Мы вернулись в гостиницу после полуночи. Он остался у меня. Последнее, что я запомнила, это рассвет и тишину. Проснулась я при ярком солнце, которое било в окна. Он сидел за столом с бумагами.

— С добрым утром! — Он поцеловал меня, снял телефонную трубку и заказал завтрак в номер.

Женщин, завтракающих в постели, я видела только в кино. Если честно, мне завтракать в постели не очень понравилось. Хотя столик был удобный, я все время боялась опрокинуть кофе.

— Начнем, — сказал он и сразу преобразился. В разговоре по телефону он был бодрым и напористым. Я пыталась определить по выражению лица, что именно ему отвечают, но не могла ничего определить. Он улыбался, так же улыбаясь, положил телефонную трубку и сразу же помрачнел.

— Сэра Идкинда нет в офисе. Как только он появится, нам позвонят.

— С кем ты говорил?

— С его помощником…

Мы сидели в номере и ждали звонка из офиса Идкинда. Наконец позвонил помощник и сообщил, что сэр Идкинд улетает в Сингапур и будет в Лондоне через десять дней.

— Идкинд выжидает и вряд ли примет нас сейчас.

— У тебя есть знакомые в офисе Идкинда, к которым ты мог бы зайти просто так? Поздороваться?

— У меня есть такие знакомые, но просто так, без дела в офис не приходят. Если бы ко мне в Москве зашел бы просто так англичанин, заранее не оговорив время своего визита, я бы подумал, что у него поехала крыша. Здесь подумают точно так же.

— Но мы не можем сидеть в Лондоне десять дней и ждать, когда он вернется из Сингапура!

— Не можем… Я предлагаю пройтись, на ходу думается лучше. Сколько тебе нужно времени на сборы?

— Пятнадцать минут.

— Встречаемся в холле через пятнадцать минут.

Я приняла душ, надела деловой костюм и спустилась в холл гостиницы.

Он уже ждал меня в холле. В костюме и в галстуке.

Мы вышли из гостиницы. В офисах, по-видимому, был обеденный перерыв. На улицах как-то сразу появилось много молодых людей и девушек в костюмах, несмотря на жару. Молодые люди при галстуках, девушки в галстучках. Мы не выделялись среди них. Мы были похожи одеждой, сумками и, может быть, отличались только озабоченными лицами. Все кафе и стулья на тротуарах возле ресторанчиков сразу оказались занятыми. И так же сразу, минут через сорок, стали свободными.

— Кажется, у меня есть идея, — сказал он. — В компании Идкинда работает американец, он женился на англичанке. В прошлый мой приезд он пригласил меня на ужин. В этот раз я могу пригласить его. От него мы можем получить кое-какую информацию, правда он занимается не Россией, а Южной Америкой, но интересуется российскими делами.

Мы вернулись в гостиницу, и он позвонил своему знакомому американцу, оказалось, что у того этот вечер занят, и они договорились встретиться завтра вечером.

— Прости, — сказал он мне. — Я не в форме. Ты можешь погулять одна часа два. Я немного посплю и снова буду готов к труду и обороне, как говорит Адмирал.

Я его поцеловала и пошла гулять. Я боялась заблудиться, поэтому, выйдя из гостиницы на улицу, заметила табачный киоск на углу, повернула направо и пошла, никуда не сворачивая. Я заходила в небольшие магазинчики, цены на обувь и одежду в них были чуть ли не вдвое ниже, чем в центре, правда и качество ниже. Два часа пролетели незаметно. Я вернулась в гостиницу и постучала в его номер. Он лежал на постели со стаканом виски, рядом стояли две бутылки виски, одна уже пустая, другая начатая.

— Не понимаю, — сказала я.

— Извини, — ответил он. — Мне необходимо было снять напряжение.

— Почему только русские снимают напряжение водкой? — спросила я.

— Это не водка, а виски, между прочим очень хороший, и, поверь, так снимают напряжение все: американцы, немцы, шведы, китайцы.

— И как часто ты это делаешь?

— По мере накопления напряжения.

— Но завтра ты будешь уже со снятым напряжением или у тебя этот цикл длится несколько дней?

— У тебя в семье были алкоголики? Откуда такие познания?

— От жизни. У половины моих подруг мужья пьют.

— Я сочувствую твоим подругам. Я не алкоголик, и завтра утром у меня будет абсолютно ясная голова.

— И все-таки я не понимаю. Стоило ли приезжать в Лондон, чтобы напиться. Это можно было сделать и в Москве.

— Вера, я в Лондоне двадцать первый раз. В Москве работа, а здесь непредусмотренная передышка, и я эту передышку разумно использую. Прости меня, но сегодня я не смогу сопровождать тебя в музеи и картинные галереи. Кстати, ты знаешь, что, когда наши за рубежом говорят: мы пошли по музеям, это значит, что они пошли по магазинам. Воспользуйся передышкой и пройдись по магазинам.

— У меня все есть.

— Всего никогда не бывает.

Он налил себе виски, выпил, спохватился и спросил:

— Прости. Что ты выпьешь? Может быть, холодного пива?

— Может быть…

Он налил мне пива из холодильника-бара. Говорят, сны человеку снятся при пробуждении. Все действие, на которое в реальной жизни надо затратить часы, мозг выдает за доли секунды. Не знаю, сколько мне потребовалось времени, но, наверное, не больше нескольких секунд, чтобы просчитать все возможные последствия. Завтрашняя встреча с американцем вряд ли сможет чем-то нам помочь. Решение принимает Идкинд, и вряд ли он с кем-то будет советоваться, как поступить с русскими, дела у которых идут, мягко говоря, не блестяще. Решить может только Идкинд, и поэтому нужна встреча только с ним.

— Завтра, — сказала я, — мы должны быть у офиса сэра Идкинда еще до того, как он приедет на работу.

— Сэр Идкинд не ездит на работу. Он ходит пешком. Ровно двадцать минут от дома до офиса вот уже тридцать пять лет.

— Тем лучше. Мы случайно окажемся рядом.

— В Лондоне случайно рядом не оказываются. Мы не рояль, который случайно оказывается в кустах. И мы не нищие и не просители, которые караулят у дома или офиса.

— Мы нищие и просители.

— Нет. Мы партнеры. У нас реальные деловые предложения. Мы должны сохранять лицо.

— И сколько времени мы будем сохранять это лицо?

— Сколько потребуется!

— Поспи, — сказала я ему. — Ты хотел поспать, и тебе надо выспаться.

Я вернулась в свой номер, достала старую записную книжку, в которой сохранился московский телефон моего бывшего жениха Бориса Рапопорта. К этому телефону я вчера, еще в Москве, приписала его лондонский телефон. Я предусмотрительная. Подруги удивлялись, но я никогда не брала в долг деньги. У меня всегда был неприкосновенный запас, о котором не знала даже мать. Он уменьшался, иногда тратился полностью, но всегда пополнялся. Перед отъездом из Москвы я узнала лондонский телефон Бориса и его двоюродного брата. Я записала телефон посольского сотрудника, знакомого Риммы, еще у меня был телефон представителя Аэрофлота, он был отцом одного из моих учеников, который закончил школу год назад, я его встретила недавно, когда он только что прилетел из Лондона. Перед отлетом я вспомнила всех своих знакомых, которые были связаны с Англией. Вряд ли Борис мог мне помочь, но в данный момент мне надо было с кем-то поговорить. Конечно, он мог быть не в Лондоне, я не особенно и надеялась его застать. Кто же днем сидит дома?