несколько секунд, чтобы спуститься к дверям, если она наверху. Вот как раз сейчас она должна открывать переднюю дверь.

Тишина.

Секунды тянулись все мучительнее. Потом послышался потрескивающий в рации голос агента:

— Она не отвечает на звонок. Я проверил — все вроде бы на месте, никаких признаков взлома, но ее не видно.

Рейли уже был на ногах.

— Ладно, слушайте меня, — быстро заговорил он, взмахом руки подзывая Апаро. — Войдите внутрь. Я должен убедиться, что ее там нет. Если нужно, взламывайте.

Апаро был уже рядом.

— Что стряслось?

Рейли взял трубку второго телефона.

— Свяжите меня с таможенной и пограничной службой.

Закрыв ладонью микрофон, он оглянулся на напарника.

В глазах у него была ярость и страх.

— Боюсь, что Тесс ударилась в бега.

Стоя в очереди к бюро регистрации турецких авиалиний аэропорта Кеннеди, Тесс рассматривала экран своего телефона. Номер абонента не высвечивался, и она решила не отвечать. Она понимала, что вызов, вероятно, прошел через одну из местных станций, но сейчас ей не хотелось общаться ни с кем, кто мог ее вызывать. Ни с Лео из института — Лиззи, должно быть, уже передала ее невнятное заявление с просьбой об отпуске. Ни с Дугом из Лос-Анджелеса — это уж точно. Но вот с Рейли… У нее ком застрял в горле. Мерзко было так с ним поступать. Едва ли не самое трудное решение, какое ей приходилось принимать в жизни, но раз уж решилась, лучше с ним не говорить. Пока.

Пока она не пересечет границу.

Запихнув трубку в карман куртки, она придвинулась к окошку и прошла скучнейшую процедуру регистрации. Покончив с ней, нашла взглядом объявления о выходе на посадку и остро необходимый ей кофейный автомат; заодно купила пару томиков в бумажных обложках — почитать на досуге, хотя, по правде сказать, воображение так разыгралось, что едва ли она сможет сосредоточиться даже на самом легком чтиве.

Пройдя пассажирский контроль, она упала в кресло в зале ожидания.

Ей самой еще не верилось, что она решилась. Делать было нечего — только ждать, пока пригласят на посадку, и она попыталась чуточку расслабиться и спокойно обдумать события последних дней. Это оказалось нелегко. Последние двадцать четыре часа от озарения до момента, когда она поняла, что открытие свершилось, прошли в адреналиновом тумане. Теперь, в одиночестве, в ожидании ночного полета, ее осаждали страхи и дурные предчувствия.