Для укомплектования резидентур, создаваемых для негласной работы в тылу противника, в Витебскую, Могилевскую, Гомельскую и Полесскую области послано по 24 негласных работника 3-го отдела центрального аппарата и отделений УНКГБ западных областей Белоруссии.

Для ведения военной разведки на территории, занятой противником, при 1-м Управлении НКГБ БССР создана группа из числа наиболее смелых и развитых негласных работников 3-х отделов в количестве 23 человек, из которых 5 июля 1941 г. 16 человек выброшены (в районы Тимковичи-Несвиж-Барановичи — 2 человека и по одному разведчику — в пункты Дзержинск, Заславль, Старобин, Слуцк, Осиповичи, Минск, Борисов, Смолевичи, Логойск, Лепель, Ушачи, Дрисса, Березино и Бобруйск) с заданием установления скопления, рода войск, вооружения и продвижения противника, а также выяснения вводимого немцами режима на занятых территориях.»

— Молодцы, плотно работают, — после некоторого молчания сказал Судоплатов. — И какая, по твоему мнению, из групп подходит под описание «Странников»?

— Любая и никакая! — последовал ответ.

— Согласен! Составь Цанаве запрос для его резидентов, может ещё контакты были, а до нас в этом бардаке не дошло. Нарком сильно заинтересовался нашей группой

***

К пяти часам вечера мы уже укатили от района, где бились с эсэсовцами километров на девяносто к югу. Результат, особенно, учитывая состояние дорог, если и не выдающийся, то заслуживающий уважения. Некоторые отрезки пути вполне себе подходили под определение «как вспомню — так вздрогну»! Железную дорогу Барановичи — Минск наша колонна пересекла немного восточнее Столбцов, и теперь мы двигались на юго-восток, направляясь к Слуцку, где в условленном месте нас должен был дожидаться Бродяга с ребятами. Местность вокруг была весьма болотистая. Оно и понятно — междуречье Немана и Уссы. Немцы последние пару часов нам на пути не попадались, как, впрочем, и никто другой. Дорога, а, скорее — колея в песке, петлявшая в чащобе, была пустынна. И если бы не следы тележных колёс, то можно было подумать, что на дворе не двадцатый, а пятнадцатый век.

— Внимание! — голос Люка в наушнике оторвал меня от созерцания окрестностей. — Мост впереди разрушен!

И вслед за этим раздалась команда Фермера:

— Колонна стой! Всем смотреть! — в голосе командира сквозила нешуточная досада.

Множество речек, речушек и ручьёв, весьма ограничивали наш манёвр, а рассчитывать на то, что в крупных посёлках, где располагались основные в данной местности мосты, нет немцев — было, по меньшей мере, глупо.

— Люк, что там?

— Настил раскурочен.

— А опоры?

— Сейчас спущусь, посмотрю…

Я же решил воспользоваться остановкой для решения персональных проблем. Повесив на плечо ППД, я открыл дверь и вылез на обочину.

Лес в этом месте отступал от Немана метров на пару сотен метров, и дорога проходила по своеобразной насыпи — естественной или искусственной, было непонятно. Заболоченная низина, усеянная купами кустов, простиралась метров на шестьсот, не меньше.

Закончив свои дела, я собрался вернуться в машину, но периферийным зрением зацепился за какую-то несуразность. «Так, это что такое?» — пытался сообразить я, одновременно доставая из кармана сигарету. «Поворачиваем голову… Медленнее, медленнее…» — давал я самому себе команды. «Так, ещё… Вот!» — на песчаной проплешине метрах в пятидесяти от меня отчётливо вырисовывался сапог. Простой такой, кирзовый. Причём, судя по его положению, он был надет на чью-то ногу. «О! Опять дернулся!» — похоже, было, что владельцу сапога сильно досаждали комары.

— Внимание! Арт в канале. Контакт «на час». Дистанция — полсотни. Наблюдатель в кустах.

Ситуация складывалась аховая: рвануть вперёд мы не могли, мешал разрушенный мост, возвращаться назад через засаду — тоже вряд ли. Да и на насыпи мы для засевшего в лесу пулемётчика — как на ладони.

— Арт, здесь Тотен. Дай наводку! — раздалось после паузы.

— Да хоть на коньяк, — буркнул я себе под нос, а в рацию ответил: — Группа из трёх кустов, правее неё большая коряга. Сразу за ней песчаная проплешина.

— Вижу. Взял! — ответил Алик.

Медленно повернувшись к своей машине, я негромко спросил:

— Чернов, пулемёт готов?

— Так точно, — сквозь зубы ответил сержант, и аккуратно довернул ствол на кусты, где прятался противник.

— Только повыше бери, там, скорее всего наши, советские…

Чернов понятливо кивает. Ну не будут же полицаи в немецком тылу от колонны прятаться!

По спине заскользила холодная капля пота. «Все наши хоть как-то прикрыты машинами — один я торчу тут, как те тополя на Плющихе» — мелькнула мысль.

— Всем внимание! — раздался в ухе голос командира. — Приготовить дымы! Водителям — движение вперёд по команде! Пулемётчикам приготовиться!

— Зельц, дымгранаты готовь! — отрепетовал я приказ Фермера.

Лёша кивнул и вытащил из сумки две немецкие «дымовухи», ребята в грузовиках, скорее всего, будут кидать «картонки» — армейские дымовые гранаты, которыми нас щедро снабдили в своё время организаторы игры. «Вот и привет из будущего! — совершенно не к месту всплыло в голове, и вслед за этим, сразу: — Хорошо, что я движок не заглушил!»

Медленно-медленно, словно в нехорошем сне, я открываю водительскую дверь. «Господи, как хочется упасть плашмя на землю! Ой, как хочется!» Со спокойным видом опускаюсь на сиденье. «Ну что ты, Саня? Давай, командуй!»

— Работаем! — внезапно бьёт в ухо команда Фермера.

Я вздрагиваю и ору:

— Давай!

Вадим даёт длинную, патронов на двадцать, очередь по кустам, а Лёша, дернув за шнуры, одну за другой кидает «дымовухи». Я втыкаю передачу.

Из-под тента впередистоящего грузовика вырывается дульное пламя пулемета, и тоже летят дымовые шашки.

Машины медленно ползли вперёд, выбрасывая из-под колёс песок. Мне показалось, что я понял замысел Саши: продвинуться вперёд, уйдя с насыпи, а затем, пользуясь берегом как прикрытием, отогнать противника плотным огнём. Подтверждая мою догадку, в наушнике раздался голос Люка:

— Командир, есть брод!

Я увидел, что головная машина, а ею была командирская «эмка», съехала с дороги направо и двинулась под берег. Поворот головы — сзади всё уже скрылось в клубах дыма и пыли, лишь кое-где на опушке вспыхивают огоньки выстрелов.

— Зельц, работай по лесу! Длинными!

Вдруг Чернов вздрогнул и, посмотрев на меня, сказал:

— Антон… в меня попали! — и завалился на свой пулемёт.

«Твою мать! Что делать?» — ни остановить машину, ни приказать Дымову прекратить стрелять я не мог!

Закусив губу, я вывернул руль, и «крупп» сполз с насыпи, уходя из зоны обстрела.

— Лёха, бери Вадимов пулемёт и на откос! Да магазины не забудь!

Зельц оторвался от пулемёта и с удивлением посмотрел на меня. Потом