ресницами и колдовскими глазами. В них можно утонуть… Мой красавчик разобьет немало женских сердец. А какой франт… Привычками он тоже в отца пошел, копирует за ним повадки, даже иногда садится в такую же замысловатую позу, забросив одну ногу стопой на колено другой ноги.

— К дедушке жить поеду, — отвечает сынишка. — Ты не видела мои очки?

— Очки, значит.

— Да, — кивает. — На улице солнце.

— Я могу узнать, с чего ты вдруг решил поехать жить к дедушке? — стараюсь не смеяться.

В своем копировании взрослых манер сын выглядит невероятно комично и жутко обижается, если над ним хихикают, может и в нос дать. Леон вспыхивает, как спичка. Три месяца назад он зарядил учебником по носу преподавателю английского, когда тот со смехом поправлял его немного картавое произношение. С тех пор логопед поставил сынишке букву «р», и теперь наш отважный лев рычит еще более грозно.

— У дедушки блины. Баба испекла.

— Весомый повод…

Я все-таки не сдерживаюсь, пускаю улыбку, но адресую ее дочке, сидящей у меня на руках, будто она вызвала мой смех, хлопая по щеке пухлой ладошкой.

— А ты надолго жить к дедушке?

Леон задумывается, смотрит на часы.

— До вечера. У нас с Мерсом прогулка… — называет имя пса Тиграна.

Ах, до вечера! Я, честно, едва сдерживаю смех.

— А что у тебя в чемодане, Леон? Неужели столько вещей?

— Только нужные! — крепко хватается за ручку чемодана.

— И игрушки тоже взял?

— Да… — улыбается широко-широко. — Деда не видел мой новый бластеррр! Будем пугать бабушку.

— Вот бабушку, пожалуй, мы не будем пугать, хорошо? Давай сделаем так, я сейчас быстро переоденусь, и мы вместе поедем жить к дедушке. До вечера. Идет?

— У тебя пять минут! — копирует интонации отца.

— Леон, девочкам всегда нужно, знаешь, сколько времени? Как пять, умноженное на пять. Как думаешь, сколько это?

Леон не знает, но никогда не признается. Впрочем, он очень сообразительный, поэтому кивает серьезно, выкрутившись:

— Немного больше. Ладно, подожду…

***

Прошу водителя отвезти нас с Леоном и Ани отвезти к моим родителям. Как всегда, немного волнуюсь перед появлением. В прошлом из-за разногласий Тиграна с его дядюшкой и развязавшейся войны, я долго отсутствовала, родители даже подавали меня в розыск, Тигран гасил их заявления и не давал ход делам. Мама и отчим тогда с ума чуть не сошли, осаждали инстанции дружной толпой всех наших родственников.

Безрезультатно.

Я увиделась с родными, уже после родов. Тигран настоял, чтобы я сначала родила, последние недели до родов он окружил меня заботой и превратил жизнь в сказку наяву, дал возможность поверить в его любовь по-настоящему.

К маме с отчимом я приехала, держа за руку того самого мужчину, которого они знали только по фамилии и имени. Они не могли ничего узнать об Арсенове Тигране и заочно его возненавидели, обвинили во всех возможных преступлениях и не сразу приняли его в семью.

Признаюсь, мне было непросто. Хорошо, что я сначала родила Леончика, и только потом столкнулась со стеной неприязни к любимому со стороны родных. Как только они его не называли! В итоге я не выдержала и поставила ультиматум, что горячо обожаемого внука родители увидят только после того, как пойдут на мировую с Тиграном и хотя бы дадут себе шанс узнать его поближе, чтобы понять, какой он на самом деле — глубокий, внимательный, настоящий мужчина.

Не сразу, но отношения между родителями и Тиграном потеплели. Разумеется, в этом была огромная заслуга Леончика, которого мы все безумно любили. Он был душой и центром всей компании, когда мы собирались вместе, через него и пролегали пути к сердцам близких. Потом я забеременела дочкой, и отношения стали еще лучше.

Тигран ждал дочурку, имя выбирал ей сам. Он позволил мне назвать сына, я предоставила ему право выбора имени дочери.

Наша семья стала дружной и крепкой, такой, о которой я всегда в тайне мечтала, а дорогой сердцу мужчина заполнил меня целиком.

О пережитом на его лице напоминало несколько давно побелевших шрамов, от маленьких стежков не осталось ни следа. Тигран хотел убрать следы ради меня, но я попросила его этого не делать. Настоящий боевой тигр, ох… Он иногда до сих пор наводил на меня жуткий трепет, и я, даже зная, как сильно он меня любит, робела, словно впервые увидела его…

***

Вечером неожиданно за нами заехал сам Тигран. Я так удивилась и жутко обрадовалась. Я обожала, когда он делал такие сюрпризы. От этого наша жизнь была яркой, непредсказуемой, а страсть не ослабевала. Разве можно перестать любить такого невероятного мужчину?

Иногда мне казалось, что я даю ему недостаточно много и стремилась дать еще больше. Тигран в ответ клялся, что я подарила ему целую жизнь, и я буквально плавилась от удовольствия. Слышать подобные признания не просто приятно, они вдохновляли…

Наши отношения, начавшиеся с нелепой ошибки, стали тем самым бесценным бриллиантом, подарком судьбы. Если бы меня спросили, с оглядкой на прошлое, хотела бы я изменить что-то, хотя бы самую малость, я бы ответила отрицательно и повторила бы этот путь след в след…

— Иди ко мне, сладкая! — поймал дочурку Тигран.

— Папа… Папа, у тебя бадада… — погладила ладошками отца Ани.

— Борррода, — перевел Леон и вдруг с самым серьезным видом отошел к зеркалу, пристально разглядывая себя. — Мама, — позвал шепотом. — Иди сюда.

Я поцеловала Тиграна, хихикая от того, как пыталась разъединить нас Ани.

— Ну-ну-ну! — поругала меня пальчиком.

Маленькая собственница.

— Потом наверстаем, — кивнул мне Тигран. — Я купил тебе кое-что. Не терпится, чтобы примерила.

Ох…

Все тело загорелось желанием от мысли, чтобы это могло быть!

Но я постаралась сосредоточить все внимание на Леоне, он терпеливо ждал. Мне пришлось присесть.

— Что случилось?

— У меня нет бороды, — шепотом сообщил он. — У папы есть, у меня нет. У деда тоже нет. Я как дед?

— Ты что? Усы у деда видел? Как щетка… У тебя такие есть?

— Нет.

— Вот видишь, ты не как дед. А борода у тебя появится позднее…

— Уже завтра?

— Боюсь, завтра у нашего папы после поездки от бороды останется одна щетина, да?

— Как скажешь. Поехали? — посмотрел на смарт-часы. — Говорят, кто-то нас ждет…

— Да, поехали. Вы попрощались с дедушкой и бабушкой? — поцеловала я детишек.

***

— Ты знаешь, кто нас ждет? — поинтересовалась я у Тиграна.

Он кивнул, но не стал говорить. Меня едва не съело любопытство.

Когда увидела гостя с важным видом придерживающего крохотную кофейную чашку у рта, я едва дар речи не потеряла.

— Дан! — ахнула. — Дан Осло!

Обалдеть…