Больше всего меня пугало, что Артур захочет заставить всех нас принять в этом участие. Я не знаю, как бы отреагировала, если бы он такое сказал… Убежала? Послушалась? Либо умерла от стыда… Лишь одно давало силы все это выдержать – Артур продолжал трогать только меня… Возможно, ему не так приятны другие девушки? Быть может, он любит меня? Мм, я слушала вульгарные комментарии Артура и растекалась от настойчивых прикосновений, как согретый солнцем лед. О-о, теперь я точно не ледышка. Я самая настоящая женщина, готовая на все ради своего мужчины. Абсолютно на все, даже навредить... чтобы узнать наше будущее.

Я чувствовала, как лицо мое заливает румянц, когда Артур говорил о моем теле в присутствии других. Он говорил, что думает о нем, и что оно в нем вызывает. Мне показалось, Артур желает окончательно рассорить меня со служанками... Или он действительно потерял голову?.. Что же, я надеялась, что Артур не тронет меня сегодня, что он просто признает Мари самой слабой рабыней, либо же отправит обеих в свои комнаты... а мы сможем заняться любовью. И когда я представила, как его руки ласкают меня, о боже… именно в этот момент Артур ударил меня девятый раз. Было так больно и неожиданно, что желание казаться смелой улетучилось в один момент – я громко вскрикнула, подставив измученное тело под последний решающий удар…

Он сделал это. Сделал в последний раз. Я выдержала. Боже мой… сегодня я чувствовала себя победительницей, но понимала, что могу проиграть в следующий раз. В том, что он будет знал каждый, кто находился здесь. Несмотря на то, что мое тело дернулось, я не просила пощады, нет. Я даже не всхлипывала, хотя слезы постоянно катились по моим пышущим жаром щекам.

– Ты прекрасна, моя дорогая, – голос Артура был ровным, как будто это не он только что порол меня. – Что же, я рад сегодняшнему дню. Он принес нам много нового. А главное – я достойно наказал всех своих рабынь, чтобы впредь никто не посмел себе шалостей в моем отсутствии. Надеюсь, все усвоили урок, – Артур мог не сомневаться – он всегда умел доходчиво объяснять, как нам вести себя, чем радовать хозяина и чего нельзя делать ни при каких обстоятельствах...

– Да, хозяин, – нашлась я, немного оправившись после последнего удара, который подарил моему тело невыносимую жгучую боль.

– Эрика, ты можешь возвращаться в свою комнату, – боже, я не верила ушам. Неужели сегодня выиграла я? – Обязательно используй крем, который я привез специально для тебя. Он в твой комнате, – ох, похоже, выделить меня Артур планировал заранее. А поскольку понимал, что никто мне после этого не поможет, Артур купил для меня успокаивающую мазь. – Положи немного крема на свою попку и ложись спать, – сначала я подумала о чем-то плохом, но Артур быстро успокоил меня. – Я сегодня не приду к тебе, – это одновременно обрадовало и огорчило его послушную девочку.

Я старалась не думать о том, что Артур собирается делать со служанками. Важно было только одно – он отпустит меня, а значит – больше пороть не станет. Мне было не по себе от того, что они смогут заниматься… разными вещами, но я не могла отрицать своей радости – Артур освободил меня. Он посчитал меня сильной, поэтому сегодня не тронет. О, я вела себя лучше, чем Николь либо Мари. Разве это может не радовать? Сегодня мне посчастливилось выиграть – стать для него самой послушной девочкой. Артур простил меня, простил за все фокусы. Поэтому я могу уйти. О, мне было больно поднимать одежду, но голой ходить по дому я сейчас не собиралась – это неприлично и рискованно… Кто его знает, какие мысли живую в голове у Артура?..

Мазь, которую привез Артур, успокаивала не так хорошо, как целебный крем Мари, поэтому я еще некоторые время провела без сна. Не знаю, сколько точно прошло времени, прежде чем я уснула… Думаю, прошло около часа. Я долго думала, кого выбрал Артур. И решила, что он накажет обеих. Только когда наступил следующий день, и мы с Артуром сидели за столом, он сказал мне, что выбрал Мари. Он долго думала, кто сильнее кричал и больше всего молил о пощаде... Сначала Артур хотел наказать Николь, затем Мари, их двоих, но все же остановился на самой пугливой рабыне.

Артур сказал, что снял с Мари чулки и туфельки, стащил через голову бюстгальтер и привязал служанку к стулу. Помню, как вначале он привязывал к нему меня... Когда все приготовления были окончены, он взял деревянное "весло", покрытое каким-то маслом, да, я знаю об этом, ведь Артур показал его мне. Артур назвал приспособление пэддлом. Сказал, он здорово обжигает кожу. И что я обязательно об этом узнаю, если буду плохо себя вести.

– Оу, ели ты, моя дорогая, захочешь испробовать что-то новое, я с радостью отшлепает тебя им, – не думаю, что я когда-то попрошу об этом... Артур говорил, что такую лопатку изготовили для него на заказ. Мне было не по себе от подобной новости. Особенно, когда я узнала, что Артур заказал и для меня нечто особенное. Я должна была решаться – сегодня или никогда

О-о, как же мне было трудно слышать о том, как Артур проводил время с Мари. Он признался, что остался с Мари на всю ночь, да, чтобы утешить бедную девушку. Кажется, Артур считал вполне нормальным рассказывать мне об этом – о том, как он успокаивал Мари, о том, как служанка дрожала после наказания… и как она стонала, когда все закончилось... когда Артур… прилег рядом с ней. Боже… я понимала, что он не просто прилег. Я знала, я чувствовала, прочитала об этом в его сияющих глазах. Да, я все это видела… Казалось, Артур – единственный человек, который ничего не замечал... Не замечал, как делает мне больно, как прячет глаза униженная им Мари.

Артур говорил без умолку, шутил и постоянно улыбался, делился со мной своими мыслями… Эти мысли сводили меня с ума. Артур считал, что нашел идеальное орудие для наказания и что с ним он сможет сделать всех девушек послушными, включая меня.

Завтрак подавала Николь, и я видела, как ей тяжело слышать откровения Артура. Заметила, как рабыня краснеет и опускает влажные темные глаза. Похоже, что Николь сегодня встречалась с Мари и видела, в каком она находится состоянии. Но при этом, она ничего не сказала Артуру. Скорей всего, и Мари ничего не скажет ему. Тогда я поняла, наконец-то поняла – нет в мире более страшного унижения, чем прощать мужчину, которые над тобой измывается.

Отец не собирался возвращать меня домой… Сначала я боялась, что он не сможет заработать столько денег, чтобы выкупить меня назад, а затем… затем я просто об этом забыла. Переживать не было смысла, ведь даже если деньги будут, отец ни за что их не отдаст. Недавно я узнала, что он одолжил у Артура еще две тысячи, а это значило, что я буду рабыней еще минимум год.

Думаю, ничего не изменится, разве что Артур сам захочет все это закончить. В противно случае я останусь рабыней до тех пор, пока буду привлекать хозяина, ведь только он может освободить меня. Только он... либо я сама… Когда-то мама сказала мне, что любовь не меняет плохих людей – их невозможно изменить. И чем раньше это поймешь, тем больше у тебя шансов выбраться. Я понимаю ее теперь. Боже мой… Я все понимаю, но не прощу себе, если не попробую...

Я проснулась за несколько секунд до того, как прозвучал сигнал будильника. Распахнула свои счастливые ярко-голубые глаза и взглянула на его телефон – он лежал на тумбочке рядом с моей половиной кровати. Прогоняя остатки сна, я наблюдала, как менялись цифры на часах, используя каждую минуту, чтобы прийти в себя, прежде чем вытянуть руку из-под одеяла и отключить будильник до того, как он снова наполнит тишину мелодичной трелью. Да, на этот раз я успела. Но на всякий случай убедилась, что Артур, уснувший рядом, по-прежнему спит. Значит, у меня было время полюбоваться на него и помечтать о будущем.