способны исцелять, – сказала она мне. – Как и феи, если уж на то пошло. Когда ты это делала, магия фей отзывалась?

– Нет, – уверенно ответила я. – Все это была людская магия. И стих, который я сочинила… думаю, он был направлен исключительно на Пури Даи и то, что она для меня сделала. Вряд ли я смогу использовать его еще раз, даже на ком-то с подобным недугом.

– Занятно, – пробормотала Брианна. – Что ж, надеюсь, Джеррольд сумеет за тобой поспеть. Сдается мне, ты бросишь вызов его талантам учителя.

Ее слова застали меня врасплох. Все это явно не сулило мне ничего хорошего!

– Побеседуй с ним сегодня и расскажи все, что рассказала мне. А пока давай начнем наше занятие. Ты знаешь основы, и я весьма довольна. Отныне мы возьмемся за очень тонкий контроль.

Брианна не шутила. Единственное, с чем я могу это сравнить, – как я пыталась научиться вышивать поверх одной-двух нитей третьей, что была не толще волоска. Сегодня я пыталась удерживать в воздухе пшеничное зернышко, одновременно снимая с него шелуху. Аккуратно. Не ломая, не сминая, никак не калеча то, что внутри. И когда я сказала, что это невозможно, уничтожив двадцать зернышек подряд, Брианна доказала обратное, ловко проделав то же самое с семенем лунного цветка – а ведь оно размером с четвертинку пшеничного.

Когда Брианна меня наконец отпустила, я была более чем готова упасть и уснуть.

И мне совсем не хотелось взбираться по всем этим ступеням в башню Джеррольда. К счастью, делать этого не пришлось. Когда я выходила из парадного зала, волшебник перехватил меня на лестнице, прежде чем я успела уйти далеко. Стало даже интересно, не закончил ли он с ужином пораньше, чтобы уж точно меня не упустить.

– Я кое-что слышал о вашем приключении с Народом Восточного Ветра от сэра Делакара и подумал, не уделите ли вы мне часть вечера, миледи? – вежливо поинтересовался Джеррольд. – И как вы смотрите на то, чтобы отправиться поболтать в сад?

– Я бы сказала, что это звучит лучше, чем карабкаться на самый верх вашей башни, сэр волшебник, – ответила я в том же духе.

Он рассмеялся.

Снаружи было все еще светло; я любила эти долгие летние вечера. С самого детства. Жаль, что в этом году мне вряд ли предстояло ими наслаждаться.

Я не удивилась, когда Джеррольд выбрал заросшую часть сада, которая мне так нравилась. Но удивилась, когда он привел меня в небольшую заросшую беседку за «моим» дубом, где напротив друг друга стояли две маленькие скамеечки. Они были сделаны из гладких речных камней, скрепленных вместе в форме наклоненной чаши. И я понятия не имела об их существовании!

Мы сели на них в угасающем свете заката, и они оказались куда удобнее, чем можно было подумать.

Когда я закончила рассказ, Джеррольд вздохнул.

– Что ж, я скажу ровно то, о чем уже явно догадалась Брианна. Я не могу тебя обучить.

– Погодите, что?! – изумилась я.

Совсем не это я ожидала услышать. А наоборот, что Джеррольд будет настаивать немедленно удвоить наши с ним занятия.

– То есть я не могу обучить тебя многому. Позволь объяснить. Есть два вида человеческих магов – колдуны и волшебники.

Я кивнула, поскольку уже это знала.

– Ведьмы и волшебники должны учиться, овладевать контролем над магией и запоминать конкретные способы ее усмирять и применять. Заклинания, иными словами. Ведьмы менее могущественны, чем волшебники, – примерно как огонь в очаге и в кузнице. Вот почему ведьмы работают в группах, когда им нужно сделать нечто, требующее большой силы. Но у колдунов – и колдуний, конечно же – контроль инстинктивен. Они создают заклинания, дабы сосредоточить силу, когда им это нужно, – Джеррольд пожал плечами. – Магия волшебника предсказуема. У колдуна – не очень. Иногда она работает, а иногда… – он щелкнул пальцами, – исчезает снопом искорок. Волшебники надежны. Колдуны – не очень. И колдуны невероятно редки. Они как музыкальные гении, на каждые пятьсот волшебников, наверное, рождается всего один. На самом деле, если подумать, они и правда в точности как музыкальные гении. Магия дается им легко.

Я мигнула. Я не была уверена, что мне нравится мысль о ненадежности моей магии. Но, с другой стороны, пока клинок в ножнах, я могла заменять ее магией фей.

– Я должна просто придумывать заклинания на ходу?

– Но они ненадежны. Ты можешь считать, что нашла идеальное заклинание, а с ним что-то пойдет не так. Это даже хуже, чем не иметь магии вовсе.

– Вот только еще я владею магией фей, и она надежна.

Выражение лица Джеррольда заставило меня прикусить губу. Он попытался выдавить улыбку.

– Однако есть и положительная сторона: ты способна делать все, что захочешь, когда дело касается мелочей. И на месте выдумать заклинание, которое сработает так же хорошо, как и все, чему я мог бы тебя научить.

– Что, например?

Джеррольд огляделся и подобрал сухую веточку.

– Попробуй зажечь, – протянул он ее мне.

Я взяла веточку, всмотрелась в ее кончик сквозь сгущающуюся темноту. Хм-м. Темнота. Свет…

– Торопись, – обратилась я к магии, – свет, зажгись!

И вот так, лишившись всего капельки сил, я заставила кончик веточки вспыхнуть.

Мы попробовали еще несколько маленьких трюков, после того как я воззвала к магии фей и призвала шар света, чтобы мы видели друг друга. Я могла не только создавать огонь, но и делать из воздуха чистую воду, вынудить бутон распуститься цветком за считаные мгновения, а маленькие предметы отправлять в полет, как с помощью магии фей. А вот жульничать при игре в кости, что позволяла магия фей, тут не выходило.

Джеррольд погладил свой подбородок, затем посмотрел на меня так, будто принял решение.

– Позволь мне повторить то, что Брианна, вероятно, уже рассказала тебе о человеческой магии. У большинства людей она недостаточно сильна, чтобы извлекать пользу, а половине тех, у кого она есть, не хватает воли, терпения или упорства ею овладевать. Как с музыкальным даром. Все могут петь. Не каждый готов пройти обучение, чтобы стать менестрелем. Еще меньше народу способны сочинять музыку. И еще меньше – сочинять ее и исполнять так, что их сочтут великими музыкантами.

– Так что… дело не в обладании магией, а в ее силе и готовности над ней работать?

– Именно, – кивнул Джеррольд. – Не все столь целеустремленны. Поскольку они не властны над своей магией, они поначалу не могут воплотить даже каплю воды. Но при достаточном упорстве почти любой, кому достает магии, способен стать компетентным магом – ведьмой. Не блестящим, но вполне грамотным, чтобы зарабатывать этим на жизнь. Те, кто обладает большей силой и посвящает