Весь тот вечер, как, впрочем, и предыдущий, я ничего не могла делать. Я ждала, что позвонит он. Но он не звонил. Я решила раньше лечь спать, но не смогла уснуть и сидела перед телевизором, переключая программы.

Утром я приехала в офис и позвонила в клинику Женевы. Трубку снял отец. Я решила ничего ему не сообщать о проигранном тендере. Отец отвечал вяло, я его разбудила, забыв, что в Швейцарии раннее утро, а отец поздно ложился и поздно вставал.

Телеведущая позвонила, что интервью будет показано завтра. Программа «Деньги» выходила в середине дня, когда все деловые люди были в своих офисах. По данным телекомпании, это было наиболее подходящее время. Вечером люди, принимающие решения, были на деловых встречах, ужинах, переговорах, в ночных клубах.

Заместитель и Малый Иван перебирали варианты выхода из катастрофы и принимали оперативные решения. Старый эсминец, который наша компания купила и продала Японии на металлолом, во время шторма оторвался от буксира и стал неуправляемым. Юрист, Малый Иван и Заместитель просчитывали, какие штрафные санкции могут быть применены к нашей компании, связавшись с лондонской адвокатской конторой, которая вела наши международные дела. Я слушала, многое понимала, а чаще не понимала.

В конце дня он зашел ко мне, сказал, что будет в офисе завтра во время телевизионной передачи, но не спросил, как я надеялась, что я делаю вечером. Я ничего не делала. Мужчина может пойти в ресторан, в клуб и один. Я не могла пойти одна. Это могло быть расценено, как будто я ищу приключений. Я не была членом ни одного из клубов деловых людей, у меня не было ни одного знакомого мужчины, который бы мог сопроводить меня. Вечерние клубы в своей рекламе сообщали, что девушки в клубы проходят бесплатно. Но эти правила были для девушек с определенной специализацией, моя специализация — одинокая молодая женщина, учительница, с дочерью и матерью, проживающая в двухкомнатной малогабаритной «хрущобе», временно исполняющая обязанности президента компании, зиц-председатель, которая очень скоро может снова на остаток летних каникул встать за прилавок палатки с овощами.

В этот вечер я снова была одна у себя в квартире. В предыдущие вечера я уже позвонила всем подругам, знакомым и родственникам, кому не звонила месяцами. И я решила нарушить запрет Игоря выходить из квартиры одной, без охраны. Я открыла свою старую записную книжку. Во мне проснулась женщина. Я решила переспать с любым из знакомых мужчин, которые мне симпатизировали, предлагали, намекали или когда-то добивались меня. Я это сделаю назло тебе, сказала я, хотя никакого зла на него не держала. Я просто хотела, чтобы он позвонил, приехал бы ко мне или отвез меня к себе. Мне стало вдруг жарко. И впервые в жизни я вдруг поняла, что если мужчина чувствует то, что чувствовала я сейчас, он готов к насилию. Но мужчина может насиловать, женщине и этого не дано. Я перелистывала записную книжку — букву за буквой — по алфавиту. Женат, женат, женат… В больнице, за рубежом, в отпуске. Все. Ни одного, кому я могла бы позвонить и сказать: мне грустно, приезжай. Я больше не могла оставаться одна и набрала телефон Риммы. Хотя бы поговорить, обсудить. Мужчины, наверное, в таком состоянии напиваются. Римма не сразу сняла трубку. И когда я услышала ее голос и с трудом сдерживаемое дыхание, будто ее остановили во время марафона, я все поняла.

— Иван у тебя?

— Да, — ответила Римма, вздохнула и добавила: — На мне.

— Удачи на дорогах, — почему-то сказала я и поняла, почему сказала: в этот момент на экране телевизора выступал инспектор ГАИ, — и положила трубку.

Ночью я плохо спала, просыпалась, встала рано. Хотела сделать пробежку — вспомнила запрет Игоря не выходить из дома одной, снова легла. В офис я приехала с ватной головой, читала газеты и ждала.

В кабинет вошла Настя, включила телевизор и сказала:

— Адмирал и Будильник хотят посмотреть передачу у тебя в кабинете. Здесь самый хороший телевизор.

— Ладно, — вяло согласилась я.

— Что с тобою? — обеспокоенно спросила Настя.

— Тоска зеленая.

— Есть один проверенный способ отвлечения, — посоветовала Настя. — Когда все противно, вспомнить, чего тебе недавно хотелось, поехать в магазин и купить.

— Ничего не хочу покупать. Все, о чем мечтала, уже куплено.

— Но чего-то ты хочешь?

— Мужика хочу. — Я ответила, как ответила бы Римма.

— Конкретного или вообще?

— Уже вообще.

— Нет проблем, — сказала Настя. — Уже есть фирмы, которые поставляют трахальщиков.

— Ты пользовалась услугами этих фирм?

— Нет. Мне уже не платят, но, правда, еще и не берут денег.

— Странное ощущение. Два года ничего такого не чувствовала.

— Так бывает, — успокоила Настя, — когда развяжешь, трудно остановиться. Три минуты осталось, я зову их, а потом обсудим. Как ты могла заметить, я женщина деликатная, ни о чем тебя не расспрашивала.

— Я тебе благодарна за это.

Настя вышла, и почти тут же вошли в кабинет Адмирал и Заместитель.

Пошли, как обычно, оперативные сообщения о биржевом курсе доллара, зарубежная информация и, наконец, интервью. Не знаю, где они нашли фотографии отца и Полины, но вначале было рассказано об их браке, об автомобильной катастрофе. После улыбающейся молодой Полины я показалась себе совсем взрослой женщиной, немного скованной, говорящей медленно, с паузами. Но с каждым следующим своим ответом я все больше нравилась себе, я была симпатичной, даже красивой, раскованной. Я посмотрела на него и Адмирала. Мне хотелось увидеть радость на их лицах, но Адмирал хмурился, а он, как мне показалось, даже не смотрел на экран, вернее, он больше слушал, чем смотрел. Ведущая почти ничего не вырезала: ни наше пари и пересчет денег, ни моих последних слов о предупреждении Шахову, и заканчивалось интервью моей улыбкой.

Как только закончилось интервью, Настя внесла для нас кофе. Он и Адмирал молчали. Я не выдержала и спросила:

— Я вам не понравилась?

— Ну почему же? Красивая и глупая, — сказал Адмирал.

— За красивую — спасибо, а по поводу глупости объясните, — попросила я.

— Сильные не угрожают и не дразнят зверя.

— Согласна, зверя не дразнят, его уничтожают, если он нападает. Ваши предложения по уничтожению? А! У вас нет предложений? А у меня есть.

— Давай, поучи старого дурака, — сказал Адмирал.

— Я заказала билеты на Лондон. Завтра вылетаем к этому сэру Идкинду вместе с Александром Петровичем и попробуем убедить. Не вылетим завтра мы — послезавтра там будет Шахов.

— Сэра Идкинда надо вначале предупредить и получить его согласие, — сказал Заместитель.

— Я вчера предупредила.

— И что?

— Ответили, что он не может нас принять в связи с занятостью и просит отложить время приезда. Ничего, подождем, когда он освободится, но ждать будем там, в Лондоне.