Он прошел вперед и присел на кровать. Мягкий матрац был таким удобным. Он лег на спину и сцепил руки за головой, затем сладко и громко зевнул.

— Я прошу прощения. Это невежливо с моей стороны.

— Ну?

— Что ну?

— Ты собираешься рассказать мне, что ты нашел на корабле дяди Бруно.

Питт покачал головой и улыбнулся.

— Женское любопытство. Стоит только его затронуть — и оно становится ненасытным. Ну, коли ты настаиваешь, я нашел карту к подводной пещере.

— Пещере?

— Конечно. Откуда же еще, ты думаешь, твой добрый дядюшка может руководить своим грязным бизнесом?

— Для чего ты рассказываешь мне все эти истории? — у нее снова был обиженный взгляд. — Это не может быть правдой.

— О, Господи, добавь немного разума в ее головку. Я не говорю тебе ничего нового. Фон Тилль может обвести вокруг пальца ИНТЕРПОЛ, жандармерию и Отдел по борьбе с наркотиками, но не мог же он в самом деле одурачить тебя.

— Ты говоришь чепуху, — медленно произнесла она.

— Я? — задумчиво переспросил он. — Ровно в 4.30 сегодня утром корабль твоего дяди Королева Артемизия бросил якорь в море недалеко от виллы. Этот корабль до краев загружен героином. Уверен, ты должна была слышать о героине. Многие знают о нем. Это, наверное, самый плохо хранимый секрет года. Я должен признать превосходство твоего дяди, он старый мастер-волшебник. Поражает аудиторию действиями одной руки, в то время как другой делает трюки. Его маленькая игра подходит к концу. У меня есть своя небольшая хитрость, которая опустит занавес.

Она помолчала немного.

— Что ты собираешься предпринять?

— То, что сделает любой горячий американский парень. Я собираюсь взять Джордино и еще пару ребят и проплыть под водой вдоль берега, пока мы не обнаружим пещеру. Она, вероятнее всего, находится у основания скал прямо под виллой. Как только мы обнаружим вход, мы войдем, осмотрим все оборудование, найдем улики, произведем гражданский арест твоего дяди, а затем вызовем жандармерию.

— Ты сумасшедший, — снова повторила она, только с еще более сильным чувством. — Весь твой захват, или как ты там это называешь, совершенно идиотский. Ты не можешь пойти на это. Пожалуйста, пожалуйста, поверь мне. У тебя ничего не выйдет.

— Бесполезно упрашивать. Ты можешь попрощаться со своим дядей и его грязными деньгами. Мы спускаемся под воду в 13. — Питт снова зевнул. — Теперь, если ты любезно извинишь, я бы поспал немного.

Слезы появились снова. Она медленно покачивала головой из стороны в сторону.

— Это невозможно, — шептала она снова и снова, потом повернулась и вышла из каюты, закрыв за собой дверь.

Питт лежал на кровати, уставившись в потолок. «Она, конечно, права, — подумал он. — Это действительно звучит, как идиотский захват. Но что еще она может подумать, ведь она знает только половину всего».

Море без устали скручивалось в высокие гребни волн и грозило, как зловещий перст судьбы, прежде чем удариться в неподвижные серые скалы. Воздух был теплым и прозрачным, с юго-запада веял легкий ветерок. Призрак, каким казалась Первая попытка, — белый стальной призрак — двигался тихо и осторожно и все ближе и ближе подходил к кипящим волнам, пока стало казаться, что крушение неизбежно. В самое последнее мгновение Ганн повернул штурвал, положив Первую Попытку на параллельный курс по отношению к скалистому берегу. Он внимательно поглядывал на остроконечные скалистые вершины, двигаясь по показаниям фазометра, измеряющего глубину, всего в каких-то пятидесяти метрах от берега.

— Как мы обуздали этот прибой? — спросил он, не поворачивая головы. Его голос был тихим и уверенным; сам он оставался таким же спокойным, как и рыбак в лодке на безмятежном озере в Миннесоте.

— Твой старый инструктор по мореплаванию гордился бы тобой, — отозвался Питт. В отличие от Ганна он продолжал смотреть вперед.

— Это совсем не так страшно, как кажется, — сказал Ганн, указывая на фазометр. — Глубина дна под килем около двадцати метров!

— Двадцать метров на участке протяженностью менее ста метров — этого вполне достаточно.

Ганн приподнял одну руку от штурвала и снял морскую фуражку с золотой кокардой, вытирая выступивший на лбу пот.

— Такое явление нередко наблюдается в районе, свободном от внешних рифов.

— Это хороший признак, — задумчиво произнес Питт. — Достаточное пространство для маневра подводной лодки, чтобы ее не заметили с поверхности.

— Ночью, может быть, — возразил Ганн. — Но днем слишком видно. Вода прозрачная, и видимость достигает тридцати метров. Кто-нибудь стоящий на крутом отвесном берегу может запросто посмотреть вниз и заметить стометровый корпус, лежащий на дне.

— Также нетрудно будет заметить и ныряльщика, — Питт повернулся и взглянул на виллу, расположившуюся, как крепость на скалистой вершине горы.

— Тебе нужно будет иметь это в виду, — задумчиво произнес Ганн. — Фон Тилль может видеть любое твое движение. Держу пари, что у него есть пара биноклей, которые следят за каждым нашим шагом с того момента, как мы подняли якорь.

— Я тоже уверен в этом, — отозвался Питт. Окружавшая красота пейзажа на какое-то мгновение захватила его внимание. Лазурные руки Эгейского моря ласково окружали античный остров, ослепительный блеск солнца и воды дополнял морской пейзаж. Только рев бушующего прибоя вторил мерному рокоту корабельных двигателей, да иногда крик одинокой чайки врывался в этот шум. За скалистым берегом на склоне гор, на обширном зеленом лугу паслось стадо, оно напоминало маленькие неподвижные очертания коров на ландшафтах Рембрандта. И внизу, в защищенных от ветра бухтах, среди невысоких утесов, и на берегу лежали кучи выбеленных на солнце досок и бревен, прибитых волнами.

Питт был захвачен этим великолепием и покоем. Ему пришлось сделать усилие над собой, чтобы вернуться мыслями к работе. Этот загадочный район спокойной воды уже приближался, он лежал в трех четвертях мили от носа корабля. Питт положил руку на плечо Ганна:

— Спокойный бассейн.

Ганн кивнул.

— Да, мы приближаемся. При нашей нынешней скорости мы войдем в него уже через десять минут. Твоя команда готова?

— Все одели снаряжение и ждут, — коротко ответил Питт. — Они знают, чего можно ожидать. Я велел им собраться по правому борту за капитанским мостиком, чтобы их не было видно с виллы.

Ганн надел фуражку:

— Обязательно напомни им, чтобы они прыгали в воду как можно дальше от корпуса судна. Если кого-то затянет к винтам, могут быть неприятности.

— Я не думаю, что им нужно это повторять, — спокойно отозвался Питт. — Они все опытные парни. Ты же сам мне это говорил.

— Ты прав, — буркнул Ганн. Он повернулся к Питту. — Я собираюсь держать курс вдоль береговой линии еще мили три. Мы должны одурачить фон Тилля и заставить его подумать, что мы занимаемся обычным промером глубин и составлением карты. Надеюсь, что он клюнет на эту уловку.