— В любых животных, даже в сопровождении человека. Теперь ясно?

Оба кивнули. Большой Д. переминался с ноги на ногу.

— Кристофф, скажите, как вы поступите, если вернувшись с обхода верхнего периметра, вы обнаружите мистера Ллойда с шимпанзе на руках?

Кристофф слегка повернул свои стеклянные глаза:

— Я потребую от него, чтобы он снял обезьяну, сэр. После чего усыплю ее, доложу оператору и заблокирую оба наружных выхода.

— А если он откажется выполнить вашу просьбу? — Пендельсон оторвал от сигары очередной лист. Большой Д. подумал, не остаться ли самому на сутки.

— Матерь Божья… — выдохнул Ллойд, его веснушчатая круглая физиономия посерела. — Вы это серьезно, док?!

— Я сожалею, парни… Итак, Кристофф, ваши действия?

— Я буду вынужден стрелять ему в ногу, после чего убью обезьяну.

Ллойд икнул. Кристофф выглядел, как гранитная скала.

— Превосходно. И последнее. На ваши переносные пульты, на кнопку с нулевым номером, выведена функция блокировки лифтов и наружных выходов. Нет необходимости бежать в пультовую и срывать пломбу с рубильника, достаточно удерживать «ноль» две секунды. Завтра мы вернем схему в прежнее состояние, это крайняя мера. Будьте осторожны, блокировка необратима, и вытащить нас отсюда смогут только снаружи.

— Парни, если такое произойдет, я получу сигнал первым, — успокоил Большой Д.

Полковник находился на грани легкой паники. Ему не терпелось поскорее пройти контроль и добраться до своего шкафчика, где во внутреннем кармане куртки грелась плоская фляжка. Лишний глоток сегодня явно не повредит. Лучше бы он остался. Глаз всё равно не сомкнуть, но кто-то должен быть снаружи. Если сработают аварийные двери, войти на базу можно будет лишь двумя способами: либо посредством компьютерного кода, который он сам менял ежедневно, либо применяя тяжелую буровую технику. Кроме Пендельсона, никто из остающихся внизу, даже Бентли, не представлял, что существует отдельная инструкция для начальства на случай внутренней или внешней катастрофы. Также никто не знал, что вчера, на совещании у Грегори, в инструкцию было внесено, с подачи Пендельсона, одно малоприятное уточнение. Профессор не сказал генералу ни слова про крыс, покаяться задним числом, означало бы загубить на корню готовящийся опыт. Но он постарался быть достаточно красноречивым. Уточнение заключалось в том, что в случае блокировки входа спасателям вменялось не выпускать наружу ни единого человека, пока не будут уничтожены все животные.

— Джентльмены, мы были вынуждены взять с вас дополнительную подписку о неразглашении событий, которые… могут произойти за эти сутки. Пленки с записями со всех камер в любом случае будут заменены на статичные изображения. Я надеюсь на вашу лояльность. Что бы ни произошло, ваш завтрашний коллега, мистер Ллойд, должен принять смену без единого нарушения режима.

Джек показал Квинси большой палец, девушка кивнула и склонилась над клавиатурой.

— Видео включено, сэр.

— Хелен, звук в порядке?

— Норма по всем микрофонам.

— Запускайте генератор.

Щелчок. На своем мониторе Пендельсон наблюдал кривые ритмов Плиния. Собака не проявляла нервозности. Доктор давно склонялся к тому, чтобы полностью перейти на эту породу; в противовес холеричным доберманам и даже овчаркам, флегматичные ротвейлеры вызывали меньше хлопот.

— Генератор запущен.

— Сьюзи, добавьте света!

— Да, доктор, — Квинси потерла пухлую розовую щеку, коснулась клавиш, под потолком вспыхнули дополнительные лампы. Профессор скосил глаза на второй экран. Температура в зале перевалила за семьдесят по Фаренгейту, влажность достигла шестидесяти процентов и неуклонно росла. Он расстегнул молнию комбинезона.

— Хелен, открывайте.

Эту обязанность сегодня он также возложил на оператора комплекса. Выдвижные решетки между секциями поползли вверх. Касабланка среагировал первым: накинулся сзади на Корчного и попытался отнять у него апельсин. Хлоя проснулась и затеяла бегать по кругу, Фишер возобновил сексуальные приставания к Пандоре, та делала вид, что устала, но, наконец, сдалась. Во время любви она, не отрываясь, глазела на Пендельсона и грызла кусок скорлупы. Пендельсон взял диктофон:

— Двенадцатое июля две тысячи… года. Время 21.20. Лабораторный блок номер два. Присутствуют… Дежурный оператор… Генератор в пассивной фазе, перципиент — ротвейлер Плиний, возраст четыре года, личный номер… Материал — группа из семи половозрелых шимпанзе, личные номера… Состояние животных спокойное. Стимуляция завершена. Задача опыта — исследование первичного эффекта Сноу в условиях малой площади размещения. Исходная площадь — сто пятьдесят квадратных футов.

Он извлек из кармана сложенный тетрадный листок.

— Хелен, по первому каналу пятнадцать миллиампер, частота…

— Первый канал загружен!

— По второму каналу…

— Второй канал загружен!… Третий… четвертый… девятый загружен!

— Плотность потока?

— Двенадцать и три. Джек, пятый канал нестабилен.

— Введите собаке успокаивающее…

Фишер оставил Пандору в покое и переключил внимание на Кассандру. Из-за периодических попыток Касабланки захватить власть в стае, Фишер вынужден был целыми днями доказывать свои законные права на прекрасную половину. Лилит повисла на сетчатом потолке и пыталась дотянуться до микрофона.

— Синхронизация контура?

— Тридцать.

Пендельсон хлебнул холодного кофе, поднес к губам диктофон. У него зрело смутное предчувствие, что сегодня произойдет нечто неординарное, вместе с жарой в подземном зале набухало осязаемое душное ожидание, хотелось вскочить и двигаться, сбрасывая с себя это «нечто». Он с мимолетной завистью подумал о Большом Д., который наверняка уже приложился и сидит под кондиционером в обнимку с женой и бутылкой.

При мысли о жене Пендельсон ощущал обычно не то чтобы горечь, а неясное смущение. Он не прожил молодость библиотечным червем, напротив, озираясь на своих теперешних студентов, он удивлялся порой излишней сухости их взаимоотношений. Возможно, всё дело в эмансипации, девочки стремятся декларировать независимость от мужчин. Возможно, дело в темпе жизни, современная молодежь хочет за пять лет успеть то, к чему прежнее поколение шло десятилетиями.

— Джек, пятый канал стабилизировался. Синхронизация сорок.

— Наращиваем в прежнем темпе. Когда достигнет шестидесяти, уменьшайте площадь клетки вполовину. Мисс Квинси, подкиньте Пандоре сладенького.

— Хорошо, сэр. Но вы же знаете, отнимут…

Он повторял себе, что становится старым занудным брюзгой. Он спрашивал себя, какими грандиозными качествами должна обладать женщина, чтобы пробудить в нем такую же страсть, какую вызывал в юности микроскоп. Самым парадоксальным было то, что женщины упорно тянулись к нему и раньше, и сейчас. Конечно, сейчас это были совсем другие женщины, не те разбитные девчонки с прическами под Монро, которые только начинали примерять джинсы и давились первыми противозачаточными пилюлями. Теперь ему строили глазки жены коллег. Джинсов они уже не носили, хотя волосы красили, как и прежде.