Глава 44

Теперь Тиссафернес оказался перед дилеммой. Для этого наступления он специально подготовил много больших щитов, но из-за его безрассудства, когда в его армии было слишком много легкой пехоты, даже половина из них не была защищена. Воинов было слишком много, а строй был слишком плотным, из-за чего большинство камней и стрел наемников попадали в них. Из-за его принуждения солдаты едва могли поддерживать свой боевой дух, а лошади кавалерии были ранены и дико носились вокруг, устраивая истерики, что в итоге привело к столкновению с некоторыми солдатами и внесло хаос в строй. К этому времени большая часть кавалерии отступила в тыл.

Тиссаферн посмотрел на строй на своей стороне, который поредел, и на стоны, которые он мог слышать. Он посмотрел на противоположную греческую стену щитов, которая не была так плотно сомкнута, как раньше, хотя защита греческих гоплитов плотная, но они не могут полностью избежать стрел на близком расстоянии.

Будет ли он продолжать?

Он колебался, заплатив цену, но не получив желаемого результата, и такое жалкое отступление не только повлияет на боевой дух, но и вызовет недовольство и презрение других генералов. Но если они продолжат сражение лучников, потери будут только расти, и прежде чем греки рухнут, его собственные войска сначала окажутся в смятении

В этот момент появился глашатай: «Господин Сатрап, лорд Систе сказал, что у него слишком много потерь и предложил либо немедленно атаковать, либо отступить».

Тиссаферну стало легче, и он без колебаний ответил: «Отступаем».

***

Сражавшиеся греческие воины не могли поверить своим глазам, когда увидели, что персы отступают, как приливы и отливы. Они подождали некоторое время и, увидев, что персы больше не появляются, стали ликовать

В этой битве персидская армия понесла более 4000 потерь, а наемники также более 900 потерь. Однако большинство раненых были ранены стрелами в руки и ноги.

После битвы солдаты были измотаны и поспешно очистили поле боя. Войска некоторое время шли на север и перед полуднем разбили лагерь и стали отдыхать

В своем шатре Давос и офицеры срочно обсуждали, как лечить раненых. В результате этого сражения в войсках, подведомственных Давосу, погибло 19 человек и 185 было ранено, что было совершенно не под силу медицинскому лагерю, они должны были мобилизовать все войска для лечения.

Аминтас не согласился и сказал: «Нет необходимости в таких хлопотах. Когда мы отправились сражаться как солдаты, мы уже давно знали о смерти в бою. Это всего лишь рана от стрелы, просто сделаем несколько процедур, так мы поступали и раньше».

Когда Давос оглядел собравшихся, он почувствовал, что Аминтас не единственный, кому пришла в голову такая идея. Поэтому он сказал со всей серьезностью: «Ребята, мы находимся далеко от наших семей, нашего родного города и выходим на бой, мы объединяемся не только в битве. На самом деле, мы считаем наших друзей нашими родственниками, а лагерь — нашим домом. Можем ли мы смотреть, как наши товарищи борются со своими ранами, и оставаться равнодушными? Если так, то когда мы будем ранены, не найдется никого, кто захочет помочь уже нас».

Давос решительно сказал: «Да, правда, что так было раньше. Но теперь, пока вы — мои войска, мы должны сделать убеждение, что никогда не отпустим врага, не отступимся от товарищей, будем жить и умирать вместе».

«Хорошо сказано». — Филесий не мог удержаться от хвалебного возгласа. Остальные офицеры горячо зааплодировали.

Слова Давоса тронули их, весь лагерь немедленно перешел к действиям.

Сначала в центре лагеря была открыта большая площадка, на которой разместился медицинский лагерь. Затем Давос разделил раненых на три категории: легкие, средние и тяжелые.

Солдаты также были разделены на четыре группы: трудолюбивые отвечали за медицинский лагерь, за уборку крови и грязи в любое время, а также за изгнание мух, комаров и летающих насекомых.

Те, у кого сильные тела, отвечали за переноску и поддержку раненых. Умелые отвечали за помощь врачам и медсестрам в извлечении стрел, обрезке ран и наложении повязок. Другая группа, работавшая плотником в своем родном городе, отвечала за рубку веток и изготовление носилок. Тех, у кого были тяжелые раны, сразу отправляли к Герпусу, потому что он единственный, кто мог с этим справиться. Большинство с легкими ранами могли вернуться в лагерь после того, как им вытащат стрелы, обработают раны и наложат повязки. А остальные оставались в медицинском лагере для наблюдения и рассмотрения возможности наложения швов для дальнейшего лечения в зависимости от ситуации.

Под командованием Давоса вся спасательная операция была проведена организованно и очень эффективно. К полудню раненые в лагере Давоса были все в облегчений.

В этот момент слова, которые Давос произнес в своем шатре, были донесены до ушей солдат Антониосом и остальными.

Давос получил свой авторитет благодаря тому, что опирался на имя «Божьего Избранного», которое было инстинктивным действием солдат, обращающихся к богам, когда они беспомощны. Позже Давос убил Митридата и Артаоза, своей храбростью и подвигами он постепенно завоевал признание солдат в качестве командира. На этот раз его трогательные слова и практические действия окончательно покорили сердца всех солдат в его лагере.

Эта масштабная спасательная операция потрясла и другие лагеря, она началась с того, что один солдат помог раненому и пришел просить о помощи. Давос согласился. Но вскоре новости распространились, и раненых становилось все больше и больше, а персонала медицинского лагеря явно не хватало. Солдаты в лагере Давоса были несколько недовольны и начали ссориться с чужаками из-за того, что те занимают ресурсы их собственного лагеря.

В это время, услышав об этом, пришли Клеанор и Тимасион. После быстрого посещения медицинского лагеря и встречи с Давосом, два лидера (включая Тимасиона, который не ладит с Давосом) стали немного более уважительными, так как они подумали, что такой необычный и эффективный медицинский лагерь явно не под силу обычному человеку. Хотя раньше они с презрением относились к слухам о том, что Давос — «Божий избранник».

Давос без колебаний согласился лечить раненых солдат, но поскольку раненых слишком много (2 арьергарда пострадали больше всех, более 500 человек были ранены), им придется послать людей на помощь, и им понадобится больше припасов, таких как белье, глиняные горшки, дерево, палатки и так далее. Они даже согласились послать своего врача для изучения и помощи. Давос был так щедр, конечно, с некоторым эгоизмом, потому что считал, что медицинских знаний, которые он получил в своей предыдущей жизни, достаточно, чтобы привлечь лекарей остаться