– У тебя глаза в темноте светятся… Чудеса!

– Можно мне остаться с тобой?

– Сейчас? – Лиза сомневалась, что правильно поняла вопрос, но Брис уже поднялся на крыльцо вслед за ней.

– Я заметил, что все домики здесь типовые, значит, на твоей кухне тоже есть диван. Я там могу лечь и не потревожу тебя.

– Он… он же маленький… в смысле – диван маленький, тебе будет неудобно.

Кажется, Лизу всерьез беспокоил только этот факт, а сама мысль, что почти незнакомый мужчина просится ночевать в соседней комнате даже не вызвала протеста.

Брис терпеливо ожидал ответа, покорно склонив голову, а Лизе хотелось еще раз заглянуть в его глаза. Может, ей померещилось их мерцание, нужно было непременно убедиться. А потому она молча прошла в коридор, и Брис уже изнутри запер двери.

Глава 6. Размолвка

За день до нового обследования Маши в «Северный» приехал посетитель. Брок рубил дрова для вечернего костра, когда заметил приближающуюся к дому машину. Первым из "Хантера" вышел сам полковник, следом незнакомый молодой мужчина.

Заметно нервничая, Коротков показал рукой на коттедж и что-то быстро начал объяснять приезжему, а потом на крыльцо выбежала Маша. На ее лице отражались сразу несколько ярких эмоций: удивление, досада и радость. А с чего бы так переживать…

Не выпуская из рук топора, Брок подошел ближе, чтобы расслышать преувеличенно бодрый рассказ Короткова, обращенный к незнакомцу.

– Ну, вот и Мария Васильевна наша! Сам видишь, не в темнице, не в больнице, выглядит отлично, все у нее хорошо.

– Вижу, – еле слышно пробормотал гость, бесцеремонно разглядывая Машу с головы до ног.

Идя навстречу, она вымученно улыбалась, легонько шмыгала носом, будто сдерживала слезы. Обнимала себя за плечи, желая согреться или спрятаться.

– Здравствуй, Вадим! Не ожидала твоего приезда, думала, мы обо всем поговорили по телефону.

– Хотел убедиться лично, что тебя здесь не силой держат в секте. У тебя голос был странный в трубке… мы наедине поговорить можем?

– Нет! – громко заявил Брок, опираясь рукой на перила крыльца и бережно укладывая топор на нижнюю ступеньку перед собой.

Вадим пренебрежительно усмехнулся.

– Ага! Значит, это твой лесник? Ты теперь с ним живешь…

– А ты, говорят, удачно воскрес, – жестко ответил Брок, расставив ноги пошире и сложив руки на груди, – чего ж тогда не вознесся? Зачем сюда прикатил?

Маша быстрехонько повернулась к нему, с упреком покачала головой. Шутка была на грани откровенной грубости, но Вадим ее оценил. Как и самого "лесника", стоящего перед ним.

Он выглядел очень опасным, тут и дураку ясно, что такой суровый взрослый мужик никогда не отдаст ему Машу. Но трусом Вадим не был, и потому не мог уйти, поджав хвост и скуля от досады. Несмотря на предостерегающий возглас Короткова, он решительно обратился к Броку.

– А кто ты вообще такой? Что ты можешь ей дать в глухомани? Что у тебя есть за душой?

– Я Машу люблю и сделаю все, чтобы ей было со мной хорошо. Все, что потребуется, – просто ответил Брок, едва заметно пожав плечами.

– Значит, тут секта все-таки, ясненько… так и запишем, – раздраженно прошипел Вадим, – нет, конечно, я тебя понимаю, Маш, тебе всегда хотелось чего-то эдакого… березки, цветочки, мед…

– … и молоко. Самое главное в жизни, оказывается, мед и молоко! Остальное приложится, – загадочно ответила Маша и приобняла Брока за шею, будто закрыла собой, отвернувшись от Вадима.

А тот с удивлением заметил, как мрачный, неприятный на вид человек вдруг ласково ей улыбается. Во взгляде, которым они обменялись было нечто интимное, сокровенное, недоступное для понимания Вадима, отчужденное от него, выставившее непреодолимую преграду между ним и бывшей невестой.

И тогда Вадима охватила злость. Это было обидно, невероятно обидно! Оказывается "серую мышку" не легко отпустить к другому.

А ведь Рязанов пробовал ее забыть, когда по полной программе отрывался в специальных ночных заведениях с холеными, породистыми телками, готовыми исполнить каждую прихоть за определенную плату.

В последний раз Вадим заказывал сразу несколько прелестниц в приватный кабинет, наслаждался эротическим массажем в четыре руки, пока третья девица извивалась вокруг шеста, сбрасывая одежду. Он испробовал множество чувственных удовольствий большого богатого города, но возвращаясь домой один все-таки хотел, чтобы дверь ему открывала родная девушка с длинной косой и лучистыми карими глазами.

Вадим вдруг вспомнил ее робкие ласки, тихий нежный голос, тепло податливого тела, – душу охватила нестерпимая боль. Только потеряв Машу, он вдруг понял, насколько она была ему дорога. И теперь этим сокровищем владел большой хмурый лесоруб или кто он там на самом деле, надо еще разобраться. Ишь, затесались в неведомую глушь, сразу и не найдешь.

Брока и впрямь легко было представить держащим в руках топор, нож или охотничье ружье. Он органично смотрелся на фоне дикой природы, являясь неотъемлемым пазлом ее мозаики, без которого, она – природа, была бы даже неполноценна. Как мог Вадим забрать Машу у такого грозного человека?

Вообще-то Рязанов ехал в «Северный», желая убедится, что бывшая невеста погрязла в деревенском навозе, опустилась и обабилась. Вадим охотно представлял ее растрепанной клушей в неопрятном халате и грязных галошах. А рядом какого-нибудь невзрачного «колхозника» с папироской, небритого мужичонку с похмелья.

Маша должна была прослезиться, увидев подтянутого лощеного Вадима и горько пожалеть о том, что отказалась возвращаться к нему. Вот тогда бы, пожалуй, он сжалился и вытащил ее из дерьма, привез обратно в город, отмыл и заставил долго благодарить за спасение.

Но сейчас перед ним была все та же, прежняя, любимая и желанная Маша, стоявшая на крыльце в знакомой курточке, знакомых ботинках, и даже, кажется, ставшая еще краше от лесного отпуска. Глаза ее умиротворенно светились, личико немного округлилось, на щеках цвел румянец.

Вадиму вдруг захотелось заново приручить милую простушку, накрыть ее своим телом, доказать, что только он один может владеть ею и указывать, как жить. Однако именно сейчас Маша была совершенно недосягаема, поскольку рядом с ней несокрушимой скалой стоял плечистый лесоруб.

И для Брока почти сразу же все стало предельно понятно. Чужой парень со злыми глазами ошибся, он ищет какую-то другую, прежнюю Машу, но ее здесь нет. Парню придется уехать ни с чем. В этом доме живет лишь одна чудесная девушка, которая навсегда принадлежит Броку.

Похожей версии придерживался и полковник Коротков. Стрельнув глазами по каждому участнику инцедента, он с явным удовольствием резюмировал:

– Что ж Вадим Александрович? Убедились, что с Марией Васильевной все в порядке? Жива, здорова, как