III

После нескольких недель пребывания на Желтом Антильском острове — желтом из-за рекламного слогана, говорящего о былом песчаном пляже острова, — Вероника Клермон, представившаяся Мингелю как Мики, начала чувствовать себя неважно. Прилежные руки ее оплаченного любовника ощущали похудание, истощение. Она отказалась от купания и лишь лежала на пляже под тентом. На ее шее слева Мингель заметил утолщение. Над одним из ее зубов прощупывалась опухоль. Она жаловалась на боли. Услужливый Мингель (в том числе и потому, что рассчитывал на особое вознаграждение, а может, и на часть состояния больной) позвал врача. Он помогал улаживать отношения с врачом на местном языке, так что врачи принимали его за ответственное лицо.

Однажды после обеда Мингель застал Веронику в приступе кашля, задыхающуюся. Он распахнул балконную дверь. Он подложил ей подушки и усадил поближе к двери, стал растирать шею. Старуха хрипела. Мингель не мог не войти в положение умирающей (именно против этого предостерегал Альфред Дюамель: Ты должен понимать, что у тебя нет ничего общего с этой рухлядью, иначе ты пропадешь). Он принес полумертвой женщине список ее акций и ценных бумаг, который обнаружил в ящике ночного столика, и заставил ее подписать записку, на которой указал свое имя и фамилию. Эту бумагу он называл потом завещанием и рассчитывал, что сможет добиться его признания в Бельгии. Доверчивая женщина корявым почерком вывела на бумаге свое имя.

Мингель еще раз вызвал врачей. Доктор Шчелински уложил ее на постель и собирался надрезать ей трахею, чтобы дать возможность дышать. В этот момент Вероника захрипела и обмякла. Прервавшие свою работу врачи проверили зрачок правого глаза и констатировали смерть.

Счет за эти медицинские усилия был отправлен на имя Мингеля. Поскольку врачи указали его личные данные, власти обязали его организовать переправку умершей на родину за свой счет (поскольку он был приглашающей стороной). Для этого потребовалось, чтобы Мингель полетел в Европу. Родственники умершей приняли от него свидетельство о смерти, пригласили его принять участие в поминках, но не соглашались ни на какие дальнейшие разговоры. «Завещание» признано не было. За перелет и номер в Гранд-отеле Мингелю пришлось заплатить самому. Деньги у него кончились. Из-за тяжелого гриппа он оказался в брюссельской больнице, где его никто не понимал. Поскольку он не мог оплатить больничный счет, его выслали из страны.

И все же тот, кто не щадит сил ради предмета своего труда, будет в конце концов вознагражден. Трудность, говорит Мингель, заключается в том, что я уже не могу сказать, в чем же должно заключаться это вознаграждение. До того я углубился в свою работу.

15 октября 1970 года в Мельбурне (Австралия) во время строительства моста Вест-Гейт рухнула несущая конструкция высотой в 116 метров. При этом погибло 35 рабочих и инженеров. Катастрофа была признана результатом «ошибок, неточных расчетов, нарушения коммуникации между участвовавшими в строительстве фирмами, а также прямой некомпетентности».

Поскольку катастрофа сопровождалась человеческими жертвами и причинила серьезный ущерб, была образована королевская комиссия под председательством судьи Девиса, в течение 80 дней выяснявшая причины случившегося. В комиссию входили парламентарии и видные представители общественности. Были в ней и специалисты, один из которых интересовался теорией информации. Поскольку журналисты были не в состоянии понять математические выкладки доклада комиссии, они стали считать то, что было на поверхности: доклад состоит из 300 страниц, были заслушаны 52 свидетеля, комиссия состояла из 12 специалистов и общественных деятелей, в результате катастрофы погибло 35 человек, расходы на возведение моста были повышены с 40 до 200 миллионов долларов.

Обрушение конструкции огромного моста произошло после того, как австралийская строительная фирма решила изъять из конструкции 30 крепежных деталей. Это было сделано для того, чтобы увеличить нагрузку на цоколь конструкции, поскольку она оказалась на 10 сантиметров выше, чем было необходимо (при общей высоте 116 метров). Ранее фирма разместила на верхушке конструкции бетонные блоки весом 56 тонн. В результате конструкция не опустилась. Удаление крепежа должно было привести к дальнейшему смещению нагрузки на несущую конструкцию.

Утром 10 октября, после изъятия крепежных деталей, у инженера Джека Хиндшоу возникли сомнения. Он находился в верхней части моста и позвонил оттуда представителям фирмы и экспертам наблюдательной комиссии, находившейся в бараке у подножия моста и осуществлявшей надзор за строительными работами. В этой времянке, расположенной в самой нижней части долины, они осуществляли координацию фирм, принимавших участие в строительстве и образовывавших треугольник Мельбурн — Сидней — Лондон. Инженер Хиндшоу спросил: «Может, мне убрать ребят с высоты?» 34 рабочих, часть из них квалифицированных, часть разнорабочих, вызвались подняться на опасную конструкцию. Всего через несколько минут часть постройки (высота которой теперь все еще превышала расчетную на восемь сантиметров) обрушилась. Хиндшоу, погибший вместе с другими, уже не мог сообщить, что ему ответили по телефону члены комиссии.

Судье Девису важно было прежде всего точно оценить вину отдельных групп и людей, участвовавших в строительстве, хотя катастрофа и оставалась общей бедой. Виновна, согласно его выводу, была фирма Фриман, Фокс и партнеры из Лондона, возглавлявшая строительный консорциум. Австралийские фирмы и эксперты положились на всемирную славу и опыт компании. Девис сформулировал это следующим образом: «Сотрудничество между Лондоном и Мельбурном совершенно не было налажено. Лондонская фирма не интересовалась никакими деталями, к тому же ее указания не были основаны на расчетах; она не отвечала ни на письма, ни на запросы по факсу, даже если они были настоятельными и срочными. Один из партнеров этой фирмы, доктор У.К. Браун, устранился от рационального анализа в этом деле более всего, принимая решения главным образом на основании интуиции…»

Члены комиссии, дружески расположенные к предпринимательской стороне, в ответ на это настояли на включении в отчет следующей дополнительной формулировки: «Однако и рабочий коллектив должен быть признан отчасти виновным в случившемся. Шесть месяцев саботажа настолько задержали осуществление проекта, что обрушившаяся позднее конструкция была в слабом состоянии. Между профсоюзом металлистов и профсоюзом строительных рабочих вспыхнул конфликт по поводу распределения сфер влияния, поскольку речь шла, без сомнения, о строительстве, однако при этом использовались металлические детали и металлоконструкции. Под давлением профсоюза металлистов осуществлявшая контроль на месте фирма была вынуждена восстановить на работе 22 рабочих, что нарушило распорядок действий. Дальнейшие конфликты привели к тому, что несущая конструкция не была своевременно усилена в нижней части. Наконец, оба профсоюза совместно вынудили консорциум включить в число персонала ряд лиц, не устраивавших фирмы».

Другие члены этой плюралистической комиссии, согласившиеся уже с осуждением британской фирмы как главного виновника случившегося, присовокупили, в свою очередь, еще одно добавление: «Речь шла о хороших и настроенных по-трудовому рабочих». Один из членов комиссии настаивал, чтобы в заключении было отмечено, что в течение года рухнули еще два больших бетонных моста: в ноябре 1969 года четвертый мост через Дунай в Вене и в июне 1970 года мост Мильфорд-Хейвен в Уэльсе.