—Тут я, определенно, затупил…— съязвил я, в сердцах затолкал в рот еще один оладушек и, наконец, сообразил посмотреть на экран комма.

—До перехода наЭднор чуть больше трех часов…— сообщила Маша, без труда догадавшись, что сподвигло меня выяснить текущее время. Потом перестала валять дурака и рассказала последние новости. А их, как оказалось, хватало.

Первая и самая приятная касалась итогов наших «скитаний» по мирам: сродства, «вытянутые» Шаховой иДолгорукой, «встали», как полагается, а обе женщины успели выучить по одному плетению каждой школы. Причем не обычному, то есть, полученному от ан’рьё Ястела Олма, а доработанному творческим коллективом под руководством деда! А вот проводить натурные испытания отказались наотрез, заявив, что без меня-любимого не перейдут даже на условно безопасное озеро «для игры со смертью».

Вторая новость оказалась странной: сразу в нескольких сегментах Сети появились и начали раскручиваться странички фанатов… моей матушки! Что интересно, на каждом таком ресурсе, как под копирку, сначала появлялись ее фотографии, сделанные вЧите иВеликом Новгороде, а затем анонимные подписчики начинали добавлять «свои», куда значительно более редкие. И тут начинался форменный бардак: десятки, а то и сотни тысяч оригинальных подписчиков принимались выкладывать на странички дискуссий голограммы с результатами косметических операций «под леди Оторву», представители клиник косметической медицины, решивших заработать на сумасшедшем спросе, предлагали альтернативные варианты изменений, а противники всех видов морфинга ломали копья в тщетной надежде остановить это безумие.

В том, что «это безумие» кем-то спланировано и направляется, не было никаких сомнений, но найти источник не удалось. Даже с привлечением Шаховой, получившей два сродства в первые сутки мотаний по«смежным» мирам, оклемавшейся достаточно быстро и попытавшейся помочь подруге с использованием всех имевшихся возможностей.

Третья новость не столько расстроила, сколько заставила напрячься: вБелгороде-Днестровском была жестоко убита Екатерина Яновна Бражникова, до закрытия Червоточины являвшаяся членом Совета общины засечников, а после эвакуации сБазы подписавшая контракт с какой-то армейской научно-исследовательской лабораторией. Нет, к следствию вопросов не было: оно рыло землю предельно добросовестно и без дураков, в чем убедилась все та жеЯзва. А к воякам, вроде как приставившим к ней личную охрану — были. Ведь женщину зарезали. В примерочной магазина элитной женской одежды, расположенного в самом центре города. Более того, сняв с руки жертвы служебный коммуникатор с секретной информацией, в котором не могло не быть маячка, убийцы исчезли в неизвестном направлении, каким-то образом не оставить ни физических, ни магических, ни информационных следов! Так что четвертую новость я слушал без души. Тем более, что она за душу не цепляла, ведь Авьен не могла не ошалеть от скорости, с которой Степановна изучала ее родной язык.

Как ни странно, отсутствие видимой реакции на эту часть монолога Маше почему-то не понравилось, и она шарахнула из«главного калибра»:

—И последнее: вчера вечером Маришка устроила веселые покатушки на снегоходах в компании твоих родителей иАмьен. Первые полчаса все шло в стиле «лучше не бывает», а потом у нашей гостьи началась инициация, и она рухнула в снег чуть ли не на полной скорости. Результат — выбитая челюсть, ободранное лицо, переломы левой руки и двух ребер, а также сродства сЗемлей иДухом, «вытянутые» Степановной с минимальным использованием Сути!

Фраза, явно выделенная интонацией не просто так, заставила включить голову и озвучить один из двух наиболее вероятных выводов:

—Ты хочешь сказать, что она вытянула этот комплект намерено?

Хельга утвердительно кивнула:

—Ага: на низких ступенях развития магия Земли медленнее некуда, аДух дает только личные усиления. Таким образом, эта тетка нам не навредит при всем желании…

—Это наверняка не все…— буркнул я, так как слишком хорошо знал характер «злобной бабки» и понимал, что она наверняка преследовала сразу несколько целей:— В конце сентября Маришка вытрясла из меня всю информацию о работе с ядром, значит, с вероятностью в сто процентов весь остаток осени и полтора месяца зимы пробовала пробудить восстановление потраченной Сути, а вчера провела следственный эксперимент.

—Ты прав…— подтвердила Маша.— И признала его неудачным: по ее словам, потраченная Суть восстанавливаться не начала, так что в ближайшее время в нашем роду второго уникума не появится, следовательно, всех особо перспективных баб она будет подкладывать под тебя, а не под Борисыча!

—Издеваешься?— вздохнул я, разглядев в ее глазах смешинки.

—Цитирую…— ответила она, переложила со сковородки на тарелку последние несколько оладушек, вырубила плиту и добавила:— Из ревности. Ибо даже я, третья в очереди на твое внимание, частенько чувствую себя лишней.

—Это ты так намекаешь на то, что резонанс давит на мозги?— угрюмо спросил я.

—Давит не резонанс, а его долгое отсутствие. И не на мозги, а на душу и сердце. А в остальном все верно…— как-то уж очень спокойно подтвердила она, поставила тарелку с солидной горкой оладушек на середину стола и… уселась на подлокотник моего кресла.— Кстати, напрягся ты совершенно зря: потребность быть рядом с тобой не вызывает никакого дискомфорта. Более того, я, наконец, почувствовала себя по-настоящему цельной, наслаждаюсь каждым мгновением новой жизни и… немножечко завидую Даше сЛарисой, которым не требуется совершать никаких лишних телодвижений для того, чтобы, к примеру, сесть на твое колено или заключить тебя в объятия.

Я даже близко не представлял, насколько сложно ей было переступить через себя и озвучить эти признания, но прямоту оценил. Поэтому ответил в том же ключе. Естественно, с расчетом на то, что целительница «слушает» меня еще и через щуп:

—Маш, я вырос в тепличных условиях, социализировался среди вояк и«туристов», не являюсь большим специалистом по женской логике и, если верить Язве, неправильно интерпретирую чуть ли не девяносто процентов ваших взглядов, жестов и невербальных признаков симпатии. Поэтому ты со спокойной душой отказываешься от«лишних телодвижений», мешающих чувствовать себя счастливой, а я принимаю предложенный тобой вариант общения, как должное.

—Боишься меня обидеть или разочаровать?— на всякий случай спросила она, хотя наверняка понимала, что правильно интерпретировала мои эмоции. А после того, как получила утвердительный ответ, перебралась на колени, устроилась поудобнее, поймала мой взгляд и как-то странно усмехнулась:— Будешь смеяться, но я чувствую себя обманутой: приняла самое роскошное предложение на свете, воспользовалась им, а вожделенного резонанса нет и не будет почти два часа. Хотя у тебя, Язвы иБестии он появляется за каких-то тринадцать минут!

—Настолько большая разница в ощущениях?— удивился я, приобняв ее за талию.

Целительница накрыла мою руку своей ладошкой и вздохнула:

—Если представить тройной резонанс, как кровать с водным матрасом и подогревом, то одиночный ощущается, как пол, «для мягкости» накрытый простыней, а обычное состояние — как склон, усыпанный крупным гравием. Или болото в конце осени и под проливным дождем.