Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Конь бил копытами землю. Сбруя позвякивала.
Сейбер затаил дыхание.
Наконец стук копыт возобновился – всадники удалялись.
Он спасен.
Но он почти мертвец. Ему уже не хватает воздуха. На лбу выступил предсмертный пот и смешался с кровью.
Снова послышались стоны и крики. О Господи, все раненые замерли на время, как и он, надеясь обмануть убийц и спасти свою жизнь. Но зачем? Зачем цепляться за жизнь, которая несет страдания? Все равно жить им всем осталось недолго.
Он жив пока.
Он может отправиться за помощью – для себя и всех этих несчастных.
Стоны не прекращаются.
Но вот снова слышится топот копыт, доносятся людские голоса. Они вернулись, чтобы довершить то, что начали.
– Нет! Оставьте их! Нет!
Кто-то навалился на него, чьи-то руки шарили по его телу. Он почувствовал горячее дыхание. К нему склонилось лицо врага.
– Убирайся! Убирайся, говорю тебе!
Он повернулся к убийце и ударил его правой рукой.
– Будь ты проклят!
– Остановись!
– И не подумаю, – проревел он. Руки его стали скользкими от пота. Ему необходимо достать кинжал. – Ты умрешь!
– Прошу тебя, успокойся!
– Проси пощады, ублюдок! – Сейбер перелез через чье-то тело, шаря вокруг в поисках кинжала. Он, должно быть, валяется где-то рядом. – Проси пощады!
– Умоляю тебя!
Его пальцы нашарили место, где лежал кинжал. Он вспомнил, что положил его так, чтобы он был под рукой. Сейбер стиснул холодную рукоять и сел верхом на своего мучителя.
Тот замолотил его кулаками по животу. Он отпрянул, ударив невидимое в темноте лицо, и занес кинжал.
– Сейбер!
Сейбер. Его имя Он вцепился в горло врагу.
– Сейбер! Умоляю тебя, остановись! Что с тобой? Сейбер!
Он замер. Дрожь пробежала по его телу. Оглядевшись вокруг, он увидел свою спальню, залитую лунным светом, скомканные простыни. Дождь утих.
– Странно, – пробормотал он. – Ведь недавно шел дождь.
– Прости меня.
Сейбер взглянул сверху вниз на своего «врага».
Придавленная его тяжестью, под ним лежала Элла, темные глаза ее блестели в лунном свете.
Но она смотрела не на него, а на кинжал, который он направил ей в сердце.
Элла!
Он открыл рот, чтобы произнести ее имя, но не смог вымолвить ни слова.
Возлюбленная.
Она останется его единственной любовью до конца жизни.
Медленно, словно во сне, она подняла руки и сжала его пальцы, стиснувшие рукоять кинжала. Он не сразу разгадал ее намерение. Она хочет, чтобы он вонзил кинжал ей в сердце…
– Нет! – Он отбросил кинжал в дальний угол комнаты.
– Ты хотел убить меня, – прошептала Элла. – Так убей!
– Нет-нет, не говори так.
– Ты ненавидишь меня. Я тебе противна.
Он опустился рядом с ней на кровать и заключил ее в объятия.
– Для меня ты лучше всех на свете. Ты прекрасна. Ты моя единственная возлюбленная.
Она беззвучно всхлипнула, ее стройное тело обмякло. Платье и накидку она сняла, на ней сейчас была скромная нижняя сорочка.
– Вся моя жизнь – ошибка, – промолвила она, уткнувшись лицом в его грудь. – Я сделала несчастной свою мать. Ради меня она была вынуждена заниматься тем, что ненавидела. И все для того, чтобы прокормить меня и Макса Я недостойное, презренное существо.
Боже правый. Это его вина. Он ведь всегда знал, как ранима его Элла.
Потом она доверилась ему настолько, что рассказала о своих бедах, и у него стало мерзко на душе. Да, именно мерзко. Но теперь – теперь он знал только одно, она нужна ему. Он желал ее так отчаянно, что не мог жить без нее И он должен будет оставить ее навсегда, как только выполнит свою задачу и убедится в том, что она под опекой человека, который будет любить ее и заботиться о ней.
– За что ты ненавидишь меня, Сейбер? – еле слышно прошептала девушка.
Он погладил ее спутанные волосы.
– Я не ненавижу тебя. Я же сказал тебе, что люблю тебя.
Ее слезы капали ему на грудь. Он перевернулся на спину, привлек ее к себе и натянул сверху одеяло на них обоих.
Ее всхлипывания постепенно стихли. Она успокоилась, и он теперь чувствовал ее теплую тяжесть, свою наготу и тонкую ткань ее нижней рубашки.
– Если ты любишь меня, – промолвила она, – если ты любишь меня, то позволь мне быть с тобой. Я ничего больше не прошу.
Сейбер прижал ее лицо к своей шее и зажмурил глаза.
– Нет.
– Но ты же сказал…
– Я не могу.
– Прекрати! – Она замолотила кулачками по его груди, вырываясь из его объятий. Подняв голову, она глянула на него сверху вниз. – Ты снова и снова повторяешь, что мы не можем быть вместе. Так объясни же наконец почему! Я люблю тебя. Ты говоришь, что тоже любишь меня. Прошу тебя, не прогоняй меня. Я не могу жить без тебя.
– Я мог тебя убить. – Он произнес эти слова вслух и похолодел от ужаса. – Что мне сказать, чтобы ты поняла? Еще мгновение, и ты была бы мертва. – Он отвернулся.
– Но ведь ты не убил меня, – возразила Элла. – И ты хотел убить вовсе не меня.
– Откуда ты знаешь?
– Ты спал, когда я пришла к тебе. Я не должна была этого делать. Ты подумал, что я твой враг и нападаю на тебя. Поэтому ты вынужден был защищаться.
Она почти догадалась!
– Ты не понимаешь. Поразмысли хорошенько о том, чему ты была свидетельницей. Что ты подумала, когда я бросился на тебя с ножом? Разве я в здравом уме?
Ее густые волосы волнами струились ему на грудь. Свет и тень обрисовывали тонкие черты ее лица, плечи и впадинку между грудей. Белоснежная рубашка словно светилась в темноте, золотистая кожа отливала матовым блеском.
Элла неподвижно застыла, все еще прижав кулачки к его груди.
– Тебе не стоило этого делать, – тихо заметил он ей. Как ни старайся, нельзя удержать зов тела. Она почувствует его. – Как ты проникла сюда?
Она обняла его за шею.
– Мне помог Макс. Он отвлек Бигена, а я тем временем проскользнула в дом. Да, нам не следовало этого делать, но мне наплевать на приличия. Я хочу быть с тобой, Сейбер.
Он поморщился. Ее живот, бедра прижимались к его телу. Она хрупкое создание, но ее тяжесть возбуждает.