— Тот последний корабль тоже мог это сделать, когда я сбросил на него бомбу с радоном.

— Разумеется, если бы действовал мгновенно. На высоких скоростях любая дрянь попадет в камеру сжатия быстрей, чем пилот успеет заметить ее в поле коллектора, особенно если вы не увеличите при этом тягу. Это хорошая идея, Рой. Запомните на будущее: никогда не преследуйте убегающий корабль. Слишком много всего можно сбросить в ваше коллекторное поле. Надеюсь, в любом сражении убегать предстоит нам.

Рой вспомнил, зачем пришел:

— Вы дважды пропустили обед. Мне подумалось, что…

— Не голоден. Я поместил призму в муфельную печь и хочу дождаться, когда она остынет.

— Я мог бы принести…

— Нет, спасибо.

— Что-то важное?

— Разве я не рассказывал вам, насколько я предсказуем? Если бы не разведчики, которые могут оказаться поблизости, вы с тем же успехом могли в одиночку долететь до Вундерланда. Большая часть того, что я знаю о Пак, сохранена в компьютере. Когда защитник не ощущает своей нужности, он перестает принимать пищу.

— Значит, вы отчасти надеетесь, что мы найдем разведчиков Пак.

Бреннан рассмеялся — вполне отчетливо, хотя рот его при этом не шевелился. С лица его исчезли следы напряжения, и теперь оно напоминало скомканную перчатку. Зато рот походил на прочную раковину. Рот слишком многое может сказать о человеке.

Вечером того же дня Бреннан вышел из мастерской, таща на себе триста фунтов оборудования, среди которого выделялась твердокристаллическая призма. Он не разрешил Рою помочь, но они вместе установили призму в фокусе телескопа «Летучего голландца». Рой принес ему сэндвич и заставил съесть. Трусдейлу не нравилась роль заботливой мамочки, но еще меньше привлекала перспектива лететь к Вундерланду в одиночестве.

Когда Рой в следующий раз зашел проведать Бреннана, того нигде не было. Нашелся он в одной из запретных комнат, на гидропонной ферме. Опустив боковую крышку контейнера, Бреннан поглощал бататы один за другим.

Призма отбросила радужный спектр на белую поверхность. Бреннан указал на ярко-зеленую линию.

— Излучение бериллия, с фиолетовым смещением. И линии гелия тоже уходят в сторону фиолетового. Обычно бериллий находится в инфракрасном диапазоне.

— С фиолетовым смещением, — повторил Рой. Любому школьнику известно, что это означает. — Значит, скоро он будет здесь.

— Может быть, и нет. Он летит в нашу сторону, но, возможно, не прямо к нам. Мы всего в трех-четырех световых неделях от Солнца, а он — за целый световой год. И мне кажется, он сбрасывает скорость. Нужно проверить по его плазменному следу. Но думаю, что он все-таки летит к Солнцу.

— Это же очень плохо, Бреннан.

— Хуже не бывает. Мы все узнаем через месяц. К этому времени его положение изменится, и мы сможем вычислить параллакс.

— Через месяц! Но…

— Успокойтесь. Сколько он может пролететь за месяц? Его скорость значительно ниже световой, и мы, вероятно, движемся быстрей, чем он. Задержка в месяц не будет нам дорого стоить… И я буду знать, сколько их, где они сейчас и куда направляются. Мне нужно кое-что изготовить.

— Что именно?

— Один прибор. Я придумал его сразу после того, как мы нашли флот Пак и я понял, что их разведчики могут быть где-то рядом. Можете посмотреть чертеж в компьютере.

Рой не боялся одиночества. Как раз наоборот. Бреннан был весьма необычным спутником, и, когда они наконец оставят «Летучий голландец», в жилом отсеке «Защитника» будет тесновато. Почти неделю Рой не заходил в рубку, наслаждаясь одиночеством. Он зависал в середине тренажерного зала и размахивал руками и ногами. Потом он будет тосковать по свободному пространству. Даже весь этот наполовину пустой каменный шар показался крохотным человеку, который с радостью забрался бы в горы.

Как-то раз он предложил провести еще один учебный бой. Модели разведчиков Пак должны были теперь выглядеть более достоверно. Но у Бреннана их не было.

— Вы уже знаете все, что нужно для сражения с Пак. Вас это пугает?

— Да, черт возьми.

— Я рад, что этого добился.

Однажды Рой не застал Бреннана в лаборатории и отправился искать его. Чем дольше это продолжалось, тем упрямей становился Рой, но Бреннана, казалось, вообще не было на борту.

Наконец Рой спросил себя:

— Как бы сам Бреннан вышел из этой ситуации? С помощью логики. Если его нет внутри, значит он снаружи. Что ему могло там понадобиться?

Правильно, вакуум и доступ к поверхности.

Грязь на дне водоема замерзла, дерево и трава умерли. Звезды горели ярко и жутковато, они казались более реальными, чем на обзорном экране. Рой смотрел на них сейчас как на поле битвы: невидимые миры, рядом с которыми ему предстоит сражаться, и газовые оболочки звезд, как огромные ловушки для неосторожных бойцов.

Он заметил фонарь Бреннана.

Бреннан сооружал в вакууме… В общем, что-то сооружал. Его модифицированный скафандр выглядел одновременно чуждым и анахроничным. На груди был изображен фрагмент картины Дали: Мадонна с младенцем, невероятно красивым. Краюшка хлеба висела в окне, проделанном в туловище младенца, и тот смотрел на нее взрослым, задумчивым взглядом.

— Не подходите близко, — сказал Бреннан в микрофон скафандра. — Когда я занимался оборудованием Кобольда, у меня было много времени, чтобы наиграться с этим каменным шаром. В этих пейзажах спрятаны запасы чистых металлов.

— Что вы делаете?

— То, что должно издали вывести из строя гравитационный поляризатор. Если разведчики удерживаются в тандеме именно силой гравитации, она должна быть поляризованной, чтобы действовать на большом расстоянии. Мы знаем, что они знают, как это сделать. Они разместили бы поляризатор на ведомом корабле, потому что производимой им энергии хватит, чтобы поддерживать поле.

— А если предположить, что они используют что-то другое?

— Значит, я потрачу впустую целый месяц. Но не думаю, что они используют тросы. При замедлении даже тросы Пак не выстоят под плазменной струей ведомого корабля. Можно предположить, что они всю полезную нагрузку поместят на ведомом корабле, а ведущий будет просто работать удаленным компрессором для двигателя Бассарда. Но тогда они потеряют в мощности и маневренности.

Я сам пытался спроектировать корабль-разведчик Пак. Это непросто, потому что мне не известно, чем они располагают. Худший для нас вариант — это два автономных корабля с тяжелыми универсальными генераторами магнитного поля. В этом случае, потеряв в бою два ведущих корабля, они могли бы составить тандем из двух ведомых, и наоборот.

— Да.

— Но я в это не верю. Чем больше различных устройств они установят на каждом корабле, тем меньше кораблей успеют построить. Думаю, они пойдут на компромисс. Ведущий корабль с двигателем Бассарда, рассчитанный на боевое применение, но не сильно отличающийся от нашего. А ведомый будет многофункциональным, с огромным универсальным генератором магнитного поля. Тогда они смогут соединить в тандем два ведомых корабля, но не два ведущих. И в любом случае ведущие более уязвимы. Вы сами это видели.