— Oui?

— Один из наших флажков засветился. Это Национальная библиотека, садовый уровень, место номер сорок восемь.

— Bien.

Благодаря новым технологиям задача значительно упрощалась. Когда-то им приходилось просматривать заявки, перекрестные ссылки в университетских архивах, даже простейший запрос требовал немалых усилий. Теперь они знали все еще до того, как читатель садился на свое место.

Он набрал номер телефона, который дал ему кардинал.

— В Национальной библиотеке. Та же книга, что и в прошлый раз. И то же имя. Джиллиан Локхарт.

Он услышал сухой смешок на другом конце провода.

— Очень сильно сомневаюсь, что это Джиллиан Локхарт.

Она словно вошла в космический корабль или средневековое подземелье, переоборудованное последующими цивилизациями. Эмили проехала на длинном эскалаторе по гулкому залу, образовавшему наружную оболочку комплекса. Подземный ров, окружающий подземный замок. Наружные стены были из монолитного бетона, а в дополнение к ним имелась внутренняя защита — занавес из металлических колец, напоминающий кольчугу.

Эмили нашла место, предписанное ей компьютером, и стала ждать. Она посмотрела через окно в засаженный деревьями двор и подумала, что оказалась словно в какой-то сказке: зеленые ели щетинились хвоей среди голых дубов и берез, на ветках которых образовалась тонка корка обледеневшего снега. Даже зимой противоположная сторона двора была едва видна за деревьями.

Над столом загорелся красный свет — вызов к стойке. Усталая библиотекарша протянула руку.

— Votre carte?

Эмили улыбнулась, чтобы скрыть тревогу. Она предъявила читательский билет, закрыв большим пальцем верхушку фотографии Джиллиан. Библиотекарша кинула на билет мимолетный взгляд и тут же просунула руку в нишу у нее за спиной, вытащила оттуда две книги и положила их на стойку.

— Но я заказывала три, — по-французски сказала Эмили.

Библиотекарша сощурила густо накрашенные глаза. Эмили даже не успела возразить, как женщина выхватила билет из ее руки и приложила к считывающему устройству компьютера, а затем уставилась на монитор.

— Анонимная. «Физиолог». Эта книга отсутствует. — Она прокрутила изображение. — Вы уже запрашивали эту книгу раньше?

— Гм, да. В декабре.

— И тогда она тоже отсутствовала.

Это был вопрос или утверждение? Эмили предпочла ответить на это мычанием на французский, как ей хотелось думать, манер, сопроводив его неопределенным движением плеч.

— В системе есть запись, что мы не смогли найти эту книгу, когда вы запрашивали ее в прошлый раз.

Эмили оперлась рукой о стойку, чтобы ее не пошатывало.

— Я… я просто подумала, может, она нашлась.

— Non.

— В онлайновом каталоге она присутствует, — не отступала Эмили.

— Значит, в каталоге ошибка. Я внесу еще одну запись. — Она подняла взгляд выше плеча Эмили на следующего в очереди.

Эмили поняла намек.

Она вернулась за свой стол с двумя книгами: «Потерянные книги Библии» и «Анализ „Физиолога“». Все связанное с Джиллиан Локхарт было покрыто туманом. Эмили видела только какие-то тени, мелькавшие вдалеке, но не могла понять — настоящие они или же это игра света. Она чуть ли не испытывала сочувствие к Нику.

Но работать она могла только с тем, что имела. Начала с «Анализа „Физиолога“», подверстывая новые факты к уже известным. Термин «физиолог» вышел из употребления в Средние века, но возродился, когда новоявленные печатники решили придать своим книгам штрих старомодной подлинности. Время издания потерянной книги в каталоге было обозначено пятнадцатым веком. Эмили перешла в приложение. Существовало одиннадцать печатных изданий «Физиолога», выпущенных до 1500 года. Ни одно из них в каталоге не называлось.

Тупик. Она перешла ко второму тому — «Потерянные книги Библии». Тут дело обстояло труднее — она никак не могла вчитываться в текст, не зная, что ищет. Принялась листать страницы — не обнаружится ли подчеркнутых слов, карандашных помет, оставленных Джиллиан на полях. Она обратилась к предметному указателю в поисках животных, бестиариев или карт. Но находила только пророков, древних царей и сердитых богов.

Она услышала покашливание у себя за спиной и оглянулась. Это была библиотекарша.

Сердце Эмили забилось чаще.

— Нашлась?

Библиотекарша отрицательно покачала головой.

— Для вас сообщение. Вас просят подойти к справочному на верхнем уровне. Там вас ждут — некто мсье Эш. Он говорит, это срочно.

Последним звонком со своего сотового Джиллиан вызывала такси. Ник мог бы позвонить туда, но решил немного повременить. Ведь то была последняя наводка. Когда он с ней разберется, у него ничего не останется. Он нашел в Интернете адрес и пошел пешком, пытаясь обманывать себя еще какое-то время, делать вид, будто движется к цели.

Он ужасно не любил ощущение неизвестности. Джиллиан поддразнивала его, говорила, что ему бы, наверное, хотелось вести жизнь по часам, как в школе. «Ты был бы счастлив, если бы Бог вручил тебе расписание на всю оставшуюся жизнь — три учебных часа работы, полчаса на ланч, сорок минут в онлайне, час на внеклассный секс». Он не стал возражать.

У Джиллиан же все было спонтанно. Иногда, если его одолевала усталость, Ник думал, что у нее чуть ли не невроз. Она могла подобрать на тротуаре листовку с анонсом концерта или выставки и тем же вечером отправиться туда. Ее друзья, о которых он никогда не слышал, могли позвонить в полночь, только-только приехав в Нью-Йорк, и она неслась на Пенн-стейшн и тащила их в квартиру. Она могла познакомиться с человеком в поезде и в тот же день до двух ночи играть у него в квартире в канасту.

«Люди — они как часы, — говорила она ему. — Вначале кипят энергией, а дожив до тридцати, превращаются в развалин. Если ты не действуешь, ты обречен. Необходимо иногда вносить хаос в свою жизнь».

После того как она его бросила, он иногда замечал эти рекламные листовки, которые ветер носил по улице, и думал: а не похож ли он на них? Его она тоже нашла, действуя импульсивно, чтобы доказать себе, что еще может. Внести хаос.

Офис таксомоторной компании представлял собой маленький закуток, который каким-то образом втиснулся в щель между двумя большими зданиями. Внутри почти ничего не было: вянущее растение в горшке, три пластмассовых стула, обожженные сигаретами, и две женщины, сидящие за окошечком перед выцветшей картой Парижа. Макияж на их лицах был такой густой, что вполне мог бы сойти за штукатурку. На обеих были куртки, шерстяные шапочки и перчатки без пальцев. При каждом телефонном звонке трубку снимала женщина слева, выкрикивала ряд вопросов, потом передавала ответы сидящей рядом коллеге. Та, в свою очередь, брала микрофон и повторяла все сказанное первой женщиной. Такое разделение труда могли придумать только французы.