Впереди, за полосой редкого тумана, прямо посреди реки, дрейфовал плавучий дом. Он был круглым со стеклянной крышей и открытой террасой, к которой и вела зеленая тропка. На террасе горели фонарики, освещая шезлонг, маленький столик и два кресла.

— Живу, — подтвердил Митя, — нравится?

— Ва-у! Нравится конечно, я такое только по телевизору видела! А он надежный? Не утонет?

— Обижаешь, — ухмыльнулся, — пойдем, увидишь.

«Сказка от начала начинается, до конца читается, в середке не перебивается»

Вблизи дом оказался довольно большим и устойчивым. Он не качался, как лодка, больше походя на паром.

— А он плавает по реке или… ты бросил якорь?

— Смешная, — засмеялся и не удержался, чмокнув в щеку, — он не плавает по реке, он статичен, под водой есть еще один этаж, сейчас покажу!

Степанида, открыв рот, созерцала жилье водяника. «А что я удивляюсь, он же покоритель воды, где еще ему жить?»

Но тем не менее, имелось чему поразиться. Внутри дом был оснащен всем необходимым, а гостиная-студия, она же кухня, занимала почти весь первый этаж и была оборудован бледно-голубой мебелью.

Особо уютно выглядел мягкий голубой диван у стеклянной стены на белом пушистом ковре. Она присела на краешек и подняла голову вверх. Сквозь стеклянный потолок было замечательно видно небо с пока еще блеклыми, одинокими звездочками.

— Здесь есть маленькая комнатка, в ней только кровать, — рассказывал Митя, — а внизу моя обитель, пошли! — Он вновь взял ее ладошку и потянул к лестнице, которую Степка в начале не заметила.

И если наверху она была покорена небом, то внизу ее ждал иной сюрприз. Нижний этаж был выполнен целиком из стекла в форме перевернутого купола. И всюду была вода… вода… вода… Степка почувствовала себя обитателем аквариума и изумленно покачала головой.

— Капец! Как на подводной лодке! Только вокруг один большой иллюминатор! — восхитилась, — ничего себе комнатка…

В дальнем углу стеклянного рая Степка увидела огромную круглую кровать, покрытую голубым покрывалом с множеством подушечек, стоявшую впритык к стене. Перед ней, свисая с потолка на канате, «болтался» телевизор. В другой стороне комнаты, за ширмой, находилась, опять же, круглая, ванна, унитаз и умывальник.

Возле лестницы обиталась небольшая библиотека-кабинет, тоже отделенная переносной ширмой. Металлический стеллаж с книгами, компьютерный стол и кресло… опять голубого цвета.

— Я погляжу, ты любишь голубой цвет и круглую форму? — спросила, побродив по «подводному царству».

— Люблю, голубой- цвет моей стихии. А круглое — никогда не кончается, — изрек нечто глубокомысленное и понятное лишь ему одному, — ну, как тебе моя обитель?

— Отпад! — совершенно искренне ответила Степанида, — нет слов, сказка!

— Спасибо… вот только, я живу здесь один и… — он замялся, — не думал раньше, что захочу привести сюда…

— Не волнуйся, что ты! — Степка расценила его колебания, как переживание, что она посягнет на его территорию, — я не останусь, угостишь меня чаем и отведешь домой!

Митя порывисто сгреб женщину в объятия:

— Глупенькая, Панни! Я счастлив, что ты здесь! И я… был бы еще более счастливым, останься ты навсегда… — его губы шевелились опасно близко, — пытался извиниться, что тут мало места, дом небольшой… но если ты только захочешь, он станет больше… — голос мужчины сорвался, он спрятал лицо в ее волосах и замолчал.

Степанида погладила его по спине дрожащей рукой. Его присутствие и так волновало кровь, а когда он касался, так особенно. Сладкая нега ползущими движениями окутывала тело, Слагалица боролась с ней, оттягивая момент, когда накроет полностью.

— Т-так есть охота… — сказала первое, что пришло на ум. Мужчина тут же выпустил ее из объятий и отступил на шаг.

— Прости! Пойдем наверх! В холодильнике наверняка что-то должно быть…

Пока Митя шарил по холодильнику, Степка сидела на диване и не сводила с него глаз. Водяник был чертовски красив. Он снял куртку и свитер и остался в одних (опять-таки) голубых джинсах. В доме стояла жара и женщина была бы рада тоже раздеться, но не смела. Сорочка Матильды почти ничего не скрывала, приходилось потеть в покрывале.

Откат возвращался. Близость шикарного мужчины его только усиливала и мысли опять полетели в прекрасные дали. Глазами она ласкала широкую спину, сильные руки, «гладила» узкую талию и засмотрелась на ягодицы, скрытые брюками. «Интересно, какие они на ощупь? Упругие, наверное…» Митя резко развернулся и посмотрел на нее долгим обжигающим взглядом, словно мог читать мысли. Но отвернулся, так ничего и не сказав.

Степка вспотела еще больше. Подступающий откат руководил мыслями и подсовывал картинки, о которых лучше бы не вспоминать, но… «А какой он без плавок?» Богатое воображение явило видение той, самой интересной части Митиного тела, которую так и не довелось увидеть на речке.

— Панни, если я предложу омлет и салат, ты меня поколотишь? — в ее грезы нагло вторгся голос водяника, — дома почти ничего нет из еды…

— А? Что? — она тряхнула головой, отбрасывая видение, в котором Митя выходит из воды полностью обнаженный, его восставший орган говорит о полной готовности, толстые вены четко проступили сквозь кожу, вершина оголена… — мне… все равно…

— Тогда пойдем, поужинаем на воздухе! — он протянул ей руку, но Степка самостоятельно вскочила на ноги и вылетела на террасу.

Там было немногим прохладнее, но легкий бриз приятно освежал кожу. Голова у Степки вспотела, сорочка неприятно липла к телу, но она лишь потуже замоталась в покрывало.

Рухнула в одно из кресел у столика и попыталась успокоиться. Митя вынес поднос с обещанным омлетом и салатом.

— У меня есть белое вино и пиво, что выбираешь? — Степка зацепилась взглядом за кожу над ремнем и не расслышала вопроса, — Панни?

— А? — подняла на него испуганный взгляд, — в-воды, пожалуйста, мне нельзя алкоголь…

— С газом?

— Все равно, но если можно холодной!

«Голодному не стать время разбирать»

«Ну все, началось… Интересно, у меня есть время поужинать и добраться до дома, что б там… блин… самостоятельно утихомирить взбесившееся гормоны?» Только от одних мыслей об этом лицо залилось краской.

Как это делается Степка представляла, конечно. Чисто теоретически. А вот на практике сталкиваться не приходилось. До момента приезда в деревню аспект половых взаимоотношений был ею определен в чрезвычайно преувеличенный и задвинут на задний план. А то, что можно захотеть удовлетворить себя, тогда ей показалось бы диким. Зачем, если в жизни масса более интересных вещей?

А вот теперь все изменилось, перевернувшись с ног на голову. Бред, как такое может быть? Она сидит на террасе рядом с шикарным мужиком и рассуждает на тему, как сделать себе настолько хорошо, чтоб наконец, блин, отпустило!